Шестая колонна - Роберт Хайнлайн

Уилки, сидевший рядом с Кэлхуном, возбужденно спросил, подавшись к нему:

— Где вы это нашли, доктор?

— На столе у него в лаборатории. Если бы вы там посмотрели, могли бы найти это и сами.

Не обратив на колкость внимания, Уилки впился глазами в записи, сделанные в блокноте.

— Так это же формула излучения…

— Ну конечно. Или я, по-вашему, настолько глуп, что этого не вижу?

— Но она неправильная!

— По-вашему, может быть, и неправильная, но будьте уверены, что доктор Ледбеттер не ошибался.

Они пустились в спор, в котором Ардмор ничего не мог понять; через некоторое время, воспользовавшись паузой, он вмешался:

— Минутку, джентльмены! Я вижу, вы уже готовы приступить к работе. Что касается меня, то я теперь знаю достаточно на первое время. Насколько я понимаю, ваша ближайшая задача — проследить ход мысли доктора Ледбеттера и выяснить, для чего служит его установка, — так, чтобы при этом уцелеть самим. Правильно?

— В общем, да, — осторожно согласился Кэлхун.

— Что ж, в таком случае приступайте. И держите меня в курсе дела, когда сочтете это удобным. — Он встал, остальные последовали его примеру.

— Да, еще одно. Я вот о чем подумал. Не знаю, насколько это важно, но мне это пришло в голову потому, что доктор Брукс придает такое большое значение истории с мышами и крысами. — Он начал загибать пальцы. — Множество людей погибли на месте. Доктор Уилки потерял сознание и чуть не умер. Доктор Кэлхун почувствовал только легкое головокружение. А все прочие, кто остался в живых, видимо, вообще ничего не ощутили, в то время как их товарищей постигла загадочная смерть. Не кажется ли вам, что это тоже полезные данные?

Он с нетерпением ждал ответа, опасаясь, что ученые сочтут его слова нелепыми или тривиальными.

Кэлхун собрался ответить, но его опередил доктор Брукс:

— Ну конечно! Как же я об этом не подумал? Должно быть, у меня в голове все перепуталось. Получается градиент — закономерное различие в действии этого неизвестного фактора. — Он на мгновение умолк. — Я прошу у вас разрешения, майор, обследовать трупы наших покойных коллег и попытаться выяснить, чем они отличались от тех, кто остался в живых. Особенно от тех, на кого неизвестный фактор подействовал сильнее всего.

И он задумчиво уставился на Уилки.

— Ну уж нет! — возразил тот. — Я вам не морская свинка. Ничего не выйдет!

Ардмор не знал, всерьез он это сказал или в шутку, но решил положить конец спору — Детали я предоставляю вам, джентльмены. Но помните — ни в коем случае не рискуйте, не предупредив меня.

— Вы слышали, Брукси? — откликнулся Уилки.

В тот вечер Ардмор заставил себя улечься в постель исключительно из чувства долга — спать ему совершенно не хотелось Его непосредственная задача была выполнена: он собрал осколки группы, которая называлась «Цитадель», и соорудил из них некое подобие действующей организации Он слишком устал, чтобы размышлять о том, будет ли толк от ее действий, но во всяком случае она действовала. Он внес новый смысл в их жизнь и, взяв на себя груз руководства и ответственности, дал им возможность перекладывать на его плечи свои заботы. Может быть, это позволит им сохранить рассудок в обезумевшем мире?

Каким будет этот обезумевший новый мир? Мир, где превосходство западной культуры перестало быть само собой разумеющимся, где звездно-полосатый флаг уже больше не развивался над каждым общественным зданием?

Тут ему в голову пришла еще одна мысль. Чтобы их деятельность хотя бы внешне была похожа на ведение войны, нужно будет завести какую-то разведывательную службу. До сих пор он был озабочен одним — чтобы они снова взялись за работу, но завтра придется об этом подумать «Завтра и подумаю», — сказал он себе, но начал думать об этом сразу же.

Служба разведки им необходима не меньше, чем новое секретное оружие. Даже больше: какое бы фантастически мощное оружие ни удалось создать, продолжая исследования доктора Ледбеттера, оно не принесет пользы, если не знать, где и когда его применить, чтобы поразить противника в самое уязвимое место. До нелепости слабая военная разведка всегда была отличительной чертой Соединенных Штатов. Самая могучая нация планеты неизменно начинала свои войны вслепую, как великан с завязанными глазами. Взять хотя бы то, что произошло сейчас: атомные бомбы Паназии были ничуть не мощнее, но американцев захватили врасплох, и ни одной своей они даже сбросить не успели. Сколько их было? Где-то Ардмор слышал, что тысяча. Точной цифры он не знал, но паназиаты ее, безусловно, знали. Они знали, сколько в Соединенных Штатах бомб, где они хранятся. И войну они выиграли не с помощью своего секретного оружия, а благодаря своей разведке. Впрочем, секретное оружие Паназии тоже оказалось вполне эффективным — особенно из-за того, что оно было действительно секретным. Так называемая разведка армии Соединенных Штатов потерпела очередную неудачу.

«Ну что же, Уайти Ардмор, теперь все в твоих руках! Можешь организовать любую разведывательную службу, какую только твоей душе угодно, — для этого у тебя есть трое близоруких кабинетных ученых, пожилой техник-сержант, двое рядовых из кухонного наряда и ты сам. Критиковать легко, — но если ты такой умный, почему тогда ты не богатый?»

Он встал, подумав, что надо принять снотворное, но вместо этого выпил стакан теплой воды и снова лег. «Предположим, что мы создадим действительно новое мощное оружие. Эта штука, которую придумал Ледбеттер, выглядит многообещающей, если только мы научимся с ней обращаться. Ну и что? Один человек не может управлять летающим крейсером — он даже не сумеет поднять его в воздух. А шесть человек не смогут одержать верх над целой империей, даже если обуть их в семимильные сапоги и вооружить каждого лучом смерти. Как там говорил Архимед? Дайте мне рычаг достаточной длины и точку опоры, и я переверну землю. Ну и где у нас точка опоры? Оружие — не оружие, если нет армии, которая может привести его в действие».

Он погрузился в беспокойный сон, и ему приснилось, будто он болтается на конце длиннейшего рычага и не может ничего сделать, потому что опорой для рычага служит пустота. То он сам был Архимедом, то Архимед оказывался рядом и принимался издеваться над ним, скривив в злобной гримасе раскосое азиатское лицо.

Глава 2

В следующие две недели на долю Ардмора выпало множество разнообразных хлопот, и времени у него хватало только на самые необходимые дела. Было решено исходить из того, что их группа — фактически военная организация, а значит, не исключено, что в один прекрасный день им предстоит дать отчет в своих действиях гражданским властям. Из этого следовало, что Ардмор должен был выполнять — или, по крайней мере, создавать видимость, что выполняет все законы и положения, касающиеся документации, денежной отчетности, материального учета и прочего в том же духе. Про себя он считал все это пустой и бессмысленной тратой времени; однако, занимаясь рекламой, он стал психологом-самоучкой и интуитивно понимал, что человек живет символами. В этот момент эти символы существования властей имели решающее значение.