И живут не так, как прежде... - Альфред Бестер

— О-хо-хо! — простонал он. — Уж лучше бы я шел на юг пешком!

— Джим! — Линда пылко бросилась ему на шею. — Джим, ты ангел! С тобой все в порядке?

— О'кей, — проворчал он. — Слезь с меня, Линда. Не вздохнуть.

— Мне тебя никогда не отблагодарить! Мечтала об этом целую вечность! Что для тебя сделать? Чего ты хочешь? Проси что угодно!

— Увы, — сказал он. — Постричь меня ты уже успела.

— Я серьезно!

— Водить-то меня научишь?

— Конечно. Буду изо всех сил стараться, чтобы ты побыстрее научился. Это самое меньшее, что я могу для тебя сделать.

Линда пересела в кресло, ее взгляд вернулся к роялю.

— Столько шороху из ничего, — сказал он, поднимаясь на ноги. Сел за рояль, смущенно ухмыльнулся ей через плечо, выпрямился — и, спотыкаясь на каждой ноте, заиграл менуэт до-мажор.

Линда встрепенулась и уставилась на него.

— Ты играешь?! — прошептала она.

— Не-а. Так, брал уроки в детстве.

— И можешь читать ноты?

— Было дело.

— И смог бы научить меня?!

— Надеюсь… Вообще-то это нелегко. А вот еще такое я играл… — Он стал увечить «Зеленые рукава». Его ошибки в сочетании с расстроенным роялем создавали совершенно убийственный эффект.

— Прекрасно, — выдохнула Линда. — Просто прекрасно! — Ее взгляд уперся в его спину, и на лице постепенно утвердилось выражение твердо принятого решения. Она поднялась, тихо подошла к Майо и положила ему руку на плечо.

Он поднял взгляд.

— Что?

— Ничего. Ты поиграй. Я приготовлю обед.

Но оставшуюся часть вечера она была так погружена в свои мысли, что Майо занервничал и ускользнул спать пораньше.

На следующий день они сумели найти машину на ходу не раньше трех часов, и это был не «кадиллак», а закрытый «шевроле»: Майо не улыбалось быть предоставленным всем ветрам в машине с открытым верхом. Они выехали из гаража на Десятой Авеню и вернулись в Ист-Сайд, где Линда чувствовала себя как дома. Она призналась, что границы ее мира простирались от Пятой до Третьей Авеню и от Сорок Второй до Восемьдесят Шестой Стрит. Вне этого квадрата она чувствовала себя неуютно.

Она передала руль Майо и заставила его болтаться туда-сюда по Пятой и Мэдисон Авеню, отрабатывая остановку и старт. Пять раз он застревал в завалах, одиннадцать раз мотор глох, а однажды, дав задний ход, Майо въехал в витрину, которая, к счастью, не была застеклена. Его била нервная дрожь.

— И впрямь тяжело, — пожаловался он.

— Дело практики — уверила она. — Не волнуйся. Потренируемся месяц — будешь асом.

— Целый месяц!

— Ты же говорил, что медленно обучаешься? Так что я не виновата. Остановись-ка здесь на минутку.

Шевроле рывком остановился. Линда вышла.

— Подожди меня.

— Что стряслось?

— Сюрприз!

Она вбежала в магазин. Когда через полчаса она вернулась, на ней было тонкое черное платье, жемчужное ожерелье и вечерние туфли на высоком каблуке. Она соорудила себе высокую прическу. Майо в изумлении глядел, как она садиться в машину.

— Что это значит? — спросил он.

— Это часть сюрприза. Сверни на восток, на Пятьдесят Вторую.

Поднатужившись, он сумел тронуть с места и повел машину на восток.

— Что это ты вырядилась, как на вечеринку?

— Это платье для коктейля.

— Зачем?

— Там, куда мы едем, нужно выглядеть именно так. Осторожно, Джим! — Линда рванула руль, и не дала Майо врезаться в кузов разбитого грузовика санитарной службы. — Приглашаю тебя в модный ресторан!

