Давайте разведемся, Ваша Светлость! (СИ) - Орлова Марина

– Долго… – вновь нервно прикусила я ноготь на пальце, хотя, казалось, в прошлой жизни избавилась от этой привычки еще в детстве. – Нужна дополнительная поддержка.

Если Хлоя Бинош поможет исправить мою репутацию, то мне нужен кто-то, кто для начала введет меня в высшее светское общество. По идее, этим должна заниматься старшая герцогиня, но Фелиция Клоше отдаст данную привилегию не мне, а леди Леоноре, потому на свекровь надежды никакой. А заикнись я о помощи, как она меня попросту засмеет за наглость.

Нужен тот, кто уже имеет вес в обществе. Тот, к кому прислушается молодое поколение, достаточно авторитетный, кто не побоится связаться с такой, как я. Кто-то, кого я смогу использовать, как титульное лицо. Все же, я не настолько тщеславна и наивна, чтобы думать, что смогу стать законодательницей моды, как это сделала безупречная Леонора. Что бы я ни делала, какие бы вещи ни носила, ко мне все равно будут относиться с настороженностью и стараться избегать. Значит, нужен тот, кто таких проблем не имеет.

Как это ни забавно, но идеально на эту роль подходит именно молодая леди Лемар, к кому я точно ни в жизнь не обращусь за помощью. И ни к одной из ее приближенных подруг. Нужен кто-то, на кого я смогу воздействовать. В идеале тот, кто будет мне обязан…

Значит, список моментально сокращается. Если не Леонора и ее приближенные, то…

– Леди Надин Моретт, – пропела я, пробуя имя дочери графа на вкус.

Помнится, в прошлой жизни она немногим уступала в популярности Леонор Лемар до своего замужества. Если бы не ужасный договорной брак Надин и не покровительство Леонор моей свекровью, леди Моретт стала бы лучшей соперницей для Лемар. Но уже к концу дебютного сезона, когда леди Моретт выйдет замуж, ее репутация из-за действий разгульного супруга резко ухудшится и она стала негласным изгоем. Не таким, как я, конечно, но и посоперничать с Леонорой уже не сможет. Я не могу этого допустить. Не в этой жизни.

– Кажется, вы обречены стать моей подругой… – расплылась я в улыбке, запечатывая конверт с ответом на приглашение баронессы. – Я сделаю из вас главную модницу этого сезона. Уверена, вам понравится сотрудничество со мной. И для этого, нужно сделать пару вещей… – рассуждала я, смотря вдаль с новой надеждой и уверенностью, которую не могла припомнить ни в одной из двух жизней. – Найти талантливую портниху и… избавиться от вашего паршивого женишка… Как хорошо, что я знаю, что делать и с первым, и со вторым пунктом, – счастливо вздохнула я и довольно прикрыла глаза.

***

Отложив документ, герцог посмотрел в окно, убедившись, что вновь заработался допоздна и пропустил ужин, как это бывало обычно. С тех пор, как унаследовал от покойного отца титул со всеми вытекающими проблемами и долгами, Сиэль Клоше не мог припомнить дня, когда мог полноценно отдохнуть от дел и завершить работу до ужина. Сколько бы он ни работал, дел меньше, как будто, не становилось. Напротив, они множились с завидной постоянностью.

С помощью тестя, от долгов удалось избавиться, но этого было недостаточно, чтобы герцогство работало в надлежащем режиме после того, как неумелое управление покойного герцога практически уничтожило все источники дохода. Для восстановления былого величия молодому герцогу пришлось не только жениться по расчету, но и пожертвовать отдыхом и сном. Порой он не только забывал питаться, но даже спать, а софа в его кабинете частенько заменяла ему постель.

И все же он радовался хотя бы тому, что у него была поддержка в лице непритязательной жены и матери, которая возложила на себя управление поместьем. По крайней мере ему не нужно разбираться еще и с такой мелочью.

