Министерство особых происшествий - Пип Баллантайн

—   Что еще за улыбочки, Букс?

Да, он действительно улыбался ей. Как это ни странно.

—   Я тут подумал, что нам следовало бы успеть на дири­жабль, — гордо сказал Веллингтон. — Не стоит заставлять ждать нанятое воздушное судно.

Щеколда скрипнула и с глухим стоном опустилась. Агент Браун часто заморгала от хлынувшего внутрь коридора яркого света. Ветер оказался более холодным и пронизывающим, чем ожидал Букс, но все равно чувство это было замечательным.

—   Как вы смогли...

Веллингтон показал на наборные диски, которые теперь были четко видны среди ослепительной белизны вечной зимы этого континента. На дисплее замка стояло: 77°ЗГ48" Ю, 167° 10' 12" В.

—   Черт побери, Букс, — покачала головой Браун, засовы­вая в чехол у себя за спиной пушку, которую она назвала Кате­риной. — Это ваша задница подсказала все эти циферки?

—   Мадам, я этим занимаюсь. Я же...

В уже открытую металлическую дверь ударила пуля, обдав их искрами. Элиза ответила на это тремя выстрелами.

—   Я поняла это с первого раза — вы архивариус! Вперед! — Она сунула ему куда-то в область живота пару солнцезащитных очков. — Наденьте вот это, а то вы ни черта не увидите. Вам повезло, что я на всякий случай захватила парочку запасных.

Климат быстро подействовал на него отрезвляюще. Ледяные иголки мороза кололи через брюки и туфли. Однако агент Бра­ун и ее неженское облачение, казалось, были прекрасно при­способлены к снежной погоде.

—   А запасной шубы вы с собой случайно не прихватили, агент Браун?

Элиза не ответила. Сначала.

—   Простите, приятель. Мне необходимо было путешество­вать налегке.

Налегке? Целый арсенал из пистолетов, метательных ножей, динамитных шашек, да еще и притороченная за спиной пуш­ка — и это она называет «путешествовать налегке»?

Однако все тревоги Веллингтона тут же рассеялись при ви­де дирижабля, который с глухим гулом направлялся в их сто­рону; из его кабины свисала веревочная лестница. Бросив взгляд назад, он увидел, как из массивных главных ворот кре­пости, распахнувшихся, словно громадная пасть, выбегают солдаты в облачении для морозной погоды, а рядом с ними вы­езжают бронетранспортеры. Сверху, на зубчатой стене укреп­лений, зашевелились стволы мощных пушек.

Веллингтон покачал головой и посмотрел вверх на дири­жабль.

—   Они собьют нас еще до того, как мы успеем...

Она ловко просунула руку сквозь петли веревочной лест­ницы и с улыбкой, сколь широкой, столь и тревожащей душу, бросила ему:

—   Просто держитесь за меня, Велли!

Велли?

Агент Браун взяла его за руки и обхватила ими себя за талию. После этого она выстрелила вверх по дирижаблю, и пуля ее по­пала в то, что оказалось яблочком специально нарисованной мишени. Послышался далекий щелчок, и они оба взмыли в мо­розном воздухе, причем от скорости такого подъема у Букса пе­рехватило дыхание. Затем они резко остановились, и Вел­лингтон почувствовал, что куда-то свободно скользит. Чтобы не свалиться вниз и не разбиться, он стал хвататься за все, что оказалось под рукой.

Веллингтон понял, во что именно он вцепился, только когда Браун воскликнула:

—   Парни, затаскивайте меня быстро внутрь, пока этот книж­ный червь не порвал мой любимый корсет!

Его инстинкт самосохранения вошел в противоречие с тре­бованиями этикета — еще один неприятный момент такого не­обычного дня.

Кто-то из членов команды резко втащил его наверх, и Вел­лингтон наконец смог ослабить свою хватку. Однако лицо его оставалось красным от смущения еще долго. Внутри кабины было тепло, и единственным напоминанием о морозе за бортом была прохлада пола, на котором они сейчас растянулись. До ушей Веллингтона донесся низкий грохочущий звук. Двигате­ли. Пропеллеры. Дирижабль резко накренился.

Подняв голову, он увидел, что агент Браун смотрит в иллю­минатор. Корсаж, похоже, немного вытянулся, но остался це­лым. От этого обстоятельства Веллингтон почему-то испыты­вал глубокое облегчение. Застонав, он поднялся с пола гондолы и присоединился к ней у окна.

—   Это было весьма впечатляюще. — Она вытянула вперед руки с двумя дамскими пистолетами и тихо рассмеялась. — Между нами говоря, здесь осталось всего четыре патрона. Вы знаете, как доставить даме удовольствие.

—   Минутку, агент Браун, — сказал Веллингтон, стараясь со­хранить хоть какие-то остатки самообладания. — Вы сказали, что министерство предлагало вам подмогу людьми, но вместо это­го вы выбрали взрывчатку. И где же она, эта взрывчатка?

—   Там, где я ее оставила, разумеется.

Центр крепости взмыл в воздух, напоминая извержение вул­кана Эребус в пору расцвета его активности. Пушки, которые грозили сбить их в прозрачном морозном воздухе, вместо этого опрокинулись назад, охваченные языками пламени и потянув­шимися вверх клубами черного дыма. Веллингтон видел, как вражеские солдаты пытаются спастись бегством, но тут кре­пость сотряс второй взрыв. Во все стороны полетели большие и маленькие осколки, и вся цитадель скрылась в огне и черном дыму, словно поглощенная внезапно открывшимся входом во владения сатаны. Дирижабль снова накренился, но через не­сколько мгновений выровнялся. Сквозь иллюминатор им была видна ледяная равнина Антарктики, усеянная черными следа­ми разрушения и смерти.

Веллингтон взглянул на агента Браун, словно видел ее в пер­вый раз.

—   Боже мой, женщина, какая же вы идиотка!

Глава 2,

в которой нашей бесстрашной штучке Элизе Д. Браун приходится взять на себя все издержки своего отчаянного безрассудства

Элиза Д. Браун ненавидела ошибаться, но в трусости и малоду­шии обвинить ее было нельзя. Она добралась до ряда одно­этажных складов на правом берегу Темзы и как можно быстрее перешла на другую сторону улицы. «Ожидание хуже всего», — говорила она себе. Сама она считала, что от последних остат­ков совести она избавилась уже много лет назад, но события последней недели показали, что это мнение ошибочно.

Серьезная четкая надпись над открытой дверью склада в са­мом начале непрерывного ряда зданий гласила: «Агентство древностей Миггинса. Самый лучший импорт из империи». Че­рез большие ворота, которые вели в помещения для распаков­ки и хранения товаров, въезжали груженные до самого верха повозки, тогда как рабочие и покупатели попадали в демонстра­ционный зал и контору через двери поменьше. Элизе внезапно стало как-то зябко, и она, запахнувшись поплотнее в свое тви­довое пальто мужского покроя, вошла внутрь, воспользовав­шись как раз вторым входом.