Заберу твоего мужа (СИ) - Наталия Ладыгина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Какой голосок… Какая покорность. Отца она строила, манипулировала им. А тут прямо сама нежность и невинность. Что, правда влюбилась? Действительно дорожит человеком, не планируя использовать его? Ну и ну, Андреева. И у тебя есть слабости.
Вдруг от радости она начинает кусать нижнюю губу и трястись, готовая запрыгать.
— Я рада! Жду тебя очень. Ага, пока, — сбрасывает, бросает смартфон в сумку и, достав красную помаду, начинает жирно красить губы.
Полчаса, значит… У нас будет время поговорить.
Я выдаю себя. Точнее, просто выхожу без единого слова. Увлеченная своим отражением, эта пустоголовая не замечает меня. А когда замечает, то сильно вздрагивает.
— Черт! Ты меня напугала! — и продолжает красить губы. Я тоже продолжаю смотреть на нее через зеркало и терпеливо ждать, когда она вспомнит. Ее явно напрягает то, что я ее за спиной. Ее глазки бегают. То на себя смотрит, то на меня через зеркало. Не выдержав, она оборачивается. — Тебе что-то нужно? — интересуется ледяным тоном, оценивающе осматривая меня с ног до головы.
— Да, мне нужно, — впиваюсь в нее пристальным взглядом. — Чтобы ты узнала меня. Не могла же я за полгода сильно измениться.
Андреева прищуривается, сканирует меня своими карими глазами. Правда не узнает?
— Да, я узнала тебя, — вдруг неожиданно заявляет она, без доли удивления. — Ты дочь моего бывшего. Ну, и что надо? — скрещивает руки на груди, вздергивая подбородок повыше.
Глава 4
Вот сучка.
Еще смеет так смотреть на меня после всего, что сделала. Будто между нами ранее не было разговора.
Как она там своей подружке сказала: «До этого я лишь выживала, заставляя себя играть в любовь к мужчинам, которые откровенно были мне противны». Ну-ну.
— Спросить хотела… Как тебе живется после того, что ты сделала с моей семьей?
— Черт, — закатив глаза, чуть запрокидывает голову Андреева. — Ты выследила меня из-за этого?
— Я тебя не выслеживала. Увидела тебя случайно у клуба, вот и решила подняться поздороваться.
— Поздоровалась? Теперь катись, — указывает взглядом на выход.
— Мой отец до сих пор по тебе страдает… — тяну я, сдерживая себя из последних сил. Очень сильно желание броситься на эту тварь, подправить ей прическу и лицо к приезду ее жениха.
— Это его проблемы. Мы все с ним давно решили.
— Это ты решила. Сбежала, только он перестал быть способным удовлетворять твои потребности.
— Так-так, стоп, — саркастично усмехается Андреева. — Помню, ты умоляла меня оставить в покое твоего отца, а теперь хочешь…
— Ни черта я не хочу! — обрываю эту суку, сильнее сжимая кулаки. — Когда я просила тебя об этом, моя мать еще была жива.
Брюнетка снова театрально закатывает глаза, качая головой.
— Да сколько можно… — тянет она. — Не думай, что мне не было известно о ее болезни. Она и так бы умерла. Я здесь ни при чем. На моем месте могла быть и другая женщина. Все претензии к твоему отцу.
Это правда. Мама болела. Но ее можно было спасти.
— А ты не думай, что мне не известно о том, что он потратил на тебя все свои сбережения. Все те, которые должны были пойти на лечение мамы! Он отнял эти деньги у нашей семьи из-за тебя! — вскрикиваю я. — Ты все из него вытянула! Все!!
— А я не собиралась быть со стариком задаром! — парирует она злобно. — Ты че, тупая, девочка?! Не понимаешь, как это работает? Ни черта я ни тебе, ни твоему отцу не должна, ясно? Я за все расплатилась. Катись отсюда!
— Ах ты дрянь…
— Плевать я хотела на то, что ты обо мне думаешь, — резко дергается в мою сторону угрожающе. — Не путайся под ногами, а то раздавлю, — шипит вкрадчиво. — А теперь вон пошла.
Секунда, две… и раздается ее оглушительный крик.
Впившись пальцами в волосы этой бессовестной твари, я начинаю дергать ее в разные стороны, а потом резко вниз, чтобы она встала на колени.
— Что ты там сказала?! Раздавишь меня?! Давай, я жду!
— А-а-а! Пустииии! Тварь! Я тебя…
Я не могу остановиться. Отпускаю ее волосы и валю мерзавку на пол. Давлю ей в плечи, чтобы она не могла встать.
— Из-за тебя умер мой самый дорогой человек! — кричу ей в лицо. — А тебе на плевать! Ты отмороженная тварь, которая оставляет после себя боль и горе! И уверена, что не только нам! Привыкла оставаться безнаказанной, да?!
— Пусти меня! А не то пожалеешь! Ты не представляешь, с кем связалась! Я сотру тебя в порошок!
— Да-да! Обязательно! Но пока это я вдавливаю тебя в грязный пол!
— Чего ты хочешь?!
Чего я хочу… Да ничего я уже не хочу!
Черта с два мне легче стало после всего этого. Ни на грамм. Я не чувствую того облегчения, на которое рассчитывала.
— Ничего я не хочу, — выдыхаю шумно и, резко отпустив мерзавку, поднимаюсь на ноги.
Она тоже еле-еле начинает подниматься, приговаривая угрозы:
— Ты и правда не представляешь, что теперь тебя ждет… Ты за это ответишь… — рычит.
И тут вдруг в туалет заносится ее вульгарная подружка блондинка, явно прибежавшая на крики. Застает меня рядом с ее подружкой, которая все еще стоит на коленях.
— Что тут происходит?! Поля?.. А ты кто такая?!
Не став ждать и секунды, я бросаюсь из туалета прочь, отталкивая блондинку, а затем и из вип-зоны.
Не став искать своих подруг, я бегу в гардеробную, забираю джинсовку и тороплюсь на улицу.
Забегаю за клуб и начинаю безудержно рыдать, проклиная себя за то, что натворила.
Чего я добилась? Да ничего! Я же знала, что этой твари наплевать. Ей было плевать тогда, и уж тем более наплевать сейчас. У таких нет ни совести, ни чести. Они идут по головам, по трупам. На все идут, чтобы быть под солнцем.
На что я надеялась? На извинения, от которых мне станет легче? Дура.
Наревевшись вдоволь, я звоню Кире, от которой у меня уже шесть пропущенных.
— Эля, ты где?! — у нее там шумно, она все еще внутри.
— Прости, я вас потеряла и решила выйти.
— Мы тоже тебя потеряли! Ты рядом с клубом еще?
— Я уезжаю, Кир. Веселитесь. Я домой. Голова очень сильно болит.
— Блин… Ну хорошо. Я завтра постараюсь вовремя прийти. И набери меня, когда доберешься.
— Хорошо. Пока, — сбрасываю и набираю номер такси, оставаясь в стороне.
Отсюда я могу наблюдать за дорогой. Вскоре показывается тот самый черный седан, который недавно тормозил рядом с моим магазином.
