Длительное убийство лорда Финдли (Доктор Пенн) / Проза.ру - национальный сервер современной прозы - Неизв.

Держатель кофейни «У Уилла», зовущийся, однако, Сэм, действительно помнил «некоего М.», к которому Финдли обратился после покушения. История чудесного спасения дельца от рук убийц так поразила горожан, что на следующий день во всех кофейнях города до рассвета заказывали чашку за чашкой, и все не могли наговориться. Мередитт полагал, что в обществе многие оценили по достоинству его острый ум. Между тем, будучи одним из самых толстых мулов в повозке общественного мнения, Сэм в последнюю очередь хотел оценивать чей-либо ум. Он ценил «некоего М.» за другое. Сэм чувствовал себя тем лучше, чем больше в его заведении выпивали кругалями мимо мыса Доброй Надежды вывезенного из Ост-Индских портов кофе и выкуривали табака, как дорогого, так и дешевого. В отсутствие горячих новостей общество мог удержать подольше только хороший скандал, а М., как сообщили Сэму, был невыносимый скандалист.

В начале пятого Мередитт переступил порог кофейни и прошел от двери через середину в дальний угол. Он медленно переставлял ноги в туфлях с массивными пряжками и отмечал каждый шаг ударом трости в пол, пристально оглядывал из-под махров парика каждого, напрягал слух, но никому не кивал и не улыбался. У входа обсуждали «Королеву роз»; сэр Юэн всегда считал, что любители поговорить о таких вещах – большие притворщики. У дальней стены грустный толстый человек курил двадцатидюймовую трубку с клеймом в виде короны и молчал, рядом с ним никто не садился. Двое, видимо, знакомых между собой джентльменов сидели друг напротив друга с полупустыми чашками и молча читали «Лондонскую газету». «И находятся же охотники добровольно засорять себе голову», – проговорил вполголоса Мередитт, проходя мимо. Читатели проигнорировали его.

Для себя сэр Юэн выбрал длинный пустой стол на восемь стульев и сел в его главе. Вскоре к нему подошел человек Сэма и попросил сделать заказ.

– Я не буду делать заказ, – вдруг заявил Мередитт, встал со стула в полный рост и повысил голос, – Я хочу сделать объявление.

Все повернули головы в его сторону. Сэм вышел из своего кабинета за стойкой и встал возле двери, скрестив руки на груди. Он одним из первых узнал, что «тот самый М.» не стал сопровождать, как то изначально предполагалось, Финдли, а вернулся в город. И, желая узнать, что за этим стоит, атаковал лорда множеством приглашений в свой вертеп. Если они были не напрасны, значит, М. действительно есть что сообщить.

– Финдли возвращается! – прорычал Мередитт.

Один из тех, кто обсуждал «Королеву роз», в тишине со стуком поставил чашку на стол. Сэм подозвал кивком пальчика одного из своих людей и сказал:

– Сегодня у нас разрешен алкоголь.

– …Он был полон решимости уехать! – кричал Мередитт сквозь взвесь пота и табачного дыма, окруженный плотным кольцом тех, кто жаждал больше подробностей, – Но в последнее утро, когда задул крепкий северо-восточный бриз, и мой старый разбойник скомандовал ставить полные паруса, Финдли обернулся на засранные верхние кварталы Ливерпуля, бросил шляпу на землю... – на этом месте сэр Юэн сорвал с себя свой львиный парик, его давно не стриженные волосы прилипли к вискам и щекам, – бросил свою шляпу на землю и сказал, джентльмены: «Черта с два!» – Мередитт потряс скомканным в кулаке париком. – «Черта с два!»

В зале установилась тишина. Никто не решался подать голос после Мередитта. А он кое-как расправил парик, напялил его на голову и продолжил:

– Одним словом, он погрузился в какой-то другой шлюп и каботажем отправился в Плимут. У него там дела. А через три дня он планировал вернуться в Лондон. Я сам видел, как его карета сегодня выезжала за ворота. Он хотел, чтобы его встретили.

Помолчав, обвел всех присутствующих взглядом налитых кровью глаз и повторил так низко, что вместо голоса вновь прорезалось рычание:

– Встретили...

