1001 день в Рио-де-Жанейро - Владимир Бобров

Характерная черта нынешнего Рио — неуклонное относительное падение его экономического потенциала в масштабах страны при одновременном абсолютном, при этом весьма значительном, росте. Объяснение этому явлению весьма простое: Бразилия превращается в индустриальную державу, и строительство промышленных предприятий производится в основном в штатах Сан-Паулу и Минас-Жераис. Действительно, в то время как число рабочих в масштабе всей страны за сорок лет (с 1920 по 1960 год) увеличилось в четыре раза, в штате Сан-Паулу оно возросло в девять раз, а в штате Гуанабара — лишь в пять. Бурно растущий Рио-де-Жанейро, расположившийся на крутых склонах сбегающих к океану гор, едва ли является подходящим местом для строительства новых промышленных объектов. Его территория сама становится объектом одного из самых прибыльных вложений капитала, а именно жилищного строительства, которое приняло здесь невиданные масштабы.

Если говорить о положении, которое занимает Рио-де-Жанейро в экономике страны, более конкретно, то необходимо обратиться к материалам последней бразильской промышленной переписи[4].

Здесь прежде всего бросается в глаза довольно стабильный процент количества предприятий, занятости рабочих и стоимости выпускаемой предприятиями штата Гуанабара продукции к аналогичным показателям бразильской промышленности в целом, а именно: 8,8, 9,5, 9,6 процента соответственно.

Наибольшее количество предприятий в штате приходится на пищевую, швейно-обувную, деревообрабатывающую и металлургическую промышленность. По числу занятых рабочих первые места занимают текстильная, полиграфическая, швейно-обувная и металлургическая отрасли. По стоимости выпускаемой продукции — пищевая, текстильная, металлургическая, химическая.

Если общее количество предприятий штата составляет 8,8 процента всех предприятий страны, то по отраслям этот показатель весьма дифференцирован. Так, предприятия фармацевтической промышленности — 32,7 процента, парфюмерной — 23,1, полиграфической промышленности — 17 процентов. В то же время — деревообрабатывающей промышленности — 3,3 процента, текстильной промышленности — 2,7.

То же самое происходит с долей продукции штата по стоимостному показателю. Здесь резко выделяется парфюмерное производство — 75,1 процента от всего производства страны! Далее идут полиграфия — 55 процентов и производство пластмасс — 49,5 процента.

Как распределяется занятость в отраслях?

Больше всего занято в производстве парфюмерии — 31 процент, затем в фармацевтическом производстве — 30,6 процента, полиграфическом — 29,4 и швейно-обувном — 18,2 процента.

Специалисту эти немногие цифры говорят многое. Но помимо количественных отраслевых показателей нам было известно и кое-что другое.

Развернувшаяся после окончания второй мировой войны индустриализация потребовала крупных вложений в те отрасли, которые по каким-либо причинам не питались иностранным капиталом. С другой стороны, бразильскому правительству была передана в качестве оплаты долгов часть иностранного имущества (в основном Англией). Так возник государственный сектор экономики, включающий железные дороги, средства связи, значительную долю морского транспорта, частичное производство электроэнергии, добычу железной руды и каменного угля.

Но в первую очередь государственный сектор экономики связан с фирмой «Петробраз», именем, хорошо известным любому бразильцу. Другими словами, с нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей промышленностью. Крупнейшее из предприятий «Петробраза» по переработке нефти расположено в 30 километрах от Рио-де-Жанейро. Здесь же находится завод по производству синтетического каучука.

Однако, как бы ни было велико значение государственного сектора в экономике страны, она продолжает оставаться весьма зависимой от иностранного капитала, главным образом американского, западногерманского и японского.

Все экономические показатели Рио весьма типичны для крупных, исторически сложившихся центральных, как правило, столичных городов. Сами же бразильцы, в основном паулисты, имеют на этот счет свое мнение, выраженное пословицей: «Сан-Паулу — это паровоз, который тащит 26 вагонов» [5].

Небоскребы Рио

Говоря об экономическом положении Рио и его промышленности, мы, естественно, не можем не сказать о тех, чьим трудом город строится, кормится и живет. Мы говорим о бразильском пролетариате. Согласно статистическим данным, это самый крупный класс современного бразильского общества, насчитывающий в своих рядах более 15 миллионов человек, или 58 процентов всего самодеятельного населения страны. В книгу истории международного рабочего движения им вписана не одна яркая страница. История борьбы бразильских рабочих началась с декабря 1857 года, когда рабочие небольшого сахарного завода в Рио-де-Жанейро впервые в Бразилии выступили организованно в защиту своих прав.

Развитие капитализма в Бразилии содержит много своеобразного, вызывающего по сей день споры. В частности, к таким моментам следует отнести вопрос генезиса современного буржуазного бразильского общества.

Существует мнение, что капиталистические отношения в Бразилии в отличие от Европы возникли не из недр феодализма, а из специфического, многоукладного типа ведения хозяйства, характерного для колоний, которое можно квалифицировать как рабовладельческое.

В эпоху первоначального накопления капитала эта древняя экономическая категория была возрождена на колониальной почве и получила новое содержание. Колониальные товары, производство которых сразу же было ориентировано на реализацию на внешнем рынке, прочно связали рабовладельцев Нового Света с капиталистами Старого. Эта связь американской плантации с международным капиталом и породила чудовищный плод — колониальное рабство. Вопрос сразу же стоял не о получении от раба какого-то продукта, а о производстве прибавочной стоимости, поскольку капиталистический рынок не интересуется способом производства попадающих на него товаров. Парадокс здесь в том, что, несмотря на чудовищную жестокость и аморальность, рабовладельческое производство бразильских плантаторов носило объективно (и только исторически) прогрессивный характер. Оно отрывало их от паразитических присосок португальского феодализма. Стремление метрополии тормозить процесс развития товарного производства в колонии вступило в непримиримое противоречие с интересами зарождающегося класса обуржуазившихся рабовладельцев, оно консолидировало бразильское общество и неизбежно должно было привести его к борьбе за независимость. Так оно и случилось. Другими словами, на плантациях колониального рабовладения вызрели не феодальные, а капиталистические отношения.