Сломленные крылья души - Таня Браун

– Милая, мама просто заботится, и переживает, я тоже не одобряю твоего пребывания на таких вечеринках. Прошу, давайте не ссориться и .... – Папа не успел больше ничего сказать. Я едва смогла повернуть голову вправо и ослепнуть от фар машины, несущейся прямо на нас. Крик застрял где-то внутри, буквально вся жизнь пронеслась перед глазами за считанные секунды.  Дальше последовало столкновение, жуткий толчок в правую сторону машины, и вот нас несет прямо на дорожный знак. Воздух вышибло из легких, а конечности будто онемели. Звук скребущего металла так резанул слух, что глаза зажмурились сами собой. Еще одно столкновение, но уже с моей стороны. Удар, еще и еще, будто машину все еще несло вперед, сердце буквально прекратило работать, кровь застыла в жилах.  В левом боку возникла острая боль. Большая часть удара пришлась на голову. Машина остановилась и наступила гробовая тишина. Был слышен только стук капель по капоту машины.

Мое тяжелое дыхание эхом отдалось в поврежденной голове, а острая боль в левом боку была просто нестерпимой. В глазах все расплывалось, но мне удалось рассмотреть силуэты родителей и малышки, только вот лучше бы я этого никогда не видела. Алиса сидела в не естественной позе – ее голова запрокинута на заднюю спинку, совсем близко ко мне. Голубые, но уже "стеклянные" глаза – совсем безжизненные, как дно вымирающего водоема, смотрели прямо на меня. Сестренка совсем не дышала, ее грудь больше не вздымалась от маленьких и частых вздохов. Тяжелыми руками я попыталась отстегнуть ремень безопасности, чтобы подобраться к малышке. Трясущимися ладонями я обхватила ее еще розовые, пухлые щечки, потерла их указательными пальцами и поцеловала в лоб, аккуратно прикрыв веки. Горячие слезы обожгли слизистую и хлынули из глаз. Находиться там было просто невозможно – все было намного хуже, чем в ужастике. Холодные щупальца страха и наступающей на пятки, смерти охватывали тело, постепенно добираясь до сердца и мозга. Дышать было не чем, окна машины запотели. Умирающая атмосфера сдавливала виски и терзала бьющееся сердце. Вскоре тишину прервал дикий вопль, доносившийся откуда-то изнутри, прямо из сердца, там, где сейчас меньше всего болит, а это означает, что и чувствует больше.

– Мам, пап, очнитесь, прошу, – слезы непрерывным потоком стекали по моим щекам. Я била маму по щекам, пыталась хоть как-то привести в сознание, но и здесь я оказалась бессильна, сердцебиения больше не слышно. Они лежали так неподвижно, так тихо. – Прошу, не оставляйте меня одну, пожалуйста, – голос сел, лишь изредка доносились тихие хрипы.

После попытки докричаться до родителей я потеряла сознание,сил больше не осталось, казалось, будто сама тьма поглотила меня целиком и полностью. Больше ничего не осталось, лишь пустота, нескончаемая пропасть, затягивающая все дальше и дальше…

Глава 2

Время все лечит, хотите вы этого или нет. Время все лечит, все забирает, оставляя в конце лишь темноту. Иногда в этой темноте мы встречаем других, а иногда теряем их там опять

Стивен Кинг

Каждый раз человечество только и делает, что жалуется на свою жизнь, как у них все плохо и постоянно обвиняют во всем не себя, а именно Бога. Если люди, у которых есть приличное состояние, крыша над головой, родственники, друзья и родные будут упрекать свою жизнь в том, что она не достаточно хороша, то, что остается делать тем, кто лишился всего этого в один миг? Что делать нам, тем, у кого даже желания жить больше – нет? Вы задумывались хоть раз? Не врите, вам этого действительно не понять. Ведь нас могут понять только те, кто однажды на себе испытал всю боль утраты, предательства и одиночества. Вот сейчас я примерно слышу некоторые отрывки диалогов моих друзей, и, кажется бабушки, но вы и представить не можете, как я не хочу больше открывать глаза, я просто не хочу жить, потому что знаю правду. И только медицинские препараты поддерживают жизнеобеспечение. Я даже не могу выразить как мне больно, эта боль намного сильнее физической.

***

Противный писк больничных капельниц эхом отдавался по пустому пространству больничной палаты. А чересчур ослепительный белый свет даже сквозь закрытые веки резал глаза. Было так тихо, нет, не так тихо, как в машине. Я слышу спокойное дыхание и звук бьющихся друг о друга спиц. Трудно не узнать их. В детстве я много времени проводила с бабушкой, и в памяти отчетливо отпечатался этот звук. Помню, как мы с бабушкой сидели возле камина, тогда она еще жила в доме, бабуля вязала мне носочки и рассказывала всякие истории из своей молодости. Мне так нравилось слушать ее, и когда она вдруг прекращала вспоминать свое прошлое, отправляя меня спать, я жутко расстраивалась.

Раскрыть отяжелевшие веки оказалось не так легко на самом деле. Поморгав несколько раз, я наконец смогла четко увидеть картинку.

– Сенечка, ты наконец-то очнулась. Ты подожди, я сейчас. – Бабушка засуетилась, бросила вязку и выбежала за дверь.

Все тело ужасно затекло и все мои попытки хоть как-то сдвинуть тяжелую руку или ногу с места провалились с треском. Мне не удалось даже приподнять голову. В палату ворвались медсестры и врач с бабушкой. Она плакала. По нежной, хоть и морщинистой коже скатывались слезы. Она упорно смахивала их тыльной стороной ладони, но они продолжали выкатываться из любящих глаз.

– Ну, Арсения, как ты себя чувствуешь? Мы волновались за твое здоровье. У тебя легкое сотрясение мозга, множественные ушибы, а так тебе очень повезло.Чудо, что ты выжила.

Если этот мужчина хотел меня приободрить, то зря старался. Мое «чудесное» спасение меня отнюдь не радует. Я единственная выжила в автокатастрофе, единственная, кто не отправился на тот свет. Мои родители и малышка мертвы. Мне никто ничего не говорил, но я знала, чувствовала, что все именно так.

– Никак не чувствую. – Меня вполне устраивал собственный ответ. Коротко и ясно, ничего лишнего. Мужчина нахмурился, тяжело вздохнул, что-то записал в моей медкарте и передал ее медсестре.

– Что-то болит? – В ожидании ответа, врач все так же стоял возле моей кровати, закрывая собой бабушку.

– Нет. – Вранье, левый бок ужасно ныл. А виски пульсировали так, что казалось, взорвутся.

– Хорошо, тогда нажмите на кнопку вызова, когда будет нужно обезболивающее. – Перед тем, как открыть эту идеально белую дверь он обернулся. – И да, не делайте слишком резких движений, вам противопоказано.

Вслед за ним поспешила удалиться и медсестра, напоследок поправив мое одеяло и проверив показатели приборов.

– Ба, они