Салют Чужака - Чарльз Ингрид

Алад отдал команду компьютеру.

— Вот черт! — Харкинс покачал головой и ударил кулаком по креслу. — У нас что, есть шансы столкнуться?

Джек подумал и ответил:

— Ну, в этом я сомневаюсь… Столкнуться мы не столкнемся, но они ведь обязательно обстреляют нас…

— Они не смогут догнать нас, — сказал Харкинс.

— А в этом у них не будет никакой необходимости. Они ведь поймают нас на повороте при торможении… Харкинс с удивлением посмотрел на Джека:

— А я не думал, что ты пилот.

— А я и не пилот. Просто мне приходилось сражаться с траками, и я знаю, как они атакуют корабли.

Харкинс промолчал. На экране появилось графическое изображение в виде коридоров и окон.

Алад постоянно кивал и показывал пальцем на экран:

— Да… да… они вот здесь… да… да…

Харкинс постоял молча, а потом кивнул Джеку:

— Спасибо, капитан.

— Да ладно, Харкинс. Мы ведь пока еще не выпутались. Транспортный корабль очень уязвим при выходе из гиперпространства вот под этим углом и при торможении… А впрочем, могу поспорить: траки и не собираются нас обстреливать.

— Нет? — командир удивленно вскинул свои густые брови.

— Нет. Скорее всего, им нужны пленные. Помощник пилота вдохнул в себя воздух и хрипло прошептал:

— Пленные?.. Уж лучше бы нам всем умереть…

Глава 2

— Уже сдаешься, Леон? — засмеялся Харкинс.

— Нет, сэр, — помощник пилота, человек с болезненно-желтым лицом, расправил плечи. — Приходилось ли вам когда-нибудь видеть песчаную планету, сэр? Я имею в виду планету после захвата ее траками?

Джек молча прислушивался к разговору. Он был осторожен, ему не хотелось своими эмоциями выдавать себя.

Харкинс отрицательно покачал головой.

— А мне приходилось. Лет десять назад мы доставляли грузы в соответствии с соглашением. Жукам не много надо было на песчаной планете, по торговля есть торговля, верно? — он виновато моргнул. Харкинс молчал. Тогда Леон продолжил: — Это жуткое зрелище. Любая планета погибает при отсутствии экосистемы… океаны еще кое-как существуют, но там не остается никакой растительности. Вся почва на ней съедена и превращена в гранулы бежево-ржавого цвета. Я даже подержал тогда несколько таких крупинок в ладони. Мне все время казалось, будто в них сидят маленькие жуки. Потом моя кожа болела несколько недель. Траки откладывают в этом песке свои яйца, а личинки потом поедают все вокруг. Я помню, как я разглядывал эту планету и постоянно думал: вот здесь, должно быть, когда-то был луг, или лес, а может быть, чья-то ферма. А теперь здесь ничего нет. — Леон вздохнул и посмотрел вокруг. — Я мог бы остаться там навсегда. Ведь воздух на планете пригоден для дыхания. Но я бы не хотел там жить. Ни за что на свете. Таким я представляю себе ад.

— Тебе еще повезло, — сказал Алад. — Я слышал о торговом корабле, который задержался у них на какое-то время, а потом тела членов экипажа пришлось вносить в список срочных поставок.

— Это старая история, — возразил Харкинс. — Мне никогда не приходилось видеть убедительных доказательств таких рассказов.

— Господи, а какие могут быть доказательства? Мы же знаем по Песчаным Войнам, что траки не берут пленных.

— Ну что ж. Скоро мы в этом убедимся. Осталось совсем немного подождать.

Джек почувствовал на себе их пристальные взгляды. Он еще раз осмотрел центр управления. Харкинс откашлялся:

— Что ты собираешься делать, капитан? Джек глубоко вздохнул и помолчал, прежде чем ответить.

— Каким оружием вы располагаете?

— Четыре пушки — по две на каждом стабилизаторе.

— Пульт управления общий, или каждая пушка управляется своим компьютером?

— Общий.

— Это уже хорошо. Еще что-нибудь есть? Скажем, мины?

— Нет. Моя репутация — лучшая защита. Все знают, что я не перевожу ничего ценного, — мрачно сказал Харкинс.

— К тому же маневренность у этого корабля как у корыта. — Джек заметил, что при этих словах командир поморщился. Шторм посмотрел на экран через плечо Алада. На экране была отчетливо обозначена зона их выхода из гиперпространства и вероятное местоположение военных кораблей тракианцев. — У нас еще есть какое-то время, — тихо сказал он. — Мне нужно подумать.

Он кашлянул и вышел.

В командной рубке стояла полная тишина.

Джек отправился в гимнастический зал, подошел к своему бронекостюму и сел напротив, скрестив ноги.

Предстоящая схватка их транспортного корабля с военным кораблем траков представлялась ему как нечто неведомое и безнадежное. Он знал об этом точно. Команда Харкинса тоже, видимо, о многом догадывалась. Джек привык сражаться на суше. Он был солдат. Солдат и танк одновременно. Машина, предназначенная для прорыва боевых позиций врага. Его работа была похожа на прополку сорняков. Вырываешь из дружного строя — одного, второго, третьего… От этой мысли он улыбнулся.

Джек встал и подошел ближе к бронекостюму. Ему нужно было подумать. У него был только один способ заняться этим без помех. Он сбросил ботинки, потом — куртку и забрался внутрь. Потом закрепил датчики и проделал еще кое-какие операции по окончательному приведению скафандра в боевую готовность. Джек решил, что сегодня он не будет обращать внимания на замшевую прокладку на спине. Сейчас ему было не до этого. Шторм загерметизировал швы и, наконец, защелкнул шлем. Звуки стали приглушенными. Он был изолирован от всего окружающего, ограничен забралом и прицельной сеткой у глаз.

— Боуги! — тихо сказал Джек. — Мне срочно нужно вспомнить…

Ощущение комфорта и радушного гостеприимства, тут же окружившее Джека, очень удивило его.

“А разве ты не можешь вспомнить сам?” — удивленно спросил Боуги.

Как он мог объяснить ему, что с ним сделали во имя Доминиона? В течение семнадцати лет он находился в криогенном сне, дрейфуя на потерянном корабле. Его сознание было зафиксировано на непрерывно замкнутый цикл. За эти годы он потерял память о своей молодости, о том, как траки уничтожили его семью и родную планету Дорманд превратили в пустыню. Да и потом, когда его обнаружили, с ним не очень-то хорошо обошлись. Он уже получал намеки на то, что в его сознание вмешивались после пробуждения его от холодного сна.

У Джека оставалось только одно средство вернуть эти годы — этим средством был Боуги. Джек не мог с уверенностью сказать, слышал ли Боуги его мысли еще там, на Милосе, но на Битии он явно проявлял такую способность. В общем-то, Боуги был для Джека последним средством восстановления собственного сознания. Ведь Доминион лишил его памяти.