Крупная дичь - Бойл Корагессан

В общем, одного взгляда на Бендера было достаточно, чтобы понять: дело швах.

Сторговались на одиннадцати с половиной за большого самца с гривой. Бернард скинул пятьсот с первоначальной цены. Потому что Бендеры заказали две лишних зебры, да и вообще совесть надо иметь. Из мало-мальски презентабельных самцов на ранчо имелся только Клод. В свое время он, надо думать, был молодцом, но по человеческим меркам ему уже перевалило за девяносто; бедолага доживал свой век, точно какой-нибудь дряхлый старичок, кушающий кашку в богадельне. Паф приобрел льва за бесценок, выкупил у занюханного бродячего цирка в Гвадалахаре. Доходяге было никак не меньше двадцати пяти лет, он плохо видел, несло от него, как от покойника, а резцы на нижней челюсти совсем сгнили - жуя, Клод выл от боли. Но стать он сохранил, кое-какие мускулы уцелели, и издалека старикан смотрелся хоть куда, а из-за больных зубов характер у него совсем испортился. Пожалуй, вполне сойдет за дикого. То что надо, подумал Паф. Самое оно.

Но идиот Бендер застрял среди сучьев - весь трясется, как под ледяным душем, а Клод мчится прямо на него. Первая пуля, отрикошетив от земли, прострелила льву заднюю лапу, и зверь взревел так свирепо (когтями разорву, клыками растерзаю!), что придурок с перепугу чуть винтовку не уронил. Бернард очень хорошо все видел, потому что они с миссис Бендер и Роландом стояли всего в пятнадцати шагах - сзади и чуть сбоку. Надо признать, Клод удивил. Вместо того чтобы завертеться на месте волчком, а потом сигануть в заросли, он, взревев, ринулся вперед - только комья глины полетели из-под когтей. Словно кто подпалил старичка. А Бендер только дергается, вихляется да губами шлепает. В таком состоянии он и в бочку с пивом не попал бы. У Пафа у самого чуть сердце из груди не выпрыгнуло. Он вскинул к плечу свою мортиру, бухнул оглушительный выстрел, и в следующий миг Клод превратился в свернутый рыжий коврик, на который зачем-то вывалили целую корзину свежего фарша.

Бендер обернулся, лицо - белее мела.

- Что т-такое? - поперхнулся он, размахивая руками. - На хрена ты это сделал?

Классный был момент. Высоко в небе серебряной рыбкой плыл реактивный лайнер, вокруг царила полнейшая, неправдоподобная тишина, жена Бендера помалкивала, уцелевшие львы попрятались в траве, даже птички на деревьях заткнулись, напуганные перекатывающимся эхом пальбы.

- Я всего лишь спас тебе жизнь, дружище, - в царственном гневе обронил Бернард, внутренне гордясь такой по-британски эффектной фразой.

Майк Бендер был зол - так зол, что ему не лезла в горло ни рыба какого-то там посола, ни пережаренные тосты, ни сопливого вида яичница. И где, черт подери, кофе? Ведь тут, в конце концов, Бейкерсфилд, а не палаточный городок в Уганде! Он рявкнул на цветного (весь размалеванный под туземца, а говорит с калифорнийским прононсом), чтобы добыл кофе, черный и крепкий, хоть из-под земли. Если надо, пускай в Ойлдейл за ним сгоняет. Николь сидела напротив, смотрела насмешливо. Она-то своих двух зебр уложила грамотно, а он из трех остальных с двумя облажался: "Но Майк, эти шкуры на стенку не повесишь - они как решето!" И со львом такая гнусь вышла... Конечно, проявил он себя погано, а что еще паршивей - пролетел на одиннадцать с половиной тысяч, и всё впустую. После выстрела Пафа от зверя одни ошметки остались. Мясо да кости. Какая там грива, и башки-то не отыщешь - вот как постарался великий белый охотничек.

- Брось, Майк, - сказала Николь и хотела похлопать его по руке, но Бендер свирепо отшатнулся. - Брось. Это еще не конец света.

Майк взглянул на нее, увидел светящиеся торжеством глаза, и ему неудержимо захотелось врезать ей по физиономии, вцепиться в горло или еще лучше отлучиться за винтовочкой и всадить суке пару зарядов в брюхо.

Бендер открыл было рот - выдать жене на всю катушку, но тут из кухни вернулся цветной с кофейником. Роланд, вот как его зовут. Спасибо еще не назвали каким-нибудь Джамбо или Мамбо, чтобы имя получше соответствовало этим идиотским юбкам. Нашли туземца! Хорошо бы и его заодно отлупить как следует. Единственная милость судьбы - что Жасмина-Фиалка-Роза дрыхнет как убитая до самого обеда и носа не кажет.

- Ну Майк, Майк, - пыталась урезонить мужа Николь, однако он был глух к ее призывам.

Бендер пылал яростью, вынашивал кровожадные планы мести - ух и отыграется же он по возвращении на всех арендаторах, квартиросъемщиках и лавочниках. Стон будет стоять от долины Сан-Фернандо до Ханкок-парка. Майк угрюмо потягивал остывший растворимый кофе и ждал, пока явится великий белый охотник.

