Ты боишься темноты? - Сидни Шелдон

Она была одержима искусством и каждую свободную минуту проводила за мольбертом. Ко времени окончания колледжа она уже продала немало работ и приобрела репутацию подающей надежды художницы.

Той осенью известная художественная галерея на Пятой авеню устроила выставку ее картин, имевшую огромный успех. Пол Дикон, владелец галереи, богатый, широко образованный, обладавший безупречным вкусом афроамериканец, решил сделать ставку на работы Дайаны.

В вечер вернисажа зал был переполнен. Дикон, широко улыбаясь, поспешил к Дайане:

– Поздравляю! Большинство картин уже продано! Через несколько месяцев я собираюсь устроить вторую выставку. Так что поторопись.

– Я так благодарна тебе, – прошептала потрясенная Дайана.

– Благодари себя. Ты все это заслужила, – кивнул он и, потрепав ее по плечу, растворился в толпе.

Дайана раздавала автографы, когда позади нее кто-то сказал:

– Мне нравятся ваши изгибы.

Дайана оцепенела от злости, но, тут же опомнившись, повернулась и уже раскрыла рот, чтобы дать наглецу достойный отпор, когда вдруг услышала:

– Они обладают изысканностью Россетти или Мане.

Оказалось, незнакомец изучал картину на стене.

Дайана едва успела спохватиться.

– Вы так считаете?

На вид мужчине было лет тридцать пять. Высокий, на голову выше ее, хорошо сложенный блондин с ярко-голубыми глазами, одетый в рыжевато-коричневый костюм и белую рубашку с коричневым галстуком.

– Я… спасибо.

– Когда вы начали рисовать?

– Еще ребенком. Моя мать была художницей.

– Моя мать была прекрасной кулинаркой, но готовить я не умею, – улыбнулся он. – Ваше имя я знаю. А меня зовут Ричард Стивенс.

В этот момент появился Пол Дикон с тремя свертками:

– Вот ваши покупки, мистер Стивенс. Желаю удачи.

И, вручив картины Ричарду, тактично удалился.

Дайана не могла прийти в себя от изумления.

– Вы купили сразу три картины?

– И еще две висят у меня дома.

– Я… я польщена.

– А я ценю таланты.

– Спасибо.

– Что ж… – нерешительно протянул он, – вы, возможно, заняты, так что я побегу…

– Нет, я совершенно свободна, – услышала Дайана собственный голос.

– Вот и хорошо. – Он снова замялся. – Вы могли бы сделать мне огромное одолжение, мисс Уэст.

Дайана украдкой взглянула на его левую руку. Обручального кольца не было.

– Какое именно?

– У меня есть два билета на завтрашнюю премьеру новой постановки Ноэла Коуарда «Неугомонный дух», и мне не с кем пойти. Если вы свободны…

Дайана присмотрелась к собеседнику. Милый, вежливый, очень привлекательный, но, что ни говори, она его совершенно не знает.

Опасно. Слишком опасно.

– С удовольствием пойду с вами, – выговорила она.

Следующий вечер оказался на редкость приятным. Ричард Стивенс был занимательным собеседником, и Дайана мгновенно освоилась в его обществе, тем более что обоих интересовало одно и то же: искусство, музыка и театр. Ее тянуло к нему, но она опасалась, что его не влечет к ней.

Провожая ее домой, Ричард спросил:

– Вы не заняты завтра вечером?

– Совершенно свободна, – ответила Дайана не задумываясь.

– В таком случае, может, поужинаем вместе?

Дайана молча кивнула.

Они выбрали небольшой ресторанчик в Сохо.

За ужином Дайана попросила Ричарда рассказать о себе. Тот пожал плечами:

– Особенно и рассказывать нечего. Мой отец был архитектором и проектировал здания по всему миру. А мы с мамой ездили с ним. Я сменил множество школ в разных европейских государствах и, пытаясь облегчить себе жизнь, выучил несколько иностранных языков.

– А чем вы занимаетесь? Где работаете?

– Тружусь в КИГ, «Кингсли интернэшнл груп». Огромный мозговой центр. Нечто вроде научно-исследовательского института, только масштаб больше.

– Звучит потрясающе.

– Так и есть на самом деле. Затягивает как наркотик. Мы занимаемся самыми передовыми технологиями. Имей мы девиз, он скорее всего звучал бы так: «Если у нас нет ответа сейчас, подождите до завтра».

После ужина Ричард отвез Дайану домой, проводил до подъезда и, коротко поблагодарив за приятный вечер, ушел.

Проводив его взглядом, Дайана подумала:

Я рада, что встретила джентльмена, а не очередного грязного шакала. В самом деле рада. Надо же!

