Одет для убийства - Питер Чейни

– После этого вы можете идти домой, – ответил он.

Она закрыла свой блокнот и вышла из кабинета. Гаунт вернулся к своему креслу возле камина, как обычно поставил ноги на каминную решетку. Он размышлял над некоторыми деталями довольно странного разговора с Зоной прошлой ночью, и о беседе с мисс Грей сегодня днем. Он думал о несоответствиях, небольших неувязках, которые никак не укладывались в эту историю.

Прошло минут пять. В соседней комнате Джозефина разговаривала с Рендлом. Она обладает очень приятным голосом, – подумал он.

Зазвонил телефон. Гаунт снял трубку и ответил. Это была Миранда Грей.

– Это мистер Гаунт? – спросила она.

Гаунт ответил, что это действительно он.

Он был удивлен ее звонком. В ее голосе звучала нотка беспокойства, почти страха.

– В чем дело? – спросил он ее. – Что случилось?

Она засмеялась высоким истерическим смехом. Вдруг перестав смеяться, сказала совершенно спокойным тоном:

– Случилось большое несчастье, мистер Гаунт. Я убила Зона… Гаунт передвинул сигарету в другой угол рта.

– Вы не бредите? – поспешно спросил он. – Вы понимаете, что говорите?

– Да, понимаю, – ответила она. – Я его застрелила. Он мертв. Это ужасно! Что мне теперь делать? Я в баре, – продолжала она. – Я сразу же пришла сюда.

– Хорошо. Теперь слушайте, – приказал Гаунт, – ни в коем случае ничего не предпринимайте. Сидите и пейте. Советую пить лимонный сок, потому что у вас истерика. Сейчас я приеду. Буду через пять минут.

– Хорошо, – пролепетала она, – я буду вас ждать. Пожалуйста, приезжайте побыстрее.

Гаунт повесил трубку. Он бросил сигарету в огонь и с минуту стоял, глядя на мерцающие угли. Затем он подошел к вешалке в углу кабинета и надел пальто и шляпу. Когда он выходил через приемную, Джозефина закончила разговор с Манчестером. Она проговорила:

– Зря вы заказывали разговор. Я только что говорила с Рендлом.

– Все в порядке, – усмехнулся Гаунт. – Иногда я люблю звонить непосредственно. Случайный звонок иногда забывается. Спокойной ночи, Джози.

– Спокойной ночи, мистер Гаунт, – ответила она мягко.

Он закрыл за собой дверь.

Миранда Грей сидела за самым дальним от стойки столиком в коктейль-баре у Лаурела. Она смотрела прямо перед собой и курила сигарету. Она сидела, не двигаясь, и смотрела в одну точку.

Гаунт подошел к стойке и заказал виски с содовой, потом пересек бар и сел рядом с ней.

– Ну? – спросил он. – Мне не понравилось то, что вы мне сообщили. Прежде всего, это правда?

Она молча кивнула, затем провела языком по губам. Гаунт заметил, что ее губы были белые от страха.

– Ну, и что же? – повторил он. – Вы лучше расскажите мне, как это получилось. Должно быть, внезапно?

Она снова кивнула.

– Выпейте, – посоветовал он. – Думаю, это вам необходимо. Смотрите на вещи реально. Не расстраивайтесь так.

Она взяла стакан. Он заметил, что у нее дрожали пальцы. Она сделала маленький глоток и поставила стакан на стол.

– Теперь, – сказал Гаунт и его голос был мягким, тихим и убедительным, – расскажите мне все. – Он достал свой портсигар: – Закурите, вам это может помочь!

Она начала свой путаный монолог.

– Когда я вышла из вашей конторы, я взяла кэб и поехала домой. Когда я вошла к себе, то нашла записку, напечатанную на машинке. Она была от Зоны. Каким-то образом, я не знаю, он узнал, что я виделась с вами. Подозреваю, он следил за мной. Он предъявил мне обвинение в вероломстве, закулисных делах, словом, высказал все, что он обо мне думает… Ясно, что совершенно напрасно было пытаться предпринимать что-нибудь за его спиной, что он узнал о том, что я отправила Майкла из Лондона, что все, что бы я ни делала, все бесполезно. Он сообщил, что узнал все, что хотел о Майкле, что он знает о нем достаточно много, чтобы засадить его в тюрьму, и что он собирается это сделать в ближайшее время. Он написал, что я такая же плохая, как и Майкл, и что с этого времени он считает меня своим врагом, что наша встреча отменяется, так как он не хочет меня видеть, и что самое лучшее, что я могу сделать, это убраться с его пути.

– Вы сохранили эту записку? – спросил он.

Она покачала головой.

