Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон

чтобы найти телефон и позвонить в полицию. И, в лучшем случае, копы доберутся до дома Элизы еще через три-пять минут.

Слишком долго!

К черту полицию - позвони самой Элизе. Предупреди ее. Скажи, чтоб она бежала из дома немедленно.

Ага, только все равно придется тратить драгоценное время на поиск телефона.

Он поцеловал браслет.

Воспарив над своим телом, он оставил машину внизу и рванулся на север, быстро набирая высоту.

"Не взлетай слишком высоко, - предупредил он себя, - Это пустая трата времени."

Он пересек шоссе Санта-Моника на высоте примерно двадцати метров. Машины и грузовики мчались по многополосной автостраде под ним. Он смутно осознавал, что надо бы восхититься невероятным ощущением свободного полета, но в данный момент был просто не способен оценить что-то подобное.

Слишком переживал за Элизу.

Полет имел для него только одно значение: быстрейший способ добраться до Брентвуда.

Если повезет.

Но ощущения все-таки были нечеловеческие. Он мог все видеть и слышать, словно летел в своем настоящем теле. Мог свободно и четко мыслить. Мог даже многое чувствовать: свой страх, и надежду, и даже какое-то странное приятное волнение.

Но скорости он совершенно не ощущал. Ни инерции, ни силы тяжести, ни плотности атмосферы. Он не чувствовал встречного потока воздуха на лице, хотя стремительно летел сквозь ночное небо.

Чувство скорости полностью зависело от зрения: он мог оценить ее лишь по смещению зданий, фонарей, деревьев, машин и дорог, что мелькали внизу.

Он промчался мимо улицы Пико. Подумал было свернуть по ней к западу на Банди, но обнаружил, что уже находится над Олимпийским бульваром.

Спустя несколько секунд, он свернул налево и полетел на запад через центр Беверли Хиллс, метрах в пятнадцати-двадцати над широким Уилширским бульваром.

Здесь было почти безлюдно.

Он приказал себе прибавить скорости, но вряд ли полетел сколь-нибудь быстрее. Вероятно, скорость и так была максимальной.

Пролетая над автострадой Сан-Диего, он начал замедляться.

Что происходит?

Ты теряешь скорость, вот что!

Дерьмо!

Он чувствовал себя словно привязанным к эластичной резиновой ленте - которая тянулась отсюда вплоть до его физического тела в машине. И как любая резиновая лента, она исчерпала всю свободную длину и начала растягиваться. Теперь она тянулась, позволяя ему двигаться дальше, но оказывала сопротивление. Рано или поздно, будет достигнут предел натяжения.

Элиза говорила про лимит на расстояние.

Теперь Нил понял, что она имела в виду.

Но ведь она смогла достичь тридцати миль, разве нет?

После долгих тренировок.

И это был ее рекорд.

Если она смогла сделать тридцать, то я смогу хотя бы восемь или десять.

Под ним был уже Сен-Висенте, он узнавал широкую разделительную полосу этой улицы.

Он свернул на запад над Банди и начал снижаться.

Пролетая чуть выше асфальта бульвара Сен-Висенте, он следил за узкими дорогами, уходившими направо. И заметил улицу Элизы, Гринхэвен. И резко повернул за угол. Пролетев по узкой полосе асфальта, он не заметил никакого фургона.

"Может, все-таки ложная тревога" - подумал он.

Свернув с дороги, он направился к дому, пролетел сквозь кусты и деревья - но даже не почувствовал их. Все равно что пролететь через пустой воздух.

Я что, стал призраком?

Он мчался через стены дома Элизы.

Нашел ее стоящей у зеркала в ванной. Той ванной, которой он раньше не видел - прилегающей к спальне, вероятно. Там, где она сама мылась. Сейчас, она чистила зубы.

Да!

Нил оказался в ее теле.

С огромным облегчением от того, что она в безопасности, Нил не без веселья обнаружил, что женщина заметно пьяна. Должно быть, сделала себе еще один коктейль - или не один - уже после его ухода.

У нее был легкий туман в голове. И многочисленные травмы не болели уже столь сильно.

С полным ртом мятной пены, она двигала щеткой по зубам и деснам. Похоже, ей было довольно весело.

Ду-ди-ду-д ом , дум-ди-д о м. Что ж нам делать с пьяным моряком? * Охохо, охохонюшки, ой как утром плохо будет .

(Прим.пер.: "Что нам делать с пьяным моряком?" - английская народная песня.)

Она вытащила изо рта щетку, ухмыльнулась себе в зеркало, затем пустила через губу белую струйку по подбородку. Большие густые капли плюхнулись в раковину: шлеп, шлеп, шлеп.

Потом она выплюнула остальное, сполоснула зубную щетку под краном и начала чистить зубы уже чистой, мокрой щеткой.

Надо бы аспирину