Койн в кирасе

Наступило 14 июня, оканчивалась вторая неделя путешествия, когда солнце перестало выходить из-за туч, а утром и вечером спускался густой и холодный туман. Капитан Литтл-Майджес всю ночь и все утро просидел над картой в тяжелых размышлениях, так, что пепел от трубки осыпался со стола на пол, когда «Память герцога Мальборо» кренило вправо. Карта, лежащая перед ним, была исчеркана во всех направлениях. Кэп в течение всего путешествия прокладывал по ней три курса разом. Первый – о котором докладывал лорду Финдли. Согласно этому курсу сейчас корвет должен был подходить к Азорским островам. Второй – курс, который наметил для них лорд Мередитт. Его Литтл-Майджес отмечал, чтобы понимать, насколько отстает и какими словами принужден будет оправдываться, когда вернется на берег. Согласно плану Мередитта, Литтл-Майджес должен был находиться теперь в открытом океане в широтах острова Ньюфаундленд и на долготе вечно заснеженной Гренландской горы Гунбьёрн. Истинный курс «Памяти» лежал не так и не эдак, капитан правил в открытый океан, но куда именно смотрел нос корвета, в море Лабрадор или во Флоридский пролив, Литтл-Майджес не мог сказать наверняка.

– Элб... – позвал капитан, когда доктор Пенн вошел к нему. – Элб, ты образованный, культурный человек...

– Табак сам экономлю.

– Черт с тобой. Можешь перерисовать набело? – Литтл-Майджес подал доку исчерканную карту. – Я уже перестаю понимать, что здесь к чему. Эти прямые линии не нужно, а берега перерисуй.

– Как же я откажусь. – доктор Пенн взял карту из рук капитана и внимательно на нее посмотрел. – Ты назвал меня образованным, культурным человеком. Купил с потрохами, я тебе теперь ни в чем отказать не смогу.

– Вообще ни в чем?

– Ступай к черту. – Пенн перевернул карту на девяносто градусов и снова углубился в изучение. – Майлз, где мы сейчас?

– Ты все равно держишь ее вверх ногами.

– Это не ответ.

– Допустим, я назову тебе две цифры. Это тебе поможет? Просто перерисуй ее аккуратно, в университете должны учить таким вещам.

– Можешь просто показать пальцем.

– Перерисуй ее, и все.

– Майлз, где мы?

Кэп молча отвернулся. Пенн пожал плечами, придвинул к себе чистый лист и взял перо.

В ту же самую минуту в Плимуте сержант Койн, закованный в кирасу, садился в экипаж лорда Финдли. На нем был также блестящий шлем с гребнем, металлические наручи без локтей и перчатки бычьей кожи с пластинками на пальцах. Он горько потел и проклинал тот день, когда произвел на лорда Мередитта впечатление бравого парня. Карета сильно накренилась, когда он во всем железе поставил на ступеньку левую ногу, а правую оторвал от земли. Его огромный рост требовал соразмерно больших и тяжелых доспехов. Вместе с палашом и мушкетоном Койн весил как трое обычных пассажиров. Впряженная в экипаж коренная сделала шаг назад, прежде чем двинуться с места.

Нанятый накануне кучер, который думал, что нашел хорошую и безопасную работу, крикнул лошадям, и карета медленно двинулась вперед. Койн протяжно вздохнул. «Адонаи, не хочу!» – закричал бы он, если бы теперь стоял у моста рыцарей, и к нему подошел шикарно одетый знатный незнакомец и спросил: эй, здоровяк, хочешь отличную работу?

Редкие встречные деревья отмеряли время, медленно уходя мимо окна. Час, другой, третий прошли в мучительном ожидании. Тяжкая тоска все крепче сжимала сердце. Что такое смерть? А успеет ли он осознать ее наступление? Там такие же тишина, темнота и беспамятство, как после сильного удара в лицо, или какие-нибудь другие?

На четвертом часу Койн, не переставая размышлять о небытии, задумался о том, как было бы неплохо сейчас переброситься с кем-нибудь в хэзэрд. На исходе четвертого часа он задремал, а на пятом часу проснулся с чувством сильного голода. Утром в Плимуте он не позаботился о еде в дорогу, а ведь было бы так хорошо сейчас взять за ноги холодную курицу, разломить и вгрызться в белое мясцо. Койн немного взбодрился и посмотрел в правое окно и в левое, не мелькает ли где-нибудь у дороги вывеска...

...Экипаж сильно тряхнуло, и дерево за окном остановилось. Очень близко за тонкой стенкой из шпона с обивкой раздался выстрел, и Койн ощутил сильную тупую боль в левом боку. «Что за...» - жалобно закричал кучер. «Стой, ничего не делай!» - отозвался из внутренностей кареты сержант, опасавшийся, как бы возница не принялся понукать лошадей и они не утащили свое тягло прочь от преследования. Не то было в планах Мередитта. Сержант взял немеющими пальцами кремниевый пистолет с двумя замками, заряженный двумя пулями, и высунулся в окно. Позади экипажа стоял стрелок – пистолет в его руке еще дымился. При виде Койна он от удивления подался назад. Наивно уверенный, что выстрелит наверняка, он не позаботился о том, чтобы закрыть лицо или замаскироваться, почему и был тотчас узнан.