После того вечера они почти не разлучались, и каждый раз рядом с Ричардом у Дайаны становилось теплее на душе.

Как-то в пятницу Ричард сказал:

– По субботам я тренирую одну из команд Малой лиги[3]. Хотите посмотреть?

– Еще бы! – обрадовалась Дайана. – Обожаю баскетбол.

Наутро она оделась попроще, приехала в спортзал и долго наблюдала, как Ричард работает с командой неутомимых сорванцов. Он был прирожденный педагог: заботливый, мягкий и терпеливый. И вместе с другими орал и прыгал от счастья, когда десятилетний Тим Холм поймал особенно трудный мяч. Даже посторонним было заметно, что дети его обожают.

И тут Дайане пришлось признаться себе, что она, кажется, влюбляется в этого симпатичного великана.

Несколько дней спустя Дайана с подругами собралась устроить нечто вроде девичника. Собравшись, они пошли в ресторан, где беззаботно провели пару часов за ленчем. Выйдя на улицу, они направились куда глаза глядят и вскоре наткнулись на вывеску гадального салона, рекламировавшую искусство цыганки-предсказательницы.

– Давайте пойдем погадаем, – сама не зная почему, предложила Дайана. – Хочу узнать будущее!

– Не могу, Дайана, – покачала головой одна. – Нужно возвращаться на работу.

– И мне тоже.

– А мне нужно отвести домой Джонни.

– Если хочешь, иди одна, потом нам все расскажешь.

– И пойду! – упрямо тряхнула головой Дайана.

Через пять минут Дайана уже сидела перед морщинистой смуглой ведьмой с блестящими золотыми зубами. На голове женщины красовался тюрбан из грязного платка.

Что за ерунда? – думала Дайана. Зачем я все это делаю?

Но в душе она знала зачем. Очень хотела узнать, есть ли у них с Ричардом будущее. Смогут ли они быть вместе. Хотела и боялась.

Все это только ради смеха, уверяла она себя.

Старуха взяла колоду карт Таро и принялась тасовать, даже не поднимая глаз на посетительницу.

– Я бы хотела узнать, будет ли…

– Ш-ш-ш… – Женщина перевернула карту. Это оказался Шут, в яркой одежде, с сумой в руках. – Тебе предстоит узнать много тайн. – Она перевернула вторую карту. – Это Луна. У тебя много желаний, в которых ты не уверена.

Дайана помялась и кивнула.

– Ты мечтаешь о мужчине?

– Да.

Старуха перевернула следующую карту.

– Это Влюбленные.

– Хороший знак? – улыбнулась Дайана.

– Посмотрим. Следующие три карты покажут. Видишь? Висельник. – Она нахмурилась, поколебалась, прежде чем перевернуть очередную карту. – Дьявол…

– Все так плохо? – беспечно бросила Дайана.

Гадалка не ответила.

Настала очередь последней карты. Цыганка покачала головой.

– Карта Смерти, – пробормотала она неестественно глухим голосом.

Дайана вскочила.

– Я все равно ничему этому не верю! – рассердилась она.

Старуха впервые за все это время подняла глаза, и Дайана содрогнулась. На нее смотрела сама судьба.

– Во что ты веришь или не веришь, значения не имеет. Смерть повсюду. И сейчас она – твоя постоянная спутница.

Глава 3

Берлин, Германия

Старший инспектор полиции Отто Шиффер, двое полицейских в мундирах и управляющий многоквартирного дома герр Карл Гетц молча уставились на обнаженное тело, лежавшее на дне переполненной ванны. Едва заметная синяя полоска была видна на шее.

Старший инспектор подставил палец под капающий кран.

– Холодная, – констатировал он, затем поднес к носу пустую бутылку из-под виски, стоявшую рядом с ванной, понюхал и обернулся к управляющему: – Имя женщины?

– Соня Вербрюгге. Ее муж – Франц Вербрюгге. Кто-то вроде ученого.

– Она жила в этой квартире с мужем?

– Семь лет. Идеальные жильцы. Всегда платили за квартиру вовремя. Никаких неприятностей. Все любили… – Неожиданно сообразив, что хотел сказать, он осекся.

– Фрау Вербрюгге работала?

– Да, в интернет-кафе «Киберлин», где платят за пользование компьютерами для…

– Как вы обнаружили тело?

– Все из-за крана с холодной водой в ванной. Я несколько раз пытался его починить, но он так и не закручивался до конца.

– И что?

– Поэтому, когда сегодня утром жилец из квартиры этажом ниже пожаловался, что ему на голову льется вода, я поднялся сюда, постучал и, не получив ответа, открыл дверь своим ключом. Прошел в ванную и увидел… – Его голос прервался.