Раковина Девы - Эльчин Гасанов

Нащупав нижний край платья, я, проникнув под него, сначала погладил ровную, нежную кожу ног, потом потянул вверх само платье.

Роза подняла руки, позволяя себя раздеть. Глаза ее были закрыты.

Чуть неопытная, она с легким содроганием ожидала продолжения.

Я ее использовал как презерватив, отшпильнул ее по рабоче – крестьянски, как надо, тут же выпроводил, отпер дверь, тихо кивнул ей на выход.

Она также молча повинуясь, пошла к выходу.

Мы с ней были всего часа два, она была для меня как яичная скорлупа: съел нутро, кожуру прочь.

У дверей я ей всучил в ладонь 50 рублей.

– Отдашь мужу, это от меня, скажи от Алика, он знает сам, – сказав я ей, закурил сигаретку.

Она вздрогнула, испуганно поглядела на меня:

– Вы знаете моего мужа? – хлопает глазами.

– Да. Ну иди, – сухо бросил я ей.

Хотя конечно я пошутил, просто так ляпнул: какой муж, откуда я могу знать ее мужа, с женой которого я познакомился два часа назад.

Любовь зла, полюбишь и домой!

8. Анна Михайловна.

Она была русской, работала в Афганистане, в советском посольстве.

Это было при СССР, в 80 – е годы. Ей было 45 лет, она была старше меня на 13 лет. На (!) 13 (!) лет!

Муж у нее был азербайджанец, у них была дочь, симпатичная девушка.

Сама Анна Михайловна была очень модной стильной женщиной. В середине 90 годов носить линзы, ходить с пейджером было в самом деле модно, не ординарно, это привлекало внимание.

Высокая блондинка, худощавая, но в меру, с большими грудями, имела свое жесткое мнение на многие темы.

Наши отношения развивались, мы стрелялись глазами, я чувствовал, что лед тронулся.

Когда она однажды вошла ко мне в кабинет – я первый раз был с ней в кабинете у себя на службе – я понял, что сейчас она разденется.

Привлек ее к себе, она слабо (откровенно слабо) сопротивлялась, потом тихо шепнула мне на ухо:

– Хорошо, хорошо, только это будет в первый и последний раз. Хорошо?

– Да, да! Давай, быстрее, не мучай меня, – кровь моя кипела, передо мной ее белое тело.

– Тшшш, тише, не психуй, – она сняла колготки, стянула вниз трусики, подошла вплотную ко мне, я лежал в кресле.

Т – образный стол, рядышком сейф, Анна Михайловна стоит передо мной полностью нагая, у нее было тело статуи. Бело тело, белое – белое, было что – то беззащитное и детское в ее наготе.

Анна Михайловна села на меня, поза наездница, стала меня вот так качать.

Ворвались в память ее крики, ей немного было больно. После первого контакта, когда она удалилась, я почувствовал что – то мокрое. Кровь. Кровь сочилась на брюки, а до дому было еще полчаса на машине…

Она давно не была с мужчиной, это с непривычки…

Потом мы уже с ней встречались повсюду. У нее в кабинете, в различных злачных местах, на квартире, пляже, в сауне, где попало.

Однажды дело было у нее дома, я пришел туда утром, в часиков 10.

Так договорились, пол десятого муж уходит на работу.

На столе еще лежал откусанный хлеб, недоеденный завтрак ее мужа.

Не суть. Когда мы приступили к делу, помню, в дверь постучали.

Сильно постучали, потом даже стали колотить, барабанить в дверь.

Затем стучали снова и снова, и лишь через пятнадцать минут непрошеные посетители ушли.

Это было ужасно, мне стало не по себе.

Не то чтобы я испугался, нет, конечно. Ее муж был бы для меня боксерской грушей, он был жалок как на вид, так и физически. Я бы с ним справился одной ногой.

Просто стало жутко неприятно, такое ощущение, будто я совершал кражу, зашел в чужую квартиру, грабил дом.

Не приятно! Анна Михайловна шепнула мне быстро:

– Ой… не волнуйся ты так…не сочти ты это за наезд…это не то что ты думаешь… когда я дома одна, они вообще-то каждые 15 минут бьют и колотят в дверь. Я не знаю кто, но колотят точно…ой…креститься надо бы мне!

Мы с Анной Михайловной долго встречались, отношения были все теплее и теплее, более выразительные, потом понял, что надо от нее отчаливать, уж больно она привыкла ко мне. Да и отношения стали как бы дублированные, ничего нового.

И страх был стать геронтофилом, ни к чему все это.

Поэтому в один прекрасный день после моего долгого и очередного отсутствия, я ей заявил, что подхватил венерическую болезнь.

Она отскочила от меня, как от волка.

Все! Больше я ее не видел, хотя Баку маленький город.

9. Сева

Эта девушка была совершенно улетная. Так сложилось, что я переспал и с ней, и с ее золовкой. Золовка тут как раз таки причем.