— Обедать?

— Выпивать, дурачок! Ты мой первый гость, и я должна тебя развлекать. Теперь налево. Поищи, где можно поставить машину.

Припарковался он отвратительно. Когда они выбрались из машины, Майо остановился и стал потешно принюхиваться.

— Чувствуешь, пахнет? — спросил он.

— Чем?

— Такой сладкий запах.

— Это мои духи.

— Нет, что-то в воздухе, вроде карамели или шоколада. Знакомый запах, но никак не могу вспомнить, где я его…

— Ладно тебе. Входи, — она ввела его в ресторан.

— Надо было тебе надеть галстук, — прошептала она, — но, может быть, сойдет и так.

Ресторанные интерьеры не произвели на Майо ни малейшего впечатления, но висящими в баре портретами знаменитостей он был очарован. Обжигая пальцы спичками, он восхищенно глядел на портреты: здесь бывали Мэл Аллен, Кази Штейнгель, Френк Гиффорд, Ред Барбер и Рокки Марчиано. Когда Линда вышла из кухни со свечой, он в нетерпении обернулся.

— Ты видела здесь этих, телезвезд? — спросил он.

— Да вроде видела. Как насчет выпивки?

— Конечно, конечно. Но я хочу поговорить про них. Про телезвезд.

Он подвел ее к стойке бара, смахнул пыль с сидения и усадил с наивозможнейшей галантностью. Затем перемахнул через стойку, выхватил носовой платок и профессиональным жестом протер красное дерево бара.

— Моя специальность, — ухмыльнулся он. Изобразил безадресно-дружелюбную повадку бармена.

— Добр' день, мэ-эм! Чудесный вечер! Что желаете?

— Боже, сегодня в магазине я просто сбилась с ног! Взбейте сухой мартини. Лучше сразу двойной.

— Разумеется, мэм! Маслинку?

— Луковку.

— Двойной мартини с луковкой, взбитый. Принято, — Майо поискал в глубине бара и наконец выставил виски, джин, несколько бутылок содовой, которая лишь чуть-чуть выдохлась сквозь пробки.

— Боюсь, что мартини мы уже приняли, мэм. Что еще желаете?

— О, мне вот этого. Шотландского, пожалуйста.

— Содовая выдохлась, — предупредил он. — И льда нет.

— Неважно.

Он прополоскал стакан содовой водой и налил ей виски.

— Спасибо. Выпейте, бармен, я угощаю. Как вас зовут?

— Джим, мэм. Не стоит благодарности. На работе я не пью.

— Кончайте работу и присоединяйтесь.

— И после работы не пью.

— Можете звать меня Линдой.

— Благодарю, мисс Линда.

— Ты серьезно не пьешь, Джим?

— Ну.

— Ну, за счастливые дни!

— И длинные ночи.

— Неплохо. Сам придумал?

— Ха! Не знаю. Обычный барменский треп, специально для парней. Понимаешь? Намеки там… Не обижайся.

— Проехали.

— Пчелы! — выпалил Майо.

Линда испуганно вздрогнула.

— Что пчелы?

— Тот запах! Как внутри улья.

— Да? Не знаю, — сказала она безразлично. — Еще один, пожалуйста.

— Сию секунду! Слушай, про этих телезнаменитостей, ты вправду их тут видела? Живьем?

— Почему бы и нет? Счастливых дней, Джим.

— Пусть все будут субботами.

Линда задумалась.

— Почему субботами?

— Выходной.

— А-а!

— Кого из телезвезд ты видела?

— Ты же знал их по именам, а я — только в лицо, — рассмеялась она. — Ты как соседский пацан. Мне всегда приходилось рассказывать, кого из знаменитостей я сегодня встречала. Раз я сказала ему, что видела Джина Артура, а он уточнил: «И лошадь тоже?»