Паф к завтраку припозднился, зато вид у него сегодня был какой-то омолодившийся. Волосы подкрасил, что ли? Ишь как сияет, ишь как лучится. Будто похитил священный огонь у самого повелителя Энсино.

- Добрейшего утра, - поздоровался он с липовым вест-эндским шиком, шумно втянул воздух, чуть не проглотив при этом усы, и бросил на Николь такой недвусмысленный взгляд, что у Майка внутри все закипело, забурлило и выплеснулось наружу огненной лавой.

- Что, других львов так и не обнаружилось? - сипло осведомился он.

- К сожалению. - Паф уселся во главе стола, мазнул на тост мармелада. - Я еще вчера объяснил, Майк, что львиц у нас сколько угодно, а самцы все еще зеленые, даже не успели гривой обзавестись.

- Рассказывай сказки!

Бернард внимательно посмотрел на Майка, увидел мальчишку, который так и не стал взрослым. Богатого, балованного мальчишку, который привык хапать, командовать, делать все по-своему. У, выскочка.

Перевел взгляд на миссис Бендер. Что она нашла в этом клоуне? Бернарду явилось краткое, но мощное видение: миссис Бендер раскинулась рядом с ним в постели - сиськи, ляжки, припухшие губки и все такое.

- Послушай, Майк, забудь ты о льве, - сказал Бернард. - С кем не бывает. Я вот думаю, не поохотиться ли нам сегодня на антилоп.

- Да пошли они, твои антилопы.

- Ну тогда на дикого буйвола, а? Многие говорят, что свирепый мбого самое опасное животное во всей Африке.

Желтые глаза Бендера потемнели от злости.

- Тут не Африка, - процедил он. - Мы в Бейкерсфилде.

Вот это было уже свинство. Бернард терпеть не мог подобных заявлений. Он приложил столько усилий, чтобы создать этот волшебный мир. Ведь собственно говоря, он продавал мечту, иллюзию (закройте глаза, и вы в Африке), он из кожи вон лез, чтобы ранчо на самом деле превратилось в Африку, чтобы ожили старые легенды, возродилась великая эпоха - пусть ненадолго, хоть на пару дней. И еще "Африканское сафари Бернарда Пафа" было монументом, мемориалом незабвенного родителя, Бернарда Пафа-старшего.

Он считался одним из последних великих охотников Восточной Африки. Друг и соотечественник Персиваля и Ионидеса, он устраивал сафари для голливудских звезд и европейских аристократов. Потом женился на американской миллионерше, и они построили себе дом в Кении, на Белом Нагорье. На ужин к ним (а подавали гостям круглый год исключительно дичь) заглядывала сама Исаак Динесен[*Псевдоним датской писательницы Карен Бликсен (1885-1962)]. Началась война, все пошло кувырком, и супруги перебрались в Америку, где охотник совершенно сник, раздавленный просторами американского Юго-Запада и богатством жениных родственников. В детстве Бернард-младший, затаив дыхание, слушал рассказы о старых славных деньках, проводил пальцем по белому шраму на отцовском предплечье (клыки кабана), смазывал допотопные, ружья, которые когда-то валили с ног носорогов, слонов, леопардов и львов, часами завороженно пялился на стеклянные глаза развешанных в гостиной охотничьих трофеев. Какие у них были названия - антилопа гну, куду, бушбак, конгони! Не слова, а музыка. Бернард старался не подвести отца, можно сказать, жизнь посвятил светлой памяти великого охотника, а теперь этот недоумок, этот спекулянт квартирами пытается все опошлить.

- Ладно, допустим, - вздохнул он. - Но что ты предлагаешь? В конце месяца завезут новых львов, великолепные экземпляры прямо из Кении, из парка Цаво. (Наврал, конечно. Один лев закуплен в Сан-Франциском зоопарке, где выставлять его по причине дряхлости и костлявости стало уже неприлично; второй - из немецкого цирка, где прыгал через обруч, пока не допрыгался до тройного перелома.) Зато есть антилопы, дикие буйволы, сернобыки, газели, гиены, могу даже пару страусов уступить. Но львов, извини, нет - одни самки.

И тут потускневший взор спекулянта вдруг обрел былое сияние, губы расползлись в улыбке, недоносок-вундеркинд вновь превратился в грозу теннисных кортов и плавательных бассейнов. Широко ухмыльнувшись, Бендер наклонился вперед и спросил:

- А слон?

- Что "слон"?

Бернард поднес ко рту тост, но не откусил, а аккуратно положил обратно на тарелку. Миссис Бендер смотрела на него выжидательно, даже Роланд, подошедший подлить в чашки кофе, замер и уставился на хозяина.

- Хочу слона.

Паф разглядывал тарелку. Рассеянно провел пальцем по кофейнику, по сахарнице, по сливочнику. Жалко будет потерять Бесси-Би. Конечно, замену найти нетрудно, да и жрет она столько, что не напасешься. Эта бабуся зараз уплетает больше корма, чем стадо коров за целую зиму.