Путешествие в Уссурийском крае. 1867-1869 гг. - Николай Пржевальский

Описывая бедственное положение населения Уссурийского края, Пржевальский не видел коренных причин подобного положения, связанных с социально-экономическим строем царской России, но его обстоятельные описания хозяйства и быта местных жителей дали первую беспристрастную оценку экономики края.

Это правдивое описание не понравилось начальству, и, когда Пржевальский подал свой отчет «О результатах исследований на реке Уссури и озере Ханка», то ему пришлось услышать от командира такое замечание: «я прочел весь отчет, но я и без Вас знаю, что тут, т. е. в этом крае, скверно». «Эти слова, - писал Николай Михайлович, - произвели на меня удручающее впечатление».

Путешествие в Уссурийском крае двилось для Пржевальского практической школой для последующих экспедиций. Дикая разнообразная природа Приморья, с резкими переменами климата выработала в нем настойчивость, твёрдый характер и отвагу.

Путешественник не раз вспоминал об Уссурийском крае в далёких местах Центральной Азии. Так, описывая леса провинции Ганьсу, он сравнивает их с лесами Амурского края. «Высокие стройные деревья, густые кустарники, часто сплотившиеся в непроницаемые заросли, разнообразные цветы - всё это живо напоминало мне роскошную лесную природу Амурского края» [9].

Сопоставление природы Уссурийского края и Центральной Азии не является простыми «воспоминаниями» о знакомых Пржевальскому по его первым путешествиям местах. Он прекрасно использовал такие сравнения для характеристики географических особенностей исследованных им территорий. Описывая, например, Лоб-нор, Пржевальский делает яркое сопоставление этого озера с озером Ханка. «Валовой пролёт водяных птиц на Лоб-норе продолжается весною недели две или около того. В этот период утки и гуси появляются здесь в таком громадном количестве, какое мне приходилось видеть, при весеннем же пролёте, только на озере Ханка в Уссурийском крае. Но там страна совсем иная, поэтому и иная и картина весенней жизни пернатых. В общем на Ханка им несравненно привольнее, чем на пустынном Лоб-норе. Здесь только по нужде, за неимением чего лучшего, табунятся пернатые странники, выжидая, пока начнут хотя немного таять льды и снега нашей Сибири. Тогда чуть не мигом отхлынет вся масса водяных птиц с Лоб-нора на север [10]».

Ценность собранного H. M. Пржевальским географического материала, его научные выводы и сравнительные характеристики вместе с живостью описания «Путешествия в Уссурийском крае» сразу получили общее признание и положительную оценку. Уже в первом отзыве об этой книге, помещенном в «Известиях Сибирского отдела Русского Географического общества» в 1870 г. было написано: «Вся книга Пржевальского написана легко, читается с интересом, а некоторые места положительно увлекают рельефностью и живостью изображений… Как добросовестный натуралист автор внёс в свой труд всё, что природа и человек предоставляли его наблюдательности в посещённом им крае. Особенно приятно видеть, с какой строгостью автор относится и к явлениям из жизни природы и заносит в свою книгу только виденное и проверенное.

Только несокрушимой энергией автора можно объяснить, как он при служебных занятиях, иногда весьма серьёзных и требовавших труда и времени, и при тех затруднениях, которые представляются в Уссурийском крае на каждом шагу, вследствие недостатка дорог, сносного помещения и т. п., мог исполнить настолько удовлетворительно свою задачу натуралиста» [11].

Прошло около восьмидесяти лет со дня выхода в свет первого издания книги Пржевальского «Путешествие в Уссурийском крае». За это время лицо края неузнаваемо преобразилось. Возрождённое советской властью многонациональное население края в дружной семье народов нашей страны строит новую жизнь. Там, где Пржевальский видел редкие бедные поселения, выросли цветущие колхозы, районные центры и города, проложены железные и шоссейные дороги.

Книга Пржевальского, написанная правдиво и беспристрастно, поможет советскому читателю понять те огромные изменения, которые произошли в крае за советский период и особенно за годы сталинских пятилеток.

