Отверженный 追放者 Часть IV - Александр Орлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я взял телефон, убедился, что Муза и Асура спят, и залез в закладки в браузере. Тут я хранил списки избранных. Их профили в соцсетях, пароли от аккаунтов, адреса и номера телефонов, — все, что удавалось найти в даркнете. Это была моя коллекция, от которой я никак не мог отказаться. Я скролил и скролил, разглядывал их фото не в силах оторваться.
Это как… собирать покемонов или героев в гача игре.
Пришло время выбирать, пусть колесо крутится, вращайте барабан… Один из них должен умереть. Иначе я задохнусь.
Добро пожаловать домой, часть 2
Я все выбирал своего нового «героя», когда от созерцания меня оторвал назойливый рингтон. Звонил аники… Наверное, только домой приперся и не может сладить с дверью.
— Моси-моси…
— Аники, ты где? — поинтересовался Дате вполне трезвым голосом.
— У Мико, — прошептал я. — Чего нужно?
— У нас встреча с оябуном после обеда, что забыл?
— Не у нас, а у тебя. Ты глава группы, тебе и отдуваться.
— А ты мой заместитель, и обязан присутствовать! Я же просил!
— А я отказывался… — пробурчал я. — Твой Ото-сан, сам разбирайся.
— Он твой Оябун, а я — сэмпай. Аники, мне нужна сейчас твоя помощь. Я не в том состоянии, чтобы встречаться с ним один, если ты понимаешь… Я до сих пор не спал…
— А не нужно было бухать всю ночь! — позлорадствовал я. — Тебе же на важную встречу, нужно быть ответственным!
— Хватит издеваться, давай дуй сюда, он все равно спросит, куда ты запропастился.
— На фига так рано? Ещё 9-ти нет!
— Ты собрался на встречу припереться в замызганной рубашке? Ты же знаешь, как он относится к внешнему виду, нужно домой заскочить, привести себя в порядок!
Я закряхтел, но заставил себя сесть на кровати.
— Где ты?
— В раменной, возле 7–11, на перекрестке.
— Возьми мне удон, скоро буду, — бросил я, натягивая брюки.
Я оделся и на цыпочках прошел в ванную, чтобы осмотреть себя. Синяки под чужими покрасневшими глазами, длинные волосы, спадающие на лицо, побелевшие сухие губы… До чего я себя довел. (Его. Или нет, все же себя… Черт).
Я зачесал волосы назад, воспользовавшись чужой расческой, собрал их в небольшой пучок на затылке, умылся и почистил зубы, выдавив пасту на палец. Мятую рубашку прикрыл пиджак, что выглядел получше. Расстегнул верхние пуговицы, чтобы была видна цепочка с кулоном, которую я приобрел у уличного торговца.
Маска легла легко и просто. Ну вот, другое дело! Теперь на меня смотрел наглым взглядом молодой бандит, которому только не хватало золотых зубов и заточки. Отлично, то что нужно.
На полке, рядом с феном, лежал небольшой пакетик, который показался мне подозрительным. Внутри обнаружились таблетки без маркировки.
Это, интересно, что такое?
Я осторожно надкусил пилюлю, пробуя на язык. Отдало химозной горечью, нёбо зачесалось, будто немея.
Хм… Знакомое чувство, как и неприятный осадок на душе. Я был почти уверен, что только что попробовал меф. Это плохо, очень даже.
Асуре не стоит знать, что я трогал её вещи. Я выплюнул таблетку в унитаз и смыл. Не мое дело.
Я завершил образ круглыми черными очками, и тихо вышел из квартиры. Спустился по скрипучим ступеням, мимо салона красоты, музыкального магазина, чайной и коктейль-бара. Толкнул обклеенную рекламными листовками дверь и вышел в пасмурный и шумный Токио.
Начался сезон дождей, и я был этому безумно рад. Лучистое хлебало не донимало мои уставшие глаза, балом правил серый кардинал «Тучо-сан».
Сезон начинается в первых числах июня и идет до середины июля. Поливает пять дней в неделю, а когда не льет, то небо все равно затянуто дымной пеленой. Несмотря на летний период, лужам просто некогда высыхать. Здесь такую погоду называют цую, — сливовый дождь. Ливни идут проливные, стоят стеной не прекращаясь. На улице нет ни одного прохожего, что не нес бы с собой зонт. Влажность стоит запредельно высокая, даже нестерпимая. Одежда липнет к коже неприятными холодными прикосновениями, влага напитывает все сущее: мебель, полотенца, кровать и простыни… Кожа всегда мокрая, как и волосы. В метро, мало того что мокро, так ещё и жарко. А ещё и плесень… Куда ни глянь, везде и всюду, видны её грязные следы, и наверное, поэтому я нигде в этой стране не видел обоев.
Засунув руки в карманы брюк, я шел по улице, топая блестящими туфлями по лужам, а толпы прохожих расступались в стороны, будто я прокажен. У японцев это получалось так тактично и непринужденно, что я никак не мог привыкнуть. Большинство даже глаз не поднимали, пялясь в телефон на ходу, но каким-то образом умудрялись почувствовать мое приближение и вовремя отступить.
Дело тут не в моей натуре, и не в том, что от меня несло перегаром на милю. Это был местный порядок. Впервые столкнувшись с этим феноменом, я удивился, но Дате объяснил, что встречать подобное поведение нормально для таких как мы. Молодые парни в распахнутых костюмах, с цепью на груди и гордо поднятой головой выдавали себя сразу же. Глупое столкновение на улице с якудза ничем хорошим не закончится, придется кланяться и извиняться, и, если повезет, бандит просто обругает тебя и прогонит взашей. Пересекать путь такому человеку себе дороже, лучше отступить и дать ему дорогу, пусть идет по своим бандитским делам.
Так что, я так хорошо играл роль молодого якудза, что социум автоматически принимал меня за него. Они расступались, будто сельдь перед вальяжной акулой, только вот за покровом акулы пряталось совсем иное существо.
А вот и лапшичная, через капли дождя на стекле я заметил сгорбившуюся фигуру Дате-куна. Он сидел у окна на другой стороне, и, казалось, дремал на стойке рядом с миской супа.
Я вошел внутрь и занял место рядом с ним, — и правда спит. Вот бы мне такую наивную непосредственность.
— Хой! Ягами-кун! — толкнул я его в плечо. — Ты чего тут развалился!
— Хм? — разлепил он веки и уставился на меня. — А тебе чего?
Я взял миску с ещё теплым раменом, подцепил лапшу палочками и отправил в рот.
— Чего… — хмыкнул я, отхлебывая из миски сладковатый бульон, — а если