– Я скомкала ее и бросила в огонь. Я не соображала, что делала. Но я знала, что должна видеть Зону. Я была ужасно зла, буквально переполнена гневом. Бросилась вниз по лестнице, села в первый попавшийся кэб и направилась к нему. Он открыл дверь и улыбался, как друг. Когда я вошла к нему, что-то замерло во мне, но это не охладило моего гнева. Мы вошли в кабинет. Он сел за письменный стол и не предложил мне даже сесть. Потом спросил, что мне нужно. Я сказала ему о записке и о том, как она меня расстроила. Попыталась узнать у него, что он под всем этим подразумевает. Потом он стал говорить мне еще более ужасные вещи. Он предъявил Майклу самые страшные обвинения, обвинил и меня в том, что с самого начала, как мы стали у него работать, мы ничего не делали, кроме махинаций за его спиной…

Кроме того, он заявил, что Майкл был организатором всех незаконных махинаций, которые происходили в клубе, и что, по мнению Майкла, сам он не мог заниматься всеми этими делами, только боясь шантажа. Он сказал, что именно эта причина заставила его обратиться к вам за помощью. Что, сделав это, он узнал, что я пыталась дозвониться до вас за его спиной. Он был просто ужасен!

Он кричал, что я не зря беспокоилась о Майкле, что он сделает все, чтобы тот попал в тюрьму, что я могла бы считать себя счастливой, если бы не была с ним. Я пыталась сдерживать себя. Я открыла сумочку и нащупала в ней пистолет. Я не знала, что мне делать. Вынула пистолет и сказала Зоне, что он – лгун и мошенник, что использовал Майкла только в качестве подставного лица и что, возможно, делал это с самого начала и что полиция узнает об этом теперь. Еще я ему сказала, что он даже меня использовал для своего плана: именно через меня взял на работу Майкла.

Я пообещала, если он не оставит в покое Майкла и меня, убить его. Показала ему пистолет. Он сказал, что я всегда была хорошей актрисой, но эта моя любительская игра ничего для него не значит.

Никого в своей жизни я так сильно не ненавидела, как Зону. Я наставила на него пистолет и выстрелила. Я стояла около его письменного стола в нескольких футах от него. Он упал вперед. Я увидела красное пятно на левой стороне его головы.

Вдруг я поняла, что наделала. Я выбежала из комнаты, закрыла за собой дверь, прошла через холл, захлопнула дверь и пошла по коридору. Мне все время казалось, что я вот-вот упаду в обморок. Я не знала, что мне делать, потом вспомнила о вас. Вошла в телефонную будку, но позвонить не решалась, нас ведь могут подслушать. Я вышла, взяла кэб и поехала сюда.

Она уткнулась в ладони и зарыдала. Гаунт увидел, как вздрагивали ее плечи. Он с минуту молча курил, глядя на нее, потом криво улыбнулся.

– Майклу сильно повезло, у него есть женщина, настолько привязанная к нему, что готова ради него пойти на убийство. Однако, это был не самый лучший выход из положения, не правда ли? Возьмите себя в руки, слезы вряд ли тут помогут!

– Да, это не выход, это очень глупо. Теперь нет никакой надежды.

– Я бы этого не сказал, – произнес он. – Пока вы живы – надейтесь. Где ваш пистолет?

Она взяла себя в руки.

– В моей сумочке.

– Дайте мне его, – попросил он, – только очень осторожно, чтобы никто не видел.

Она нащупала замок своей сумочки, открыла и пододвинула ее по столу к Гаунту. Он достал пистолет и положил его в свой карман.

– Что мне теперь делать? – спросила она его.

Гаунт выпустил изо рта кольцо дыма, наблюдая за ней.

– Ничего, – ответил он. – Идите домой, ложитесь и постарайтесь отдохнуть. Потом я с вами свяжусь.

Она смотрела на него и ее глаза были полны страха.

– Что вы собираетесь делать? – спросила она.

Гаунт пожал плечами.

– Пока ничего не знаю, – ответил он. – Это зависит от обстоятельств, но в данный момент я хочу удостовериться в том, что все это правда. Я хотел бы сам взглянуть на Зону. Идите домой.

– Хорошо, – согласилась она. – Но не следует ли мне пойти в полицию с повинной.

Он опять усмехнулся. Каким-то странным образом она успокоилась от его усмешки и от вида его белых, крепких зубов, которые показались в улыбке.

– Это вы всегда успеете, – сказал он. – Идите домой. Я свяжусь с вами. Лучше припудрите ваш носик, на вас лица нет.

Спустя пять минут они покинули бар. На улице он взял кэб и велел отвезти ее домой, назвав адрес. Сам он пошел по Риджент-стрит. Остановив другой кэб, он попросил, чтобы его отвезли на площадь Беркли.

Он остановил кэб у подножия холма Хэй, расплатился с возницей, пересек площадь и оказался у дома Зона. У двери он остановился, довольный тем, что благодаря темноте он оставался невидимым, хотя сам мог видеть все. Он подождал несколько минут, пока лифтер не подал лифт наверх на вызов с верхнего этажа.