Пробуждение силы - Сергей Самаров

Теперь Валерка говорил привычно неразборчиво, и Абдулло Нуровичу пришлось долго соображать, выделяя сначала сам вопрос, и только потом отвечать на него.

– А они меня побить хотели. А я нечаянно их побил. Как-то так получилось…

– А тебя за что?

– Говорят, что я «черный»…

– А… Скины… – хромой Валерка потерял к разговору интерес. – Этих всех расстреливать можно… Вместе с их папашками… О, смотри… Это же ты…

Солимов и сам увидел, что показывают его. И смотрел с удивлением. У него как-то вылетело из головы, что в милиции его снимали на камеру. Вообще-то Абдулло Нуровича и раньше снимали, как лучшего дворника, и тоже показывали. Он тогда гордился, что снимают его участок. Значит, он хорошо работает. Но тогда его показывали только несколько секунд. А сейчас показывали долго, и это показалось даже интересным. Только вот свой собственный голос, когда он отвечал на вопросы журналиста, Абдулло Нурович не узнал. Вроде бы чужим голос чудился. Но это было не важно…

– Смотри-ка, не наврал… И вправду пятерых отделал… – удивился хромой Валерка и с уважением смерил взглядом стоящего перед ним дворника с головы до пят и обратно. – Никогда бы не поверил…

Дочь нашла-таки телефонный номер и, миновав преграды в виде многих и многих людей, не желающих ничего сообщать, сумела пробиться до редактора программы, но тот был сильно занят и разговаривал коротко:

– Завтра позвоните. Я все узнаю у нашего сотрудника. У меня сейчас нет времени запись просматривать. Извините, у меня люди сидят. Всего хорошего…

По большому счету редактор был прав, хотя не прав был просто по-человечески, но с этим бороться было невозможно.

Ребенок опять плакал, требуя к себе внимания.

– Я Владимиру Андреевичу позвоню… – решилась мать и пододвинула к себе телефонный аппарат вместе с телефонным справочником.

Последние страницы в телефонном справочнике, как обычно бывает, оставались свободными для того, чтобы записывать туда номера, которых в справочнике нет. Мать поискала глазами очки на столике, не нашла их и отодвинула справочник подальше, чтобы лучше видеть написанное, и долго водила пальцем по строчкам. Не часто этим номером пользовалась. Вообще, кажется, только пару раз. Не тот был это человек, которому следовало звонить часто. Хотя и в звании он был только полковник, что соответствовало должности командующего войсками спецназа ГРУ, но все-таки командующий, пусть и бывший. И хорошо относившийся к ее мужу. И потому позвонить ему следовало.

– Мариша, успокой Андрейку… А то слышно не будет…

Дочь поискала на полке соску-пустышку, от которой сына давно отучила, сама облизала ее, чтобы пыль сыну в рот не попала, и выдала пустышку как награду, это заставило мальчика удовлетворенно замолчать.

Отставной командующий войсками спецназа ГРУ сразу трубку взял, причем сам, поэтому не пришлось объяснять его жене, кто звонит и по какому поводу. Когда-то был случай – пришлось долго объяснять, кто звонит и зачем, и это было неприятно.

– Слушаю.

– Владимир Андреевич, это вас Любовь Петровна Стромова беспокоит. Помните?.. Подполковник Стромов…

– Да-да, Любовь Петровна. Я помню, конечно, Андрея Никитовича и вас помню… Вы же звонили как-то… Несколько лет назад… Чем могу?..

– Скажите, вот вы абсолютно уверены, что Андрей погиб?

– Я затрудняюсь дать вам категоричный ответ. Я не видел ни момента взрыва, ни тела… Помнится, его хоронили в запаянном цинковом гробу?

– Да. Сказали, что после взрыва машины смогли собрать только фрагменты тела… И то не все… Там очень сильный взрыв был…

– Я знаю ровно столько, сколько и вы. А чем ваш вопрос вызван?

Любовь Петровна коротко рассказала суть.

– Таджик, вы говорите… – задумался отставной полковник. – А ведь Андрей Никитич, помнится…

– Да, у него мать была таджичка. Он владел таджикским языком. Не совсем свободно, но владел. И лицо у него с восточными чертами было…

– Да-да, я помню… Таджик-дворник… – Слабоумный, и уложил пятерых парней… И говорит, что в армии не служил… Само по себе это уже как-то странно…

– Странно не это, Владимир Андреевич, странно – лицо… Я сама видела его только пару секунд. Но дочь всю передачу смотрела. Она полностью уверена, что это отец… Конечно, больше восьми лет прошло. Но ошибиться она не могла…

Отставной полковник помолчал некоторое время.