Я с Севой познакомился на улице, подошел, привет, мигнул, представился, ля – ля, тополя, все, айда ко мне домой.

Она была конечно же крепкой на тело бабой.

Ее фрикции по сей день у меня в уме.

Зад толстый, груди развиты, талия сравнительно тонка, ножки пухлые – будь здоров!

Она виражировала передо мной своими кружевными розовыми трусиками. Руки, беспомощно оглаживающие не очень крутые бедра, хрупкие плечики, высокую шею, два полушария грудок, слегка развернутых друг от друга, хорошо обозначенную талию и такое милое лицо в обрамлении блестящих светлых волос.

Всего один раз я с ней был, единожды, потом мы с ней расстались.

Она мне оставила свой домашний телефон, я записал его в блокнот.

Через месяц, а то и два, не помню уже точно, наткнулся на ее номер в своем блокнотике.

Взял да позвонил.

Отвечает женский голос, я сначала подумал, что это она, однако выясняется, что это ее золовка, супруга ее брата.

Они жили вместе, вот я с ее золовкой стал кадрить.

То да се, третье – пятое, она меня пригласила к себе.

Я пошел к ней домой, купил по пути шампанское, плитку шоколада, вперед, к сексу!

Квартира, конечно, была настоящей конюшней.

Будто там не люди, лошади жили. Вонь, неприятные запахи, постель в спальне не убрана, все кувырком, все смешалось в клубок, валяются носки, чулки, туфли.

Между слов золовка выпалила тираду, я это запомнил:

– Мир, он серый и пыльный, радиоактивный и отравленный – все в одном флаконе. Мир за окном – это такая штука, с которой ни в коем случае не хочешь связываться. Наблюдать в окно за чахлыми серыми деревцами и зданиями под куполами, еще куда ни шло, но выйти в этот ад? Нет уж, увольте.

Поэтому я предпочитаю работать на дому.

Смутно помню, как я с ней переспал, ласкал ее маленькую, почти подростковую грудь, сосочки у нее встали почти мгновенно, как два маленьких членчика. Она стонала, пухлые щечки краснели, конвульсивно дергалась, курносый носик задирался кверху, глазки закрывались, а с губок срывалось:

– Да… о, да… милый…да…да… вот так, да…ох!…Мой котик!…

У нее волосы взъерошенные, глаза слезятся, рот открыт, а мне плевать! Плевать, плевать!

Это был сумасшедший секс, но короткий, я быстро кончил свое дело, уверен, не удовлетворил ее, да и сам не удовлетворился, тут – же ретировался оттуда.

Но до ухода она мне успела рассказать о своем бедолаге – муже, который работал в моем учреждении, в группе охраны.

В этой группе работало несколько парней, я их знал налицо, поименно нет, знавал лишь Василия, их шефа.

На следующий день вызвал к себе в кабинет Василия, навел справки об этом чудовище, бедолаге – муже, велел позвать к себе в кабинет.

Минут через 10 появился он, рогатый скунс. Стоит, весь смурной, жалкий, несчастный, одним словом – Человек Морально Опущенный.

Я так на него посмотрел, так посмотрел, он украдкой также поглядывал на меня, отводил взгляд.

– Как тебя звать? – спрашиваю я его.

– Сулейман, – отвечает он глухим голосом, досадливо морща лоб.

Я встаю, подхожу поближе, от него неприятно пахло. Я закрыл глаза, чтобы свет не высекал из зрачков искры боли.

– Почему ты такой урод, а, Сулейман?! – кричу на него. – На тебя у меня радар не реагирует. Вон, сучара!

Он выбежал вприпрыжку, как кролик.

Да уж… впервые я видел человека, которого опустили полностью, окончательно: поимели и сестру, и жену. Умолчу, как таких называют в

Баку.

10. Гуля

Я знал, точнее узнал эту девушку посредством ее мужа, негра, его звали Акуна, он работал в норвежском посольстве в Баку, в старой крепости.

Среднего роста темнокожий услужливый парень, зубоскалил белым клыком своим, помимо работы в посольстве подрабатывал в ресторане

"Dolce vita", знаменитый ресторан, он был расположен в самом центре

Баку, недалеко от приморского бульвара.

Акуна работал там рабочим, выносил мусор, мыл тарелки, чистил, убирал. Сам он был родом из Мавритании.

Я с ним общался не долго, хотел его завербовать по работе, далее выяснил, что он женат на азербайджанке. Оппа! Гляжу на фото: молодая, светловолосая девушка, Гуля, что она нашла в этом "нигере"?

Очень странно и не понятно!

У них родилась дочь, тоже темнокожая, естественно. Только глазки шашлычные, как бы кавказские.

Я через Акуну познакомился с Гулей, пообещал помочь им с переездом в Африку, от Гули отреклись ее родители из за ее замужества, посему она хотела покинуть свою историческую Родину.