Путин. Зрелость Президента - Ольга Видова

Уже тогда, изучая обстановку на Кавказе, Путин остро осознал, что Чечня будет способна своим примером объединить все кавказские республики. Но для этого мало победить, надо сделать так, чтобы народ стал ощущать защиту государства, чтобы в нем было безопасно жить.

Назначение Ахмата Кадырова президентом республики, его деятельность способствовали установлению мира. Однако его оппонентов такой расклад не устраивал. Ахмад Кадыров погиб в результате покушения.

Пройдет несколько лет. Во главе Чеченской республики станет сын погибшего Ахмата Кадырова – Рамзан. Его заслугой явится стабилизация жизни республики. В Чечне воцарится долгожданный мир. Разрушенный город Грозный будет не просто восстановлен. В нем появятся знаковые архитектурные сооружения. В центре города будет воздвигнута крупнейшая в России мечеть «Сердце Чечни» имени Ахмата Кадырова. Вырастут прекрасные высотные здания, отели, спортивные сооружения. Мирный ночной город засияет разноцветными огнями. Народ Чеченской республики наконец-то почувствует себя в безопасности.

После Беслана Путин откровенно заговорил о поддержке некими силами на Западе сепаратистов с целью ослабления России. Обращаясь к россиянам, он сказал: «Мы проявили слабость, а слабых – бьют».

«Западники» тут же начали цепляться к этой фразе. Мол, славяне любят и признают только силу. Ах, это свойство национальной психологии. А он имел в виду другое. Для того чтобы стать сильными, надо осознать свои слабости, работать на восстановление российской экономики, обороноспособности страны, а не ныть и ходить по миру с протянутой рукой в надежде на чужую помощь.

Сегодня, после горбачевской и гайдаровской инфантильности, вновь стал очевидным тот факт, что силу любят США и Западная Европа. Об этом можно судить по Югославии, Афганистану, Ираку, Ливии, Сирии, Украине, где лилась и льется кровь в результате явных и скрытых вторжений военного блока НАТО.

Владимир Путин провел детство, молодость и часть зрелых лет в мирной стране, когда страшная война была уже позади, когда росло благосостояние народа, когда СССР имел колоссальный авторитет на международной арене. Он привык гордиться своей страной, народом-победителем. Когда это ощущение в одночасье было отнято, он, как и весь народ, был уязвлен.

Понимая, что на чужой роток не накинешь платок, он иронично относился к подковыркам по поводу того, что служил разведчиком.

«Я не очень был взволнован тем, что ночевал на ранчо у Буша. Он должен был сам думать, что будет, если он пустил к себе бывшего сотрудника разведки. Но и сам Буш – сын бывшего главы ЦРУ. Так что мы были в семейном кругу и чувствовали себя неплохо».

Популярность нового премьера росла. Интриганы из кремлевской камарильи пытались внушить Ельцину, что Путина надо опасаться. Ведь он, чего доброго, может неожиданно отнять власть у главы государства.

В журнале «Профиль» была тогда опубликована характерная статья, в которой говорилось, что нынешний премьер – фигура, по замыслу, абсолютно протокольная, – вопреки ожиданиям Кремля, оказался профессиональным политиком.

«Этим он напрягает Ельцина и его окружение. Путин не снял и не назначил ни одного министра, а потому не ввязался в войну олигархов. Он выполняет все просьбы администрации. И хотя Путин для президента как для бывшего члена Политбюро, почти небожителя, никто, потому как снять его можно росчерком пера, но этот никто очень умный. Ельцина не может не раздражать, что Путин чрезмерно все правильно делает. Раз так, значит, бережется, значит, какие-то глубинные мысли есть. Вообще Путин не ельцинского духа человек».

Между тем Ельцин, не реагируя на выпады прессы, расширял полномочия Владимира Путина и помалкивал. У него уже не было другого выбора. Окружение президента чувствовало, что близятся последние дни правления Ельцина. Сам он понимал: нужно вовремя уйти, чтобы не пострадать. Надо оставить на посту Президента России человека, который сможет сдержать слово и не преследовать семью.

Примаков, Зюганов, Лужков были чужими, опасными для ельцинской семьи людьми. Путин же был не совсем своим, но не ангажированным и предсказуемым человеком.

Первый разговор Ельцина с Путиным о возможном президентстве состоялся 14 декабря 1999 года, еще до выборов в Государственную думу. Ельцин сказал, что хочет до Нового года уйти с поста Президента РФ и оставить вместо себя Путина.

– Думаю, я не готов к этому решению, Борис Николаевич, – сказал Путин. – Понимаете, это довольно трудная судьба.

– Я тоже когда-то хотел совсем иначе прожить свою жизнь, – ответил Ельцин. – Не знал, что так получится. Но пришлось… Пришлось выбирать. Теперь вам надо выбирать.

Владимир Путин обещал гарантии семье Ельцина. Однако никаких обещаний на предмет того, каким образом он будет управлять страной, Путин не давал. Он принял власть из рук Бориса Ельцина, но не воспринимал себя его стопроцентным преемником. Путин не желал быть марионеткой в руках окружения прежнего президента и американских советников. Для него это было неприемлемо.

По мере того как он погружался в дела, в глубинах его души вызревал естественный протест против полуколониального положения России. Олигархи, вложившие деньги в его избирательную кампанию, заранее потирали руки, предвкушая, что будущий Президент России также будет защищать их интересы. В этом и заключалась ошибка, трагическая для некоторых из них. Они не учли того, что Путин был подлинным государственником и патриотом России.

Путин, наверное, в эту пору был единственным человеком, который точно знал, что в действительности вовсе не является преемником Ельцина. В этом случае нужно было быть продолжателем его политики, а он вовсе не ощущал себя одним из тех, кто был доволен ходом российской истории, и поэтому не был готов двигаться и дальше в этом направлении.

Во время своего премьерства Владимир Путин ощутил силу реальной власти. Перспектива стать во главе страны его уже не только не пугала. Напротив, он четко знал, что в состоянии сделать Россию сильной.

Он мало говорил, но быстро и решительно действовал. Тогда как его политические конкуренты много говорили, но при этом не были способны на поступки. Все известные личности, стремящиеся к высшей власти, померкли по сравнению с Путиным.

Все больше россиян стало осознавать, что Путин руководствуется иными принципами, нежели Ельцин, что у него другое понимание жизни, человеческих взаимоотношений. По натуре своей Путин был человеком властным, но сама власть не была для него предметом мечтаний. Им двигала страстная любовь к родине.