Парни не плачут. - Кимберли Пирс

– Господи, хренотень какая! – кто-то наверху с ним согласился, потому что в следующую секунду оба уже лежали на полу, прикрывая головы руками. Окно разбил здоровенный булыжник размером с куриное яйцо, а перекошенные жалюзи обдали их градом мелких осколков.

– Мать вашу!..

– Вы… сволочи… все запомните… – крики удалились. Жестом бывшего морского пехотинца, чистившего картошку на гауптвахте, Лонни пригнул Брэндона к полу и, закрутив руки, вытянул бумажник.

– Оборзел совсем?.. – конечно, боевым искусствам не обучался, но как отбрыкаться ногами, он знал. Уличное детство даром не проходит… Реплика была своевременной. Магические зелёные бумажки и пара кредитных карт с затёртыми именами владельцев уже исчезли в лапищах брата. Тьфу! – он же ещё пару кафе собирался посетить… Брэндон чуял за собой вину, и знал, что надо делиться – а потрошить бумажник-то зачем? Вот, всё… потайной карман открыт, и на дощатый пол веером легли фотографии. Брэндона передёрнуло. Это они: его красотки, его малышки…

– Раз так, гони деньги! Ты мне должна! – Лонни силой отцепил его руки, и бросил кошелёк от себя, как мокрую лягушку. Никелевые монеты со звоном покатились в разные стороны. Жалости и щедрости в искалеченном трейлере тоже больше не было места.

– Ты что?..

– Мало тебе ещё. Посидела бы пару месяцев за чужое добро… я для тебя старался, а ты? – чертыхаясь на доносящиеся из переулка воинственные вопли, он поднялся; Брэндон, протирая коленки, собирал фото.

– Как так можно? С ними надо осторожнее… что натворил… – ну эти кафе к чёрту, жгучая ярость за зря потраченное время… и, как это называется… выброшенные на ветер чувства поднимались к горлу колючим комком.

– Надо было быть осторожнее с теми дебилами. Надо было думать, что делаешь. – Лонни пробормотал это уже скорее по инерции, разыскивая подушку, которой хотел заткнуть зияющую дыру в окне. Она, как щербатый рот, открывала панораму на очередные задворки – тусклый свет фонаря и надоевший дождь… Везёт дурочке, думалось Лонни – как может любить, не размениваясь по мелочам, каждый роман – трагедия… Только сегодня она переборщила. Занавес, приятели…

– Вот, что я тебе скажу, Тина. – раздался над пареньком грозный голос. Брэндон сжался. – Слышишь, эй? Тина! Ты здесь больше зависать не будешь, я тебя не пущу. Иди давай. – он поднял его на ноги и пинком отправил к вещевому мешку. – Заявляться даже не смей. Иди…

… Ох, чёрт . Пластинку в музыкальном автомате регулярно заедало, и хриплый прокуренный голос мистера-как-его-там густел на самой пронзительной ноте. «Детка, приди ко мне… опусти голову… на-а-а моё плечо-о…»Проклятье! Дрянная штука – эта жизнь… Вопли, беготня по округе – и в результате, шайка грузных потных пьянчуг выходит победителями. Им всё можно – хлестать литрами пиво, тупо смотреть телевизор, ругаться и орать бессмысленные песни в лицо не понравившемуся соседу в баре… Но чем они лучше? Тем, что сто лет пахали у одного станка, или тем, что умеют… как это… за себя постоять? С ними надо считаться, везде и всегда, желательно – приличной суммой. Но неужели всегда так будет? Сидеть тихо, не высовываться, не распространять о себе слухов? Не делать добра – чтобы пальцем у виска не покрутили? Не рубить сук, на котором сидишь? Не поднимать голос на тех, кто зудит, как комар возле уха? Быть таким, как все, и принимать правила? Ох, чёрт… Брэндон почесал нос; густой табачный дым заволакивал крохотную комнату бильярдной – плотной сизой завесой. Машинально сдавив коробок спичек, где соблазнительно хрустнула одна-единственная – промокшая, он оглянулся в поисках бармена. Как они все надоели… башка трещит. Пускай после двух стаканов виски, но всё равно! Он честно пытался вписаться в систему, созданную специально для таких белоглазых быков. Он вырос среди них. И шкурой чувствовал, что надо мимикрировать. С армейским корпусом вышла незадача. Он страшно расстроился, когда провалил письменные экзамены – но не в математике же было дело! Ох, глупец… сдалась начальникам тощая девчонка, марширующая на потеху сержантам? Пушечного мяса и без неё хватало… Чем он думал? На что надеялся? Легально быть "парнем мечты" не получилось…Брэндон был занят, как подметили уже некоторые «леди и джентльмены», прошедшие через узкое пространство между крутящимися табуретами и столиками. Субботний вечер только начинался, и потому посетителей в пабе «У Большого Майка» было много. Возгласы и стук шаров сливались в однообразный гул. Провинциальный городок принимал в себя любого, кто желал отдохнуть после трудовой недели, предлагая выверенный годами список услуг – вино, более крепкие напитки, карты… цыканье сквозь зубы в сторону плевательниц… кантри… одинокие доверчивые девицы… Небольшое заведение. Никто большего и не ждал. За исключением, пожалуй, маленькой блондиночки, то и дело бросающей взгляды на парня около барной стойки. Он сидел молча, не обращая внимания на наглые свистки подвыпившей компании слева. Она редко видела таких симпатичных ребят, и готова была стать его подружкой – что на этот вечер, что на всю жизнь… Принцы на белых конях не часто бороздили просторы штата Небраска, важно было ловить момент, пока и этот не просочился вон – миновав скрипящую дверь… Потому, помявшись минуты две, забавная девчонка в джинсовом костюме, робко сжимая сумочку, двинулась на абордаж.

– Что, плохой вечер?..

Он меланхолично давил окурком искры. Нет, на свежем воздухе всегда курится лучше… отдыхал он однажды у озера на границе штата, с редкостной красоткой – никто им не мешал, громко вопили птицы, и булькал камешек в воде… Брэндон очнулся от грёз, рассеянно мигая. Перед ним елозил попкой по жёсткому кожаному табурету захолустный вариант Мэрилин Монро. Всё, пора решать. Ты – либо трудный подросток в этом глухом болоте, либо… Тут вариантов было – по тридцать центов пучок. Он вздохнул.

– Худший.

Девушка озадаченно отодвинулась, придвигая к себе свою порцию пива. Оно пенилось и просилось в глотку… Чёрт, зачем так сразу пугать девицу? Вот уж не хотелось… И Брэндон улыбнулся по возможности ласково, жестом прося бармена принести ему нормальную зажигалку.

– И как же тебя зовут?

Господи, какая реакция! Мэрилин вспыхнула, потупила старательно накрашенные глазки, и захихикала так, как могут только скромницы. Они были либо учительницами, либо студентками в бесплатных колледжах… и все западали на такого приятного собеседника, как Брэндон. Он почувствовал нестерпимое желание одёрнуть воротничок.

– Кэндис… – Конфетка! Эй, а тебе подходит, – Ненавижу это имя! Когда-нибудь я его поменяю.