Ключ - Виктор Иванович Калитвянский

ОНА. Наверное, все женщины в твоей фирме влюблены в тебя.

ОН. Не говори чепухи…

ОНА. Это не чепуха. Уж я-то знаю, как это происходит с женщинами, когда в коллективе – настоящий мужчина…

ОН. Ты была в такого влюблена?

ОНА. Раз десять.

ОН. Ого.

ОНА. Ты сказал, что это программа? А зачем нужна программа?

ОН. Как зачем? Всё, что ты делаешь за компом – управляется программами.

ОНА. Всё, всё, всё?

ОН. Всё, всё, всё.

ОНА. Наверное, этих программ очень много?

ОН. Ты даже не представляешь, насколько много. Миллионы страниц.

ОНА. Миллионы? И ты всё это знаешь?

ОН. В этом нет необходимости, милая. Во-первых, многое повторяется. Во-вторых, я же не один…

ОНА. Я знала с самого начала, что ты умный. Но я не думала, что – до такой степени…

ОН. Перестань.

ОНА. А ты знаешь, что ты даже во сне умный…

ОН. Ну, это не аргумент. Мы все во сне хорошие. И, наверное, умные.

ОНА (хмыкая). Нет, котя мой, ты не прав. Не знаю, как женщины… А вот мужчины не все выглядят во сне умными…

ОН. Интересно. Чувствую, сейчас я узнаю много нового.

ОНА (садясь к нему на колен.). Из трех моих мужей только один выглядел довольно умным… (Задумывается.) Скажем так, неглупым… А двое других…

ОН. Которые? Первый и второй? Второй и третий? Первый и третий?

ОНА. Сейчас…(Думает, помахивая пальчиком.) Довольно неглупым был второй… То есть, выглядел так во сне. Хотя и в жизни был довольно умён… То есть, не всегда, но…

ОН. А первый и третий?

ОНА. Первый, он и есть первый… Пока я разглядела, что он не очень умен, прошло несколько лет.

ОН. А третий?..

ОНА. Третий?.. Ну, я не знаю… Это получилось как-то само собой… Я долго отходила после развода со вторым, а тут возник третий. В какой-то момент он взял мои чемоданы и перевез их к себе.

ОН. Вот так просто…

ОНА. Нет, милый, это было не так просто… Я вот так просто к мужчинам не переезжаю.

ОН. Ага… Ты не переезжаешь к мужчинам, не погуляв с ними предварительно как минимум семеро суток подряд…

ОНА. Вот именно… (В сторону, то есть ему через плечо.) Я очень люблю, когда он такой вот… Спокойный, всё знает и на всё может ответить. Мы с ним иногда болтаем так по целому часу. Или даже по два… Нет, по два – это вряд ли. По два я могу только с Катькой. С ней у нас в этом смысле полный консенсус. Иногда такой болтёж накатывает, всё так хорошо цепляется одно за другое – что не возможно бросить. А он (кивает на него) ходит мимо и так с подвохом: ты не устала, милая? Или: ты не надоела Кате? А я ухожу в другую комнату и закрываю дверь. Он так иронизирует, а на самом деле он – тоже может… Иногда они с его другом Алексом заводят такие разговоры, что не дай бог… Во-первых, они разговаривают очень громко. Мы с Катькой – тихо, хихикаем, а они – во весь голос, иногда просто – орут. Кажется, если бы рядом были – то подрались бы… А во вторых, иной раз такое говорят – ничего не понятно…

Телефонный звонок. Он берет трубку.

ОНА (в сторону). Вот… Это наверняка Алекс.

ОН (в телефон). Слушаю тебя. Что? Вот это номер… Почему опаздывают?

ОНА (в сторону). Это Алекс.

ОН (громко). Что, значит, не могут? О чём они думали, когда брали подряд? Что? Не хватает ресурсов? Пусть найдут! Они что, в чистом поле живут, на Луне? Их кусок – на критическом пути, мы можем сорвать сроки сдачи… Да, у нас есть запас по срокам, но они не должны об этом знать. Этот запас – на совершенно непредвиденный случай. Бери его за все места и тряси, как грушу. Что? Тогда передай ему, чтобы сделал себе харакири… Потому что я выкачу ему такой иск, что он бросится под поезд, как Анна Каренина… Что? Я знаю, что Анна Каренина была женщиной. А он ведет себя не по-мужски… (Бросает телефон. Пауза.)

ОНА. Мне показалось или?.. Ты думаешь, Анна Каренина была слабой?

ОН. Я не знаю…

ОНА. Нет, не увиливай… Ты же привел её в пример… Это какой-то мужской сексизм.

ОН. Ну вот, началось. Я чувствую, что мы не одни…

ОНА. Ты на Катьку намекаешь?

ОН. Это не я сказал.

ОНА. По-твоему, Анна Каренина была истеричкой? И бросилась под поезд из-за пустяков? Так?

ОН. Послушай, я не большой знаток девятнадцатого века… Но сегодня такой конфликт… как бы это сказать…

ОНА. Смешной?

ОН. Вроде того. Не обижайся.

ОНА. При чём тут моя обида? Ты помнишь, в какой ситуации она оказалась?

ОН. Смутно. Стал забывать.

ОНА. Что значит, смутно? Как можно забыть классический треугольник?

ОН. Теперь вспомнил. Если она Каренина, значит, был и Каренин. Муж. А если треугольник – значит, был третий. Любовник.

ОНА. Как звали любовника?

ОН. Любовник… Чёрт, забыл. Только что помнил, а ты спросила – и забыл…

ОНА. Боже мой… Любовника звали Вронский.

ОН. Точно.

ОНА. Ай да молодец… Похоже, ты просто не читал романа…

ОН. Солнце моё, это было в школе… Что-то читал, что-то пролистал…

ОНА. Пролистал… Ты даже не помнишь Вронского, но ставишь Анну Каренину в пример как слабого человека…

ОН. А разве она сильная?

ОНА. Разве слабый может покончить с собой?

ОН. Ещё как может. Именно слабые и кончают с собой. Вы это по психологии не проходили?

Пауза. Она смотрит на него. Затем встаёт с его колен и уходит.

ОН (в сторону). Вот она такая. Только что была любовь и полное сю-сю-сю, а потом я что-то не так сказал – и всё катится к чертям. Она замыкается, утром уходит на работу невесёлая , а потом позвонит и скажет, что будет ночевать дома. То есть – у неё дома, куда она меня не пускает. В прошлом месяце она ночевала у себя раза три. Так и живём.

4. ПАЦИЕНТ.

Он, в фартуке, стоит посреди гостиной, говорит в микрофон.

ОН. Алекс, ты должен понять простую вещь… Она не женщина, она доверенный представитель нашего крупнейшего заказчика… А ты ведешь себя как влюбленный болван… Что? Ты и в самом деле влюбленный болван?.. Я это и имею в