Репортаж с петлей на шее. Дневник заключенного перед казнью - Густа Фучик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пятнадцатый номер «Мира в иллюстрациях» за 1939 г. был последним. Фашисты запретили издание журнала. Еще в четырнадцатом номере Фучик писал:
«Условия в последнее время изменяются очень быстро. Так же быстро меняются, конечно, интересы читателей и их запросы. Мы часто не в состоянии ответить на них. Даже быстро движущиеся ротационные машины ежедневных газет не могут поспевать за развитием событий. Нет сомнения, что печатные машины и в дальнейшем не будут поспевать за ними».
Читатели хорошо понимали, что скрывалось за этими словами: оккупация нашей родины недолговечна. В статье «Что читать из чешской литературы» Юлек рекомендовал те произведения, в которых раскрывалась сила народа. Одновременно он предупреждал, что и «издательскую работу нужно будет организовать так, чтобы удовлетворить великое стремление читателей найти в книге советчика и помощника» Необходимо выпускать массовые и дешевые издания чешских классиков.
Фучик писал о стихах Ф. Л. Челаковского, знакомил читателя с трудной жизнью автора, рассказывал, как ему приходилось бороться с цензурой, глушившей свободу слова. Читатели понимали, что Юлек подразумевает еще более жестокую фашистскую цензуру. Свою статью он закончил так:
«За критику царского абсолютизма Челаковский был лишен звания профессора, попал в беду. Однако он никогда не падал духом, не отчаивался, был бесстрашным и никогда не отступал».
Рассказывая о героических примерах прошлого, Юлек поднимал настроение людей, призывал их не мириться с оккупацией. Фучик воодушевлял людей на борьбу против гитлеровской тирании.
В то время люди много и жадно читали. И было очень важно, чтобы они глубоко задумывались над прочитанным и находили ответы на волновавшие их вопросы. Поэтому Юлек тщательно обдумывал каждую свою статью, каждую фразу.
Глава II. Как мы жили
Весной 1939 г. мы часто посещали клуб работников искусств Юлек был членом этого клуба. Там встречались артисты, художники, писатели, скульпторы, журналисты – люди прогрессивного образа мыслей. Секретарем клуба был товарищ Лингарт, а администратором – Митиска. В клубе горячо спорили о прогрессивном искусстве и литературе, которые нацисты считали «развращающими». Однако прежде всего обсуждалась политическая обстановка в стране и во всем мире, а также перспективы лучшего будущего. Никто из завсегдатаев клуба не верил в долговременность оккупации. Иногда клуб напоминал вокзал – одни уезжали в эмиграцию, другие уходили в подполье.
Далеко не все члены клуба были коммунисты. Но всех объединяла жгучая ненависть к оккупантам. Некоторые из деятелей искусства были связаны с членами протекторатного правительства и регулярно снабжали Фучика достоверной информацией и даже секретными данными. Полученные сведения Юлек дома обрабатывал, а затем передавал товарищам, работавшим в подполье. Фучик поддерживал с ними постоянную связь. Так продолжалось до лета 1940 г., когда Фучик вынужден был перейти на нелегальное положение. Копии передаваемых сообщений мы поначалу прятали на водопроводном бачке в уборной. Со временем их накопилось столько, что они часто падали на пол. Ради безопасности пришлось уничтожить эти материалы, но небольшая часть их случайно сохранилась.
В июне 1942 г. гестапо разгромило нашу квартиру. Одежда, белье и мебель были разворованы, а книги уничтожены В квартиру поселили какую-то семью. Несколько листочков фучиковской информации так и остались на бачке. Толстый слой пыли скрыл их. Спустя одиннадцать лет, в 1950 г., когда в квартиру въехали новые съемщики, были найдены фучиковские листки. По ним можно получить представление о характере информации, которую доставлял Юлиус своим друзьям:
«Из министерства финансов (источник, откуда информация получена. – Г. Ф.). Германское министерство финансов потребовало оплатить счет «за защиту» – дань за протекторат, которую мы обязаны ежегодно уплачивать Германии, определена в пределах наивысшей суммы ассигнований по смете министерства иностранных дел Чехословакии за 1938 г. плюс фактические затраты министерства национальной обороны в 1938 г. Следовательно, наивысший расход, какой министерство национальной обороны имело за все двадцать лет».
Другое донесение:
«Из министерства внутренних дел. Вопреки газетным сообщениям о сохранении трудовых лагерей, их ликвидация продолжается. Освобождающихся рабочих увозят в Германию. Из трех среднечешских округов – Прага-Венков, Збраслав и Йилов – за пять дней минувшей недели было вывезено в Германию 14 000 человек. Интересная новость: увозят и женщин».
Еще две информации.
«В учрежденное бюро цен, которое будет играть главенствующую роль в экономике Чехии и Моравии, на должность руководителя был подобран начальник отделения министерства финансов Томанек. Его кандидатуру поддержало правительство[12]. Томанек – специалист, политически инертный национальный демократ. Германское управление протекторатом, однако, кандидатуру Томанека не утвердило. Оно предложило на пост председателя бюро цен инженера Нечаса (социал-демократ. – Г. Ф.), который пользуется их доверием. «Зеднаржи»[13] также сообщили, что Нечас играет «особую» роль и немецкие органы на него надеются».
«Германизация предприятий». В административный совет Радлицкого молочного комбината – чисто чешского предприятия: 52 % акций Живно (Ремесленного банка), остальные – Аграрного банка, – назначен Кренцлер из Бевки (немецкий банк «Богемише ескомпте банк унд кредитансталт» – Г. Ф.) и дворянин фон Лидингхаусен, который состоит уже в административных советах Шкодовки, Зброевки[14] и других предприятий».
В 1939 г. мы – я и Юлек – оказались без работы. Зарплаты не получали, не было у нас и других регулярных доходов. Позже Союз журналистов стал выплачивать нам пособие – 600 крон ежемесячно. Но этой суммы хватало лишь на оплату нашей квартиры в районе Дейвице, Летецка, № 11. Ныне – улица Югославских партизан. Еще в начале 1939 г. Юлек под псевдонимом писал в журналах: «Чин», «Нова свобода», «Путь работников частных предприятий», «Наш путь», «Пчела» и «Мир в иллюстрациях». Но вскоре эти журналы были закрыты. Остался лишь нерегулярный заработок у «китайцев». Так мы в шутку называли издательство «Чин» («Действие»)[15] К Директор издательства инженер Пржикрыл, а после его ареста директор Седлачек заказывали Юлеку рецензии на книги, выпущенные «Чином». Это были полурецензии, полурекламы – статейки объемом в две-три странички. За каждую такую «рекламу», как их называл Юлек, он получал от 50 до 100 крон. Содержание многих книг Юлек знал. Однако раньше, чем писать, он каждую книгу вновь перечитывал. Издательство «Чин» публиковало статьи большей частью в «Лидовых новинках», нередко в сокращенном виде. До сегодняшнего
