Святость и соблазн - Хелин Вэлли

— А как насчет отпечатков пальцев? — спросил он. Пытаясь идентифицировать ее личность, представители власти взяли у Флоренс отпечатки пальцев. — Был ли от них какой-либо прок?

Она подняла на него взгляд, полный разочарования.

— Согласно словам миссис Пибоди, это не дало никаких результатов. Однако, как объяснила эта дама, в подобной ситуации нет ничего необычного. Это просто означает, что у меня никогда раньше не брали отпечатков пальцев.

Руперт вновь накрыл ее руку своей.

— В этом есть и своя хорошая сторона. По крайней мере, вы не преступница.

Происшедшая в Флоренс внезапная перемена была поразительной. Ее лицо вдруг приняло холодное, отстраненное выражение, совершенно непохожее на то, к которому он привык за последние несколько дней.

— Не преступница, но, вполне возможно, имею знакомых в преступной среде.

Руперт так не думал, и его несказанно удивило, что такое вообще пришло ей на ум. По роду своей деятельности ему частенько приходилось иметь дело со всевозможными представителями криминального мира и близкими к нему людьми, и он был в состоянии отличить черное от белого. Флоренс могла оказаться кем угодно, только не особой, находящейся не в ладах с законом, — в этом у него не было ни малейшего сомнения.

— Ну и как, вы в состоянии? Позаботиться о себе, я имею в виду.

Медленным движением она вытащила руку из-под его ладони.

— Я знаю, что красный свет светофора велит идти, а зеленый стоять. — Голос Флоренс звучал одновременно раздраженно и утомленно. — Что огонь обжигает, а лед холодит. Что, если идет дождь, надо взять с собой зонт, а если звонит телефон, следует поднять трубку и ответить. Знаю, какой сегодня день, месяц и даже год. Мне кажется, что я умею готовить, а если даже и нет, то знаю о деньгах достаточно, чтобы купить все необходимое.

Руперт пожал плечами.

— Тогда в чем же дело?

— Я не знаю, где живу и чем зарабатываю себе на жизнь. А поскольку мне также неизвестно, есть ли у меня семья, и мне некуда идти, то миссис Пибоди решила, что стационарный уход поможет мне продержаться до тех пор, пока я не буду в состоянии содержать себя сама.

— А что, если… — Замолкнув, он тщательно обдумал свои дальнейшие слова, ведь стоит их произнести, как обратной дороги уже не будет. Однако, черт побери, у него просто не хватит духа повернуться спиной к человеку, действительно в нем нуждающемуся! — Что, если найдется некто, желающий взять на себя заботу о вас? — выпалил Руперт, не давая себе времени передумать.

Склонив голову набок, она недоуменно нахмурилась.

— Что вы хотите этим сказать?

Нет, его брат прав: он самый настоящий псих. Не говоря уже о полном отсутствии обыкновенного здравого смысла…

Но она не такая, как другие, твердил ему внутренний голос. А быть может, это говорило влечение к ней? Руперт так не думал. Впрочем, вряд ли это имело сейчас значение.

— Что, если есть человек, желающий, чтобы с вами было все в порядке? — Ну вот он все-таки сказал это. Теперь отступать уже некуда.

— Но я никого тут не знаю. — На глаза ее внезапно навернулись слезы. — Я вообще ничего не знаю, — добавила она сдавленным от скрытых эмоций голосом.

— Скажите этой Пибоди, что о вас позабочусь я!

Земля словно выскользнула у него из-под ног, как будто Руперт шагнул со скалы, нависающей над океаном безумия. А ведь весь опыт знакомства с женским полом должен был заставить его бежать сломя голову в противоположном направлении. Но разве мог он поступить подобным образом, зная, как отчаянно Флоренс в нем нуждается?

Нет, конечно, не мог. И именно с этого всегда начинались все его беды.

Слабо улыбнувшись, она вытерла слезы тыльной стороной ладони.

— Это очень мило с вашей стороны, Руперт, но никак не решает моей проблемы. Кроме того, вдруг миссис Пибоди решит присматривать за мной и в дальнейшем?

У самого Руперта тоже были на сей счет некоторые сомнения.

— Ну и что из того? — тем не менее возразил он. — Впрочем, вряд ли это произойдет. Нагрузка на каждого социального работника очень велика, так что они уделяют свое время лишь самым тяжелым случаям, а вас, Флоренс, вряд ли можно отнести к ним.

Почти машинально он вновь коснулся ее руки. Однако ему хотелось большего, хотелось заключить ее в объятия и пообещать, что все кончится хорошо. Какое имело значение то, что будущее выглядит совершенно неопределенным? Желание утешить ее было слишком сильным, почти столь же сильным, как стремление прижать к себе как можно крепче.

Руперт слегка погладил тонкие длинные пальцы.

— Позвоните миссис Пибоди и скажите, что завтра, когда вас выпишут, у вас найдется, куда пойти, и дело с концом. Можете оставаться в моем доме так долго, как вам этого захочется.

Флоренс вырвала руку.

— Нет!

— Только до той поры, когда к вам вернется память.

Поднявшись со стула, он пересел на край ее кровати. Но при виде мгновенно поджавшихся губ Флоренс замер в неподвижности.

— Нет, — повторила она, правда уже не так уверенно. — Я не могу.

— Конечно, можете. Послушайте, разве врачи не сказали, что память вернется к вам самое большее через несколько дней? Неужели вам действительно хочется надолго застрять в стационаре?

Она отчаянно замотала головой.

— А может быть, через несколько недель или несколько месяцев, а то и вообще никогда! Вы и так сделали мне много добра, Руперт. Я не вправе рассчитывать на большее.

— А вы и не рассчитываете, — возразил он. — Это я предлагаю вам.

Ее страхи были ему понятны — во всяком случае, Руперту хотелось так думать. Действительность была далеко не столь проста, как он желал это показать. Брат, узнав о том, что он привел домой совершенно незнакомую женщину, без сомнения, решит, что на этот раз здравый смысл покинул его окончательно.

Что ж, в данном случае он, возможно, будет прав. Разве его прежние попытки завести отношения с женщинами не окончились крахом? Так что его аргументы, вероятно, окажутся не такими уж беспочвенными… Да, но ни одна из этих женщин не была Флоренс. К тому же она отчаянно нуждалась в его помощи и то, что он предлагает, являлось решением временным, а отнюдь не постоянным.

— Случаи длительной амнезии являются не правилом, Флоренс, а скорее исключением, — продолжил настаивать Руперт.

— Даже не знаю…

— Побудьте у меня хотя бы до тех пор, пока мы не выясним, кто вы на самом деле такая. Место там тихое и спокойное, рядом с пляжем. В доме есть свободная спальня… Черт побери, это гораздо лучше, чем лежать в безликой палате, где вы будете одной пациенткой из многих!