– Знаете что, Любовь Петровна, давайте так договоримся. Сейчас уже вечер, и я едва ли смогу что-то узнать, хотя попробую. А завтра с утра я этим делом займусь. Я попрошу поднять мне все документы по гибели подполковника Стромова. Думаю, мне не откажут. Нет причины отказать… Заодно соберу все возможные сведения об этом дворнике. Как что-то будет известно, я сразу сообщу вам. Малейшая зацепка или, наоборот, факт противоположный, я сразу позвоню. Номер мне напомните…

Любовь Петровна продиктовала свой домашний номер и номер сотового телефона дочери…

Сначала из дома позвонила жена:

– Ты скоро?

Он ответил вопросом на вопрос.

– Телевизор смотрела?

Она сообразительная, все поняла.

– Смотрела… Этого… Соловьева…

– Да. Дело на личном контроле президента. Все наше начальство на ушах стоит и пятки вместо затылка чешет…

И опять жена все поняла.

– На тебя взвалили?

– Гордись. Твоего мужа лучшим считают и потому все на него валят…

Этим ее не прошибешь.

– По мне, так лучше бы ты середнячком незаметным был. Хоть бабы не висли бы. Ночевать заявишься?

– Не могу знать, гражданка хозяйка… Пока только знакомлюсь с готовыми материалами дела. Когда познакомлюсь, начну соображать…

– Если не приедешь, позвони…

– Доложу по полной форме…

Потом позвонила дежурная делопроизводительница отдела.

– Товарищ полковник, материалы баллистической экспертизы прислали. Я вам доступ открыла, можете посмотреть. Принтер, кстати, отремонтировали. Я могу вам распечатать…

– Спасибо… Распечатывать пока не надо… – старший следователь следственного комитета по особо важным делам Виктор Анисимович Бурундуков положил трубку, нацепил на нос очки и повернулся к компьютеру.

Именно этого он и дожидался. Недолго пощелкав мышью, Виктор Анисимович нашел файл с нужными материалами и стал читать выводы экспертов прямо с монитора. Вообще-то все следователи обычно предпочитают распечатывать материалы. Один только Виктор Анисимович читает с экрана. Глаза, что ли, так устроены, что не так болят, как у всех, если долго за компьютером работает. Но он всегда и дома читал то, что следовало прочитать, не распечатывая. Может быть, привычка выработалась…

Последний текст был небольшой, но наводил на определенные выводы и сразу вызывал целый ряд вопросов. Вопросы только еще созревали в голове, не сразу оформившись, и, чтобы их точно сформулировать, полковник Бурундуков стал заново читать другие материалы.

Сам он на место происшествия не выезжал, там работал лишь дежурный следователь и дежурная бригада, и затребовал материалы на свой компьютер только после прямого распоряжения начальства. Материалы еще не все были готовы, некоторые набирали на клавиатуре и вносили уже в то время, когда Бурундуков проводил первичное ознакомление. Но что-то уже назревало довольно конкретное.

Сразу вызывал вопрос тот факт, что и водитель-охранник Анатолий Валерьевич Костылев, и убитый чиновник мэрии Владимир Эрикович Соловьев были в бронежилетах скрытого ношения. Ну, резонно предположить, что водитель-охранник, в силу своей профессии, в рабочее время постоянно носит бронежилет. Это тоже, конечно, нонсенс, но и такое случалось на памяти Виктора Анисимовича несколько раз.

Однако чтобы чиновники мэрии, даже такие высокопоставленные, через руки которых ежедневно проходят судьбоносные для простых и непростых людей финансовые решения, носили постоянно бронежилет, даже слухов не ходило. Следовательно, есть основания считать, что Соловьев ожидал покушения и от чего-то оберегался.

На убитом вместе с ними сыне Соловьева, студенте-третьекурснике, бронежилета не было, и резонно было предположить, что мальчишка попал под расстрел, что называется, «прицепом», и вообще прорабатывать версию убийства через него – это время попусту тратить. Наиболее вероятной выглядит версия с убийством по мотивам профессиональной деятельности Соловьева. И в первую очередь следует рассматривать вопрос об угрозах, которые несомненно звучали в адрес убитого. Иначе зачем бы он носил бронежилет. Значит, следует многократно опросить всех, кто так или иначе встречался и общался с Соловьевым в последнюю, предположим, неделю. В восьмидесяти случаях из ста люди рассказывают кому-то, что им угрожают убийством, и рассказывают, по какой причине угрожают. Если поискать хорошенько, то найти таких людей всегда можно.

Эту версию начала прорабатывать следственная бригада. Необходимо будет подключить экспертов из экономического отдела следственного комитета. Самим разобраться с причинами, которые могли толкнуть кого-то на громкое убийство, сложно. Пусть специалисты посмотрят материалы всех дел, по которым в последние месяцы работал Соловьев. Там может быть конкретный след. Но и в этой простой версии сразу появляются настолько серьезные вопросы, что разрешить их, может быть, не только сложно, но и опасно для жизни тех, кто в них суется. И Виктор Анисимович сразу почувствовал это по нескольким малозаметным штрихам.