Путь Никколо - Дороти Даннет

Клаас застыл рядом с Юлиусом, точно громом пораженный. Юлиус чихнул, не переставая пялиться на соперника, который, в свою очередь, заметил герцогскую ванну. Это его как будто позабавило. Щелкнув пальцами, он взял у слуги поводок пса и небрежным шагом направился к шлюзу, по пути бросив даме пару слов. Юлиусу показалось, что сейчас он и ей точно так же щелкнет пальцами, но этого не произошло. И хотя она проводила его взглядом, однако не двинулась с места.

Разряженный красавчик подошел ближе. Он оказался не так молод, как выглядел издалека, — года тридцать три или тридцать четыре. На нем была синяя тафта — явно французского покроя, плащ с застежкой на плече, и шляпа, украшенная рубином. За те два года, что Юлиус прожил в Брюгге, он никогда не видел этого человека. А вот Феликс — видел. Феликс в волнении принялся разглаживать пальцами дешевый розовый бархат своего платья и с невольным благоговением прошептал: «Это Саймон. Наследник своего дядюшки Килмиррена, в Шотландии. Говорят, он ни у одной красотки не знает отказа. Богачки надеются, что он женится на них, а бедным все равно…»

— Что? — переспросил Юлиус.

Клаас ничего не сказал. Перо в его волосах замерло.

— Богачки… — вновь начал Феликс.

— Неважно, — перебил Юлиус.

Саймон Килмиррен остановился на берегу прямо напротив них. Подводные затворы открылись. Поднялись волны, возникли небольшие водовороты, и на стене появилась мокрая отметина. Смотритель шлюза подошел ближе.

Тот, кого звали Саймоном, подал голос:

— Я смотрю, вы не больно-то торопитесь, фламандские болваны! Кажется, я там видел пиво?

Он очень чисто говорил по-фламандски. А смотритель шлюза не видел особого ущерба в оскорблениях, особенно если мог учуять за ними хоть какую-то выгоду.

— Таков обычай, милорд, — пояснил он. — Пиво на входе в Брюгге и налог по пути обратно. Милорд направляется в Брюгге.

Для Юлиуса оставалось загадкой, как мог кто-либо, пусть даже смотритель шлюза, узреть в этой улыбке обещание.

— Милорд почувствовал жажду, — объявил шотландский вельможа, — пока дожидался, чтобы этот сброд миновал шлюз. Если у вас имеется пиво, я заберу его.

— Прошу прощения, — заметил Юлиус.

Возможно, он сказал это недостаточно громко. Конечно, теперь вода вовсю клокотала за воротами осушаемого шлюза, и дожидавшееся снаружи судно начало покачиваться на волнах. Лихтер, на палубе которого стоял Юлиус, равномерно опускался, так что теперь глаза его упирались прямо в стройную талию Саймона. Саймон даже не обернулся. Только его пес, которого внезапно что-то привлекло внизу, напряг передние лапы, а затем с легкостью прыгнул, вырвав поводок из рук хозяина.

— О нет, не смей! — воскликнул Феликс, за ошейник, оттаскивая собаку от ягдташа.

Лишь теперь шотландец соизволил повернуться, с изумлением взирая сверху вниз.

— Прошу прощения, милорд, — повторил Юлиус, — но это пиво — часть нашей оплаты. По справедливости, вы должны заплатить за него смотрителю.

Саймон по очереди смерил взором Феликса, Клааса, моряков, а затем уставился на Юлиуса.

— Похищение собаки дворянина. Насколько я припоминаю, за это положено весьма суровое наказание.

— А как насчет похищения пива? — возразил Феликс. — И чужих кроликов? Если хотите получить назад вашу собаку, спускайтесь и заберите ее сами.

Феликсу еще многому предстояло научиться. Но Юлиус не стал перебивать его. Шотландец опять отвернулся и уставился на смотрителя шлюза, который торопливо бросился прочь, а затем вернулся с бочонком и поставил его перед Саймоном. Девушка в высоком головном уборе подошла и встала рядом.

— Я думала, что пиво пьют только ремесленники, — проговорила она.

Огонек вспыхнул в красивых глазах и тут же погас. Ее появление удивило Саймона.

— Если уж оказался заперт в свинарнике, так приходится уподобляться свиньям, — отозвался шотландец. — Посему предлагаю вам выбор: либо пиво, либо еще полчаса в обществе епископа.

— Пиво, — невозмутимо ответила она на наречии шотландцев, которое с трудом понимали остальные. — Расплатитесь с этим человеком или с детьми.

Хранитель шлюза, похоже, пересмотрел свое мнение о Саймоне. Он также понимал по-шотландски.

— Благодарю вас, демуазель. Мейстер Юлиус скажет вам, сколько оно стоит. Мейстер Юлиус — стряпчий, он обучался в Болонье.

Сей факт не слишком поразил шотландца. Он задумчиво обвел взглядом команду лихтера и, выбрав самого неприглядного из матросов, с трехдневной щетиной и следами оспы на лице, обратился к нему:

— Мейстер Юлиус?

— Мейстер Юлиус? — в тот же миг окликнул Клаас.

— Ничего страшного, — отозвался Юлиус.

Он знал, что его дразнят намеренно. Но также знал, что получит назад свои деньги, даже если придется требовать выкуп за собаку.

— Дайте ему денег, — велела девушка. Склонив голову, так что ее эннен закачался, точно мачта корабля, она принялась расстегивать кошель на поясе. У нее были темные, тонко очерченные брови и нежная кожа, порозовевшая сейчас то ли от сдерживаемого веселья, то ли от досады. Юлиус не сводил с нее взгляда.

— Мейстер Юлиус, — повторил Клаас.

Шотландец с улыбкой тронул девушку за руку, а затем из собственного кошеля извлек пригоршню мелких монет. Демонстративно небрежным жестом он швырнул их на баржу, с улыбкой наблюдая за тем, как они катятся, подпрыгивают и звенят внутри ванны, и падают в щели между досками и среди канатов. А затем улыбка сошла с его лица.

— Руки прочь от моей собаки!

Он обращался к Клаасу. Юлиус обернулся. Теперь они опускались гораздо быстрее. Канат стремительно скользил в руках матросов. Людей на причале было уже не разглядеть. Стены шлюза возвышались высоко над головой, зеленые от водорослей.

Как всегда, в стене были протечки. Одна струя ударила прямо в баржу, обрызгав буфы на чулках Феликса. Второй удар вода нанесла по Юлиусу, испортив его любимую шляпу, а затем плеснула на собаку шотландца, которая с лаем отскочила в сторону. Лишь теперь Юлиус обнаружил, что гончая попирает лапами собственную попону с гербом Килмирренов и при этом рычит и скалится на Клааса. Герб выглядел гораздо более мокрым, чем еще совсем недавно. Клаас пожал плечами:

— Мне очень жаль, мейстер Юлиус, но я должен был что-то предпринять. Герцогу Бургундскому это бы не понравилось.

Юлиус разразился смехом. В этот момент мощный поток воды вырвался из створок и хлынул прямо на баржу. Сила струи увеличивалась. Она ударила прямо в угол ванны герцога Бургундского, отбросив баржу в сторону. Моряки, совершенно ошеломленные, выпустили из рук канат. В этот момент поток воды, мощью превышающий все предыдущие, ударил в другой бок ванны. Они принялась крутиться на месте, в то самое время как причальные канаты упали в воду. Начали открываться ворота внутреннего шлюза.