Мыслями он вернулся к своей супруге. Сиэль всегда знал, что женится исходя из соображений выгоды, потому не сильно горевал, что любви между ним и женой не было. Однако даже для него было шоком, что наследный герцог будет вынужден жениться на простолюдинке, соглашаясь на унизительные условия с семьей жены. Он переживал, как на его репутации скажется происхождение жены, ее воспитание, которое отличалось от аристократического, и характер человека, который вышел из семьи торговца.

Но, вопреки опасениям, Ария оказалась на удивление спокойной и тихой женщиной, которая держалась по отношению к супругу максимально сдержано, подчеркивая то, что ничего не ждет от этих отношений и рассматривает этот брак исключительно как сделку, в которой стала разменной монетой. Впрочем, учитывая занятость самого герцога, его это вполне устраивало. Она была удивительной красавицей и, если бы не происхождение, наверняка покорила бы высшее общество. Потому Сиэлю полагалось радоваться, что молодая супруга оказалась такой понимающей и не проблемной.

Она обращалась к нему несколько раз с просьбами, но из-за навалившихся на плечи мужчины дел, он не смог самостоятельно исполнить их и отправлял жену к матери. Учитывая, что после этого Ария более его не беспокоила, мужчина искренне считал, что мать помогла юной герцогине.

В редкие встречи Ария всегда держалась холодно, сдержано и даже не смотрела на своего супруга, сжимаясь даже под его взглядом. Сиэль не винил ее за это, полагая, что общество нежеланного мужа может тяготить, потому старался и сам не навязываться, хотя порой и задавался мыслью о том, что, на самом деле, не знает о своей супруге ровным счетом ничего. Ни интересов, ни прошлого, ни планов на будущее. Впрочем, сама она также не интересовалась его жизнью и им самим, учитывая, что за три года супружества оба довольствовались лишь вынужденным исполнением супружеского долга.

После первой брачной ночи, когда девушка едва сдерживала слезы от его прикосновений, мужчина окончательно уверился, что ей этот брак, как кость в горле. Несмотря на причину их супружества, он не хотел, чтобы жена возненавидела его еще больше. Потому нанял доктора, который раз в полгода проводит осмотры герцогини и создавал расписание супружеской близости, чтобы вероятность зачатия была наивысшей. Однако, спустя три года, не было даже намека на беременность.

Учитывая отчет врача, Сиэль не верил, что девушка была бесплодной, но и от фактов не мог отвернуться. И то, что за все это время не было ни единой беременности, говорило лишь о том, что есть сторонние причины этому.

Потому, даже если Ария намеренно пьет противозачаточное, герцог был готов смириться даже с этим. Если таково ее желание, он ничего не мог поделать или приказать жене перестать. Насильно привязывать ее еще и ребенком он не намеревался.

Мужчина даже не сомневался, что его супруга может ждать того момента, когда срок их брачного соглашения истечет, где главным условием для расторжения брака было отсутствие детей. Размышляя об этом, не было ничего удивительного в предпринятых ею мерах безопасности, чтобы не понести ребенка.

Потому последние полгода он откровенно пренебрегал даже редкими супружескими обязанностями в спальне, уверенный в том, что поступает так в интересах самой супруги.

Он делал все, чтобы не обременять Арию своим обществом, однако сегодня вечно спокойная и молчаливая девушка заговорила о преждевременном расторжении брака, что откровенно ошеломило.

– Жак, – позвал мужчина своего молочного брата, который работал у него секретарем даже несмотря на явные переработки и адские условия. Вот и теперь герцог своим обращением разбудил задремавшего друга, который наравне с Сиэлем до позднего вечера возился с документацией.

– А? Что? – вздрогнул Жак.

– Тебе известно, что могло послужить причиной странного поведения моей жены сегодня за обедом? Няня ничего не рассказывала? – потер мужчина пальцами виски от хронической мигрени из-за постоянного недосыпа и переутомления.

– Мама молчала. А она, как главная горничная, знает все, что происходит в поместье. Уверен, если бы что-то произошло или расстроило Ее Светлость, я бы непременно это узнал. Думаю, она бы сама донесла это либо до вас, либо до мадам Фелиции.