Комфлота Бахирев - Борис Царегородцев

– Почему это смехотворное?

– Да потому, что основными флотами Российской империи по идее должны быть Северный флот и Тихоокеанский.

– Объясните почему.

– Балтика – это внутреннее море, и здесь большой флот держать не надо, так как в случае новой войны из Балтики нам не выйти, так как легко перекрыть проливы между Балтикой и Северным морем. Такой же расклад будет и с Черноморским флотом, если мы не захватим проливы. Вот и остается Северный и Тихоокеанский флоты, имеющие свободный выход в океан. Вот эти два флота и станут играть роль сдерживающего механизма в следующих войнах… А войны рано или поздно обязательно будут, так как сколько существует человечество, столько оно и воюет. Так что после этой войны нам необходимо развивать и строить океанский флот, чтобы в любой момент мы могли беспрепятственно выходить в океан и нести Андреевский флаг по всем морям и океанам.

– Пока разговор о Северном и Тихоокеанском флотах отложим до лучших времен, сейчас нас в первую очередь заботит Черноморский флот и вытекающие из этого проблемы. И в связи с этим у нас есть разговор, а точнее, предложение. Иван Константинович выдвинул вас на пост командующего Черноморским флотом. Говорит, что лучшей кандидатуры нет. Что вы можете на это ответить?

– Ваше императорское величество! Я готов принять любое назначение, пойти на любую должность, лишь бы быть полезным России.

– Более всего полезны вы будете и нам, и России в должности командующего Черноморским флотом. Адмирала Эбергарда мы переводим в Петроград, так что он без должности не останется, поэтому не корите себя за его смещение. Но нам нужен там именно такой командующий флотом, каким вы показали себя здесь, на Балтике. Вы сами сказали, что нашему флоту необходимы эти проливы для выхода в Средиземное море и далее в океан. У вас две задачи. Первая – изловить «Гебен», вторая – содействовать армии во взятии проливов и Царьграда. Указ о вашем назначении на должность командующего Черноморским флотом уже подписан, как подписан и приказ о присвоении вам следующего чина. Поздравляю вас, Михаил Коронатович, с вице-адмиралом.

– Спасибо, ваше императорское величество!

«Теперь все ясно. Решение о моем назначении было принято еще до моего приезда сюда. И сейчас они просто поставили меня перед фактом. И никакого возражения с моей стороны государь не принял бы. Григорович намекал мне о скором назначении, и тогда я сам подтвердил, что готов принять любое назначение. И вот на тебе, получай под командование целый флот. Интересно, он специально меня подальше от столицы убирает или это все же поощрение. Вот блин! А у меня здесь столько планов остается нереализованных. Эх, еще хотя бы полгодика было в запасе! Боюсь, как бы без меня тут все не заглохло. Ладно, если все так повернулось и меня назначают командующим флотом, значит, сейчас будем решать судьбу «Полтавы». Условия выдвигать я не буду, но надо настоять на том, чтобы «Полтаву» разобрали, а все комплектующие направили в Николаевск на достройку четвертого линкора.

Будем давить на то, что нам нужна большая огневая мощь для подавления береговых батарей в Босфоре. Хотя нет, это не пройдет. Николай меня для чего посылает на Черное море? Да чтобы я в течение года очистил море от германских кораблей и захватил Босфор. Но за это время ввести в строй «Николая I» не успеть. Понадобится не менее полутора лет, а это значит, что он вступит не ранее лета будущего года. А вот третий линкор вполне возможно ввести в строй к началу семнадцатого. Значит, надо нажимать на что-то другое».

– Вы о чем-то размышляете, Михаил Коронатович? – спросил государь, заметив, что я уже продолжительное время молчу, а на моем лице читается напряжение, будто я в уме пытаюсь перемножить огромные числа.

– Ваше императорское величество. У меня одна маленькая просьба.

Григорович от слова «маленькая просьба» скривился, зная, что маленьких просьб у меня просто не бывает.

– И что это за маленькая просьба?

– Для быстрой достройки черноморских линкоров мне нужно ваше соизволение о передаче всех комплектующих линкора «Полтава». Я уже доказывал, что нецелесообразно восстанавливать линейный корабль в первоначальном виде, это бесполезная трата денег, а вот пустить его на достройку «Николая I» верное вложение. А также я хотел бы забрать с собой двух-трех офицеров, с кем привык работать, на должности начальника оперативного отдела и начальника штаба и начальника разведки. Так будет лучше для дела.

Николай II посмотрел на Григоровича, ожидая его комментариев, но тот молчал, что-то сам обдумывал.

– Что скажете, Иван Константинович? – наконец спросил император. – Нам и вправду следует поступить с «Полтавой» так, как предлагает Бахирев? Разобрать линейный корабль и все передать на Черное море.

– Ваше императорское величество! По этому вопросу у нас на совещании единогласного решения не получилось – одни за разбор линкора, другие с этим не согласны.

– А вы сами как бы решили поступить с кораблем?

– Я вначале тоже был против этого, но доводы, представленные Михаилом Коронатовичем, убедили меня в его правоте. Я за разбор «Полтавы» и передачи всего, что потребуется, для достройки «Николая I»

– Ну что ж, раз министр за разбор линкора, то я поддержу это решение. Михаил Коронатович, а кого вы прочите на место начальника штаба?

– Капитана первого ранга Владимира Константиновича Пилкина, ваше императорское величество.

Николай II вновь посмотрел на Григоровича – тот кивнул, соглашаясь с моей кандидатурой.

«Еще бы он не согласился, знает же, что Пилкин в курсе, кто я и откуда, – подумал я, глядя на Григоровича. – Но что он подумает о других моих кандидатах?»

– Хорошо, раз Иван Константинович не возражает, нам придется подписать приказ о присвоении Пилкину звания контр-адмирала с переводом на Черное море в должности начальника штаба Черноморского флота. А кто те два офицера, которых вы намерены взять с собой?

– У меня два кандидата на место начальника оперативного отдела. Но предварительно надо переговорить с обоими и выяснить, кто из них захочет поменять мостик корабля на стул в кабинете. Это капитан первого ранга Дмитрий Николаевич Вердеревский и капитан первого ранга Александр Константинович Вейс. И наконец, на должность начальника разведки я бы рекомендовал старшего лейтенанта Павла Николаевича Кириенко.

– А не слишком ли он молодой для этой должности, да и чин старшего лейтенанта маловат.

– Ваше императорское величество! Не в молодости и чинах его заслуга, а в умении работать как надо.

– Пусть будет по-вашему. Вы окончательно определитесь, с кем поедете на юг, и доложите об этом Ивану Константиновичу.

– Непременно сегодня же определюсь, ваше величество.

И вот опять поезд везет меня из столицы на юг. Только теперь я еду не отдыхать и залечивать раны. Я еду принимать под свое командование Черноморский флот. Мы занимали два купе курьерского поезда. В одном были контр-адмирал Пилкин, капитан первого ранга Вердеревский, старший лейтенант Кириенко – все в приподнятом радужном настроении. Я находился в соседнем купе, но тоже не один. К новому месту службы меня сопровождала моя милая адмиральша. Качалова я также забрал с собой. Посудите сами, с Бахиревым он еще с «Амурца», и за эти шесть лет адмирал к нему очень привык. Да и Качалов к своему командиру прикипел, несмотря ни на что. Он всегда предугадывал желания адмирала, стоило тому лишь о чем-то заикнуться. Короче, Бахирев без своего вестового как без рук. А теперь и я в таком же положении. Поначалу, после моего подселения в Бахирева, Качалов не переставал удивляться разительной перемене адмирала. Но примерно через месяц привык к художествам адмирала, принимая все как должное. Еще бы тут не удивиться, когда адмирал вдруг взял и завязал с пагубной привычкой прикладываться к бутылке без повода, да и по поводу стал знать меру. А это говорит, что тут чего-то не чисто. Сейчас Качалову в компании с вестовыми Пилкина и Вердеревского выделены места в соседнем вагоне. Ну а пока они расположились возле проводника, чтобы быть поблизости к нам, на тот случай, если понадобятся.

В это время в купе моих соратников намечалось маленькое празднество. Во-первых, следовало обмыть орлов на кителе Пилкина. Во-вторых, новые должностные назначения всей троицы. Пилкин извлек из своего походного чемоданчика бутылку шустовского коньячку. Этот жест сгладил разницу в чинах и вызвал веселое оживление. Остальные также не остались в стороне, достав кто что припас. Через некоторое время Пилкин заглянул к нам в купе с приглашением присоединиться к их банкету. Предупредил, что не примут отказа – раз я втянул их в это, то должен разделить и радость, и печаль в связи с отъездом с Балтики. Нам с женой пришлось переместиться в соседнее купе. Прежде чем сесть за стол, я снял свой белоснежный китель с адмиральскими орлами на широком золоте погон, повесил на плечики, остальные немедленно последовали моему примеру, и теперь все мы были равны между собой, никаких чинов на сегодня. Поснимав мундиры, мы приступили к банкету.