Золотые пески Шейсары. Трилогия (СИ) - Лайм Сильвия

Поговаривали, что мираям доставляет особое удовольствие наказывать укусом своих врагов. Или провинившихся любовниц… Они вонзают клыки им в шею или запястья, туда, где проходят важные артерии. И запускают отраву прямо в кровоток. А потом с наслаждением смотрят, как жертва мучается и умирает.

Иллиана похолодела от этого воспоминания.

– Не надо наказывать меня, мирай, – попросила она, снова склонив голову.

Уронила взгляд в область его ключиц и снова прикусила изнутри губу.

Золотая цепь на бугрящейся венами шее. Густые черные волосы влажными прядями падают на спину. Четкий подбородок уходит к мочке уха резко очерченной линией, по которой хочется провести пальцем. А в ухе блестит одно некрупное кольцо с алым камнем…

Тихий смех вырвал Иллиану из плена очарованной задумчивости, в которую она снова провалилась, разглядывая мужчину. В этот момент под водой по ней вновь заскользила гладкая змеиная кожа.

Горячая…

Змеиный хвост держал крепко, давая понять, что расцепить захват не получится. Но одновременно его объятия были мягкими, и Иллиана не испытывала неприятных ощущений. Ей даже вдруг захотелось опустить руки, бесполезно болтающиеся в воде, и дотронуться до него.

Мирай ведь не заметит, если она это сделает?..

Осторожно, почти не осознавая своих импульсов, девушка опустила руки и положила их на мощное кольцо, обвивающее ее живот. Провела по нему ладонями.

Будто случайно….

Кожа мирая оказалась удивительной. Гладкая, немного бархатистая. Иллиане даже захотелось вытащить мужчину из озера и рассмотреть каждую чешуйку, что переливалась в воде золотыми искрами, застывшими в черном камне.

Только мирай – не добрая игрушка. И вряд ли ему это понравится.

В этот миг произошло нечто неуловимо странное. Сперва девушка не могла понять, что ее так взволновало. А затем почувствовала – наг напротив нее неподвижно замер.

Ее взгляд снова, как глупый щенок, которого невозможно дрессировать, взвился к золотым глазам. Глазам, внутри которых зрачок вдруг стал вертикальным.

Иллиана затаила дыхание. Сердце в груди отсчитывало удары, словно колокол, звонящий перед казнью.

Наг медленно поднял руку и вдруг коснулся ее щеки ладонью.

Девушка резко вдохнула, едва заметно распахнув губы, и замерла. В висках стучало.

А мирай отстраненно подмечал каждое ее движение, и его зрачки с каждой секундой все больше удлинялись, переставая быть хоть сколько-нибудь человеческими.

Большим пальцем мужчина провел по ее щеке, повторяя взглядом это движение, а затем коснулся ее приоткрытых губ. Слегка оттянул нижнюю и провел по ней, словно стирая помаду, которой она никогда не пользовалась.

Раскаленная молния ударила в позвоночник и прокатилась по всему телу девушки, всколыхнув каждый нерв.

Змеи должны быть холодными! Но прикосновение мирая обжигало ее, заставляя кровь двигаться быстрее.

Другую руку наг опустил под воду и резко закинул одну ее ногу на себя.

Иллиана не успела ахнуть, как оказалась обнимающей мирая коленями.

Тело, успевшее замерзнуть в холодной воде, задрожало от удовольствия, ощутив вдруг скользящие прикосновения придвинувшихся к ней бедер.

Мирай… змей! Она должна бояться!

Но голова вдруг закружилась от непонимания того, что же происходит. И от неуместного ноющего чувства где-то под желудком.

Она положила ладони на его грудную клетку, пытаясь оттолкнуть.

Бесполезно.

Прочные, как камень, мышцы под мягкой кожей будто дразнили кончики ее пальцев. Вместо того чтобы отталкивать, неожиданно захотелось послушно следовать по рельефу мужского тела, очерчивая каждый изгиб.

В этот момент наг сильнее прижал Иллиану к камню. Его хвост освободил ее живот, и теперь между их телами не оставалось ни миллиметра свободного пространства. Его лицо приблизилось к ней настолько, что она чувствовала его дыхание. Золотые радужки потемнели, приобретя оттенок горького кофе, а колдовской взгляд теперь был направлен лишь на ее губы.

От этого внутри Иллианы все переворачивалось, кричало о том, как ей хочется, чтобы он ее поцеловал. Чтобы коснулся своими губами, дав почувствовать их вкус.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Запретное желание, неправильное.

Похожее на сумасшествие. Ведь что может быть страшнее укуса нага?

Только его поцелуй.

– Что?.. Что происходит? – выдохнула она, пытаясь хоть немного прийти в себя.

Но вышло жалко. Потому что она тоже смотрела на его губы, едва дыша.

Никогда Иллиана не чувствовала ничего подобного. Никто из мужчин не приводил ее в такое состояние, да еще и так быстро. Смущение, стыд, жар… и то, в чем она не собиралась себе признаваться, – все бурлило в крови жгучим коктейлем.

Ее лихорадило. Щеки горели, а в висках бешено стучал пульс.

– Ничего, – выдохнул мирай, вновь взглянув на нее глаза в глаза.

Иллиане показалось, что в его золотых радужках плавился металл. Блестел тысячами искр, утягивая в свою глубину. И она уже давно не могла оторваться от него, не могла отвернуться.

– Я просто… удивлен… – добавил он и, снова взглянув на ее губы, вдруг поцеловал.

Кровь Иллианы закипела. Она резко вдохнула, приоткрыв рот, чтобы набрать побольше воздуха, и он поймал это движение, как вор, который посреди оживленного базара видит драгоценный бриллиант.

Пульс ударил в виски оглушительной волной. Голова закружилась, а перед глазами заплясали разноцветные круги.

Это было так ослепительно сладко, что веки сами собой закрылись. Вместе с выдохом из горла вырвался тихий стон.

Иллиана вздрогнула, услышав его, и сама испугалась того, что произошло.

Но мирай уже почувствовал ее реакцию. Забрался одной рукой ей в волосы, прижимая к себе, раздвинул ее губы своими и резко проник внутрь языком, одновременно скользнув твердостью в основании хвоста между ее раздвинутых бедер.

То, что было скрыто чешуей, внушительно выпирало, давая понять, что эта странная встреча в озере ничем хорошим не может закончиться.

Ткань подола женского платья в воде поднялась вверх, и теперь лишь тонкое нижнее белье служило хоть какой-то защитой.

Жар слился со страхом в единый коктейль.

Иллиане вовсе не хотелось, чтобы ее первый раз случился вот так вот. В лесном озере на территории Верхнего города, да еще и с самым настоящим мираем, которого она видела впервые в жизни. Это было похоже на сон. Порочный, страстный, горячий. Но от этого не менее ужасный.

Говорят, страшнее укуса мирая – только его поцелуй. Потому что, когда кому-то из мираев нравилась человеческая женщина, он забирал ее к себе в Верхний город. И больше ее никто и никогда не видел.

Иллиана этого не хотела.

Никто не хотел.

Но мирай прижал ее сильнее и скользнул своими бедрами по самым чувствительным точкам, одновременно вновь проникая в ее рот языком. На секунду ослабил напор и снова прижал, создавая между ними болезненно острое, приятное до крика трение.

Девушка едва дышала. Обхватила его руками, словно для того лишь, чтобы не упасть. Закрыла глаза, убеждая себя, что позволит этому продолжиться еще всего-навсего секунду…

Острое желание пронзило ее, пройдясь будто кинжалом вниз по позвонкам, по нервам. Заставляя вздрагивать от каждого короткого движения мирая, от каждого чувствительного толчка, вспыхивающего жгучими импульсами.

Он словно бы ничего не делал с ней, но она уже была целиком и полностью его.

Осознав это, Иллиана болезненно вздохнула и, чтобы хоть как-то прийти в себя, из последних сил распахнула глаза, придумывая в голове хоть одну разумную фразу. А затем, разорвав поцелуй, проговорила:

– Я… я замерзла!

И закрыла глаза, ожидая, что вот сейчас мирай тоже придет в себя и укусит ее за дерзость. Какое ему дело, холодно ей или тепло? Она вообще ему на голову упала!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Девушка зажмурилась, ругая себя за то, что не смогла придумать ничего поумнее.

Но мирай неожиданно повел себя совсем не так, как она представляла.

Мужчина немного отодвинулся от нее и прищурился.