Разорванная пара (СИ) - Дюжева Маргарита

В ответ он лишь пожал плечами, и невозмутимо, без тени смущения произнес:

— Ничего страшного. Пусть знает свое место.

— Да ладно тебе! Все и так знают, что ты большой страшный серый волк. Незачем демонстрировать это сейчас. На нашей свадьбе.

Он притянул мою руку к губам, и легонько поцеловал, отчего мурашки по коже побежали, вверх по руке, по шее к волосам.

— Хорошо, — подмигнул лукаво, прекрасно зная, как его прикосновения на меня действуют, — только ради тебя.

— Спасибо, я польщена, — галантно голову склонила, а сама из-под ресниц смотрю на него, игриво, и насмотреться не могу.

Вечером, когда веселье было в полном разгаре, Руслан по-тихому вывел меня в коридор, туда где никого не было:

— Сбежим? — янтарные глаза полыхали, и мне хотелось в них раствориться, сгореть дотла.

— Как же гости? — в нерешительности оглянулась назад. В зале было шумно, играла музыка, ведущий зажигал толпу. Народ веселился, не заметив нашего отсутствия.

— Пусть сами развлекаются, — пренебрежительно отмахнулся Руслан, притягивая к себе собственническим жестом, — поехали домой.

— Руслан! Они все к нам пришли! Это же наша свадьба.

— Вот именно наша! Это наш день. Наш праздник. И я не собираюсь ни под кого подстраиваться.

— Руслан!

Губами впился, протест мой стирая, к стене придавил, сильными руками бедра сжимая. О, Боги! Перед глазами темнее, и шторм огненный в крови разгорается, моментально на его ласку откликаясь.

Отступил чуть, насмешливо глядя на меня и поинтересовался невинно:

— Все еще хочешь остаться здесь, — пальцами замысловатый узор по моему плечу выводит. Каждое его прикосновение, как разряд электричества, пронизывающий до самых костей, — или поедем домой?

— Поехали, — встав на цыпочки, сама легонько его поцеловала и тут же игриво вывернулась из объятий.

— Таня, — многообещающе протянул он, делая шаг ко мне, — от меня не убежишь.

— А я все таки попробую! — подхватив длинный подол белоснежного платья, побежала, звонко цокая каблучками. Только побег мой длился недолго — Руслан в два шага настиг и на руки подхватил, закружил, прижимая к себе.

— Маленькая чертовка.

Дыхание перехватывает от его близости.

— Я тебя люблю, — прошептала, нежно проведя кончиками пальцев по гладкой щеке.

— И я тебя, — ладонь мою поймал, поцеловал, прижав к губам, и поставил на ноги, — пойдем отсюда.

Как два шпиона выскользнули из ресторана, не оглядываясь добежали до машины, припаркованной неподалеку, и уехали, ни о чем не жалея.

Руслан, конечно, самовольный эгоист, но в чем-то он прав. У нас свой мир, свой праздник. Он только наш. Его и мой.

По темным, пустынным улицам добрались до окраины города, вывернули на трассу и понеслись вперед, как стрела. Проскочили мимо указателя, обозначающего дорогу к Черным Тополям — закрытому коттеджному поселку, где проживал клан Бекетова. Дальше до развилки, на узкую дорогу до Синеборья, так же принадлежащего нашей стае.

Боги! Наша стая! Сама себе не верила! Я теперь не одиночка, а часть этой стаи, такой же как и остальные. Они приняли меня, признали своей, и мне плакать от этого хотелось. Я о таком и мечтать не могла!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

К усадьбе подъехали, когда времени уже было к полуночи. Машина уютно шелестела шинами по дорожке, когда въезжали на частную территорию, и охранник закрывал за нами ворота.

В этот момент заиграла веселая мелодия на телефоне мужа.

— Глянь, кто там, — Руслан просто кивнул в сторону мобильника, лежавшего на панели.

— Кирилл, — отозвалась, глядя на фотографию друга.

Красивый, жгучий брюнет, с зелеными, как весенняя листва глазами. Хорош собой, уверенный, спокойный. И когда улыбается ямочки на щеках появляются. Он бы непременно мне понравился, если бы не была давно и беспросветно влюблена в супруга. По уши, неизлечимо, до конца дней своих.

— О, хватились наконец! — рассмеялся Руслан, метнув в мою сторону озорной взгляд. Как мальчишка! Сил нет, как хотелось к нему прикоснуться. Но я сдержалась, понимая, что тогда из машины мы точно не выберемся, — ответь ему.

— Слушаю! — произношу, давясь хохотом.

— Вы куда пропали, молодожены? — подозрительно интересуется бета. На заднем плане играла музыка, шумели разномастные голоса, — мы вас потеряли!

— Мы уехали, — просто призналась, наблюдая за тем, как Руслан паркуется на специально отведенной для машин территории.

В усадьбе машины доезжали только до просторной парковки, а дальше пешим ходом. Здесь не было места для лишней техники. Особняк, построенный в конце девятнадцатого века, утопал в девственной зелени. Лес подступал к самому крыльцу, свежий, дикий, прекрасный в своей необузданности. Это наш рай для волков. Для тех кто хотел быть ближе к природе, кто устал сдерживать свои звериные порывы, кто хотел выпустить себя на свободу.

— Как уехали? — изумился Кирилл.

— Вот так!

Руслан запарковался и теперь дразняще медленно, нырнув рукой под юбку, вел по бедру.

По спине муражки и голос дрожит. Проклятье! Нашел момент!

Попыталась отстранится, оттолкнуть наглую конечность, но он лишь тихо рассмеялся продолжая хулиганить, поднявшись еще выше, коснулся кружевных трусиков, нежно поглаживая.

— Ты говори, говори, — прошептал, а в глазах бесенята развеселые скакали.

— И куда же вы уехали? — Кир не унимался, и судя по звукам, пытался отвязаться от какого-то настырного гостя или скорее гостьи.

— В Синеборье! — созналась, чуть не охнув в голос, когда ловкие пальцы сдвинули клочок ткани в сторону и прикоснулись к мокрым складочкам.

— Ну вы даете! — присвистнул Кирилл, — и что мне тут с гостями делать? Они сейчас вспомнят о вашем существовании и ринуться на поиски.

— Девчонок подключи. Они мигом толпу построят, — предложила, губу закусывая, потому как пальцы внутрь скользнули

— Ладно, разберемся, — вздохнул Кирилл, — отдыхайте.

— Спасибо, — поблагодарила и сбросила звонок.

В тот же миг Руслан притянул к себе, приник губами, нетерпеливо лаская, доводя до беспамятства.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Рус. Руслан, — выдохнула, еле отстранившись он него, — стой! Остановись! Прекрати!

— Почему? — голос с хрипотцой, глубокий, затрагивающий что-то внутри меня.