Освобожденная инопланетным воином - Хоуп Харт

при их виде. Я отталкиваю отпечатавшийся образ подальше, сосредотачиваясь на том, что могу контролировать прямо сейчас. Ещё пятеро воинов ранены, не считая того, которого лечит Мони. Один из них прижимает к голове пропитанную кровью рубашку, и я становлюсь перед ним на колени, прижимая два пальца к его шее. Я пытаюсь игнорировать возникающее разочарование. Сколько бы я отдала за пульсометр или ЭКГ. Пригодились бы даже простые наручные часы.

Однако его пульс не нитевидный и не аритмичный, так что я вытаскиваю мех чистой кипяченой воды из своей аптечки и промываю его рану на голове.

— Как тебя зовут? — бормочу я, когда он вздрагивает.

— Гравис.

— Я Зои.

— Знаю, — говорит он.

Он слегка улыбается мне, а затем снова вздрагивает, когда я слегка поворачиваю его голову, чтобы лучше рассмотреть его зрачки.

— Что здесь случилось? — Я уже слышала о нападении, конечно, но я хочу посмотреть, запутано ли его сознание или потерял память.

— Ублюдки дохоллы, — хмурится он. — Появились из ниоткуда. Скорее всего, они какое-то время следили за нами, ожидая своего шанса.

Он снова улыбается мне, и я тянусь за антисептической пастой, которую Мони предпочитает для таких ран.

— Спасибо за охрану нашего корабля. Сейчас будет жалить.

Он терпел это, как настоящий мужчина, хотя его челюсти сжимались, когда я разглаживала пасту. Больше всего на Агроне беспокоят инфекции, хотя я иногда задаюсь вопросом, браксианцы менее подвержены инфекциям по сравнению с нами, людьми, или нет. Они также быстрее восстанавливаются после ран.

— Не похоже, что тебе понадобятся швы, — говорю я ему. — Подержи это для меня, и я перевяжу тебя.

Он делает, как я прошу, и я рассматриваю его лицо.

— Другие травмы?

Он качает головой, и я завязываю повязку.

— Тебе нужно будет поменять повязку. Приходи в кради целителей через несколько часов или раньше, если пойдет кровь.

— Спасибо.

Я улыбаюсь ему и поворачиваюсь к следующему воину с глубоким порезом на плече.

— Зои.

Я оборачиваюсь на звук голоса Тагиза. Его челюсти напряжены, и он выглядит недовольным мной. Снова.

Я вздыхаю. Что ещё он скажет нового?

— Как скоро мы сможем переместить всех обратно в лагерь? — спрашивает Тагиз.

Я снова поворачиваюсь к воину, сидящему привалившись спиной к дереву. Его тёмные глаза затуманены болью, но, как и все браксианские воины, он молчалив и стоически всё выносит.

— Эти парни оба могут двигаться, но я пока не уверена насчет остальных.

— Нам нужно уходить. Как можно скорее.

Я оглядываюсь через плечо на Тагиза, но он сканирует наше окружение. Он указывает на нескольких воинов, которые приближаются к Ракизу, и я понимаю.

Он думает, что мы здесь не в безопасности.

И он, наверняка, прав.

Я осматриваю воина. Ему обязательно наложат швы, а пока я накладываю на рану толстую повязку и туго перевязываю.

— Есть ли другие травмы, о которых мне нужно знать?

Он качает головой.

— Я уложил их.

Он указывает на груду лиловых тел за почерневшим деревом, и у меня скручивает желудок. Обычно у меня крепкий как камень желудок, но это была настоящая бойня.

Я отвожу взгляд от оторванных конечностей и голов и поворачиваюсь к оставшимся раненым воинам. Ракиз кладёт руку на глаза воина, закрывая их, когда он испускает последний вздох, и у меня сжимается горло при виде лица Ракиза, когда он поднимается на ноги.

Другие целители объявляют, что оставшихся воинов можно отправлять, и загружают их на мишуа. Хьюекс жестом приглашает меня присоединиться к Тагизу, и я прищуриваюсь, но он игнорирует меня, помогая одному из раненых воинов взобраться на мишуа перед ним.

Тагиз за моей спиной молчит. Около двух минут.

— Я не хочу, чтобы ты покидала лагерь, — шепчет он мне на ухо, и я почти вздрагиваю. — Это слишком опасно.

— Приму это к сведению, — говорю я.

Я практически слышу, как он скрипит зубами позади меня.

— Ты всё ещё лечишься.

— Я почти полностью выздоровела, Тагиз. Я знаю, ты считаешь меня слабой, но это не так.

— Ты человек.

То, как он говорит «человек», меня бесит, и я сердито смотрю на него через плечо.

— Знаешь, браксианцы совсем не непобедимы. — Я указываю на мишуа, которых везут воинов с каменными лицами, следящих за тем, чтобы тела их друзей не упали на землю.

Он молчит, но его рука вокруг моей талии прижимает меня ближе к нему.

«Останься со мной, Зои. Тебе нужно бороться. Бороться, чтобы жить».

Это иронично, правда. Потому что, когда он рядом, я больше не чувствую, словно кто-то сидит у меня на груди. Я могу… дышать. Часть меня хотела, чтобы кто-нибудь, но не Тагиз, помог мне в тот день. Потому что, когда кто-то видит вас в худшем виде, ему трудно стереть это воспоминание из памяти. Я почти уверена, что каждый раз, когда он смотрит на меня, он видит, как я задыхаюсь от пневмонии.

Сексуальный. Такой сексуальный.

Я сжимаю губы. Я заставлю его увидеть во мне женщину. И когда он это сделает, я заставлю его молить о моём внимании.

Глава 2

Зои

Невада созывает собрание, когда я возвращаюсь в лагерь. У воинов свои встречи, но она наш посредник, информирует нас обо всем, что нам нужно знать. Она также передает любую важную информацию Ракизу и ведёт с ним переговоры, когда мы хотим сделать что-то, что браксианцы, вероятно, не одобрят.

Обычно мы все собирались в одном из запасных кради. Но с недавно прибывшими женщинами мы не входим ни в один из них. Вместо этого мы встречаемся на небольшой поляне. Невада сама обучала наших часовых, так что я знаю, что она приняла это нападение на свой счет. К сожалению, дохоллы намного умнее вуальди, и их мотивирует тот факт, что у нас есть их корабль.

Наш корабль.

Я вздыхаю, оглядывая поляну. Иногда мне всё ещё приходится ущипнуть себя, когда я просыпаюсь с изумрудным небом над головой. Что бы я изменила, если бы знала, что окажусь на этой планете? Что бы я сделала по-другому?

Нет смысла оглядываться назад. Теперь я это знаю — после стольких дней в клетке в ожидании смерти. Всё, что я могу сделать, это смотреть вперед, хотя я понятия не имею, что ждёт меня в будущем.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю я Неваду, пока она осматривает поляну, нетерпеливо постукивая ногой, ожидая, пока все соберутся.

— Словно у меня на мочевом пузыре лежит кирпич, — бормочет она.

Я смеюсь, и она встречает мой взгляд с улыбкой.

— Вот. — Она хватает мою руку и тянет её