«Путешествие в Уссурийском крае» печатается по авторскому изданию 1870 года. Текст книги оставлен в основном без изменений; незначительному сокращению подверглась последняя глава ‹Сокращения восстановлены по изданию 1870 г.- bmn›. Все названия растений и животных, которые H. M. Пржевальский упоминает в тексте, проверены и, исправленные, проставлены в квадратных скобках, рядом со старыми названиями. Даты по старому стилю. В подстрочных примечаниях редактором поясняются некоторые географические и другие, не всем известные термины и названия.

Настоящее издание иллюстрируется современными фотографиями, взятыми из фотохроники ТАСС; часть иллюстраций предоставила Л. И. Гришина, за что редактор приносит ей большую благодарность. К книге приложена выкопировка карты из первого издания. Кроме того, прилагается составленная редактором-картографом А. М. Оленевым современная карта Уссурийского края с указанием маршрута H. M. Пржевальского.

При работе над книгой большую помощь оказали проф. А. Н. Формозов - в проверке названий животных; проф. Г. В. Никольский - в проверке названий рыб; доцент Н. А. Гладков - в проверке названий птиц и научный работник В. Н. Ворошилов - в проверке названий растений. Редактор приносит им искреннюю благодарность.

М. А. Тенсин

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

Сильная, с детства взлелеянная страсть к путешествию заставила меня после нескольких лет предварительной подготовки перебраться на службу в Восточную Сибирь - эту громадную и столь интересную во всех отношениях окраину царства русского.

Счастье улыбнулось мне здесь на первых же порах. Едва в апреле 1867 года я приехал в Иркутск, как, благодаря радушному содействию со стороны сибирского отдела Императорского русского Географического общества и просвещённому сочувствию ко всякому научному стремлению бывшего начальника штаба здешних войск, ныне покойного генерал-майора Кукеля, через месяц по приезде я уже получил командировку в Уссурийский край, который составляет лучшую и наиболее интересную часть наших амурских владений. Служебная цель этой командировки заключалась в различных статистических изысканиях, рядом с которым могли итти и мои личные занятия, имевшие предметом посильное изучение природы и людей нового, малоисследованного края.

Таким образом, на моих плечах лежали две ноши, из которых первая, т. е. служебная, как безусловно обязательная, часто действовала не совсем выгодно относительно другой. Для человека, связанного службой, и, следовательно, лица ответственного, каким был я, дело личных исследований и дело науки поневоле подчинялось служебным расчётам и требованиям, а потому часто не могло быть настолько полным, насколько того желалось с моей стороны.

Таким образом, из двух с лишком лет, проведённых мною в Уссурийском и вообще Амурском крае, я должен был чисто по служебным обязанностям прожить полгода в г. Николаевске на устье Амура и почти целое лето 1868 года находиться участником в военных действиях против китайских разбойников, появлявшихся в наших пределах. В том и другом случае время для научных изысканий прошло совершенно бесследно.

С другой стороны, многочисленность лежавших на мне занятий не могла не отразиться на их большей или меньшей полноте и успешности. Таким образом, кроме различных статистических исследований и иногда производства съёмки, я должен был при постоянных передвижениях с места на место делать ежедневно метеорологические наблюдения, собирать и сушить растения, стрелять птиц, приготовлять из них чучела, вести дневник и т. д., словом, беспрестанно хватать то одну, то другую работу.

Притом, к большому счастью, я должен отнести то обстоятельство, что имел у себя деятельного и усердного помощника, в лице воспитанника иркутской гимназии Николая Ягунова, который был неизменным спутником моих странствований. С этим энергичным юношей делил я все свои труды, заботы и радости, так что считаю святым долгом высказать ему, как ничтожную дань, мою искреннюю признательность.

Независимо от исполнения служебных поручений и составления различных коллекций [12], главным предметом моих специальных исследований, в продолжение всей экспедиции были наблюдения над птицами, преимущественно бассейна озера Ханка, где мне удалось провести две весны 1868 и 1869 годов.

Результаты своих орнитологических наблюдений я намерен изложить в особой, специальной статье.

Для того же, чтобы представить общую картину Уссурийского края, я решился напечатать предлагаемую книгу, которая должна заключать в себе рассказ очевидца о стране, им посещённой; рассказ, конечно, часто неполный и отрывочный, но написанный с искренним желанием автора передать снисходительному суду публики в правдивой, беспристрастной форме те наблюдения и впечатления, которые вынесены им из путешествия в стране далёкой и малоизвестной.