Конек-горбунок - Пётр Павлович Ершов

К нам проглянул на минутку,

Всё бы легче. А теперь,

Право, хуже мы тетерь…

Да постой-ка… мне сдаётся,

Что дымок там светлый вьётся…

Видишь, эвон!.. Так и есть!..

Вот бы курево[20] развесть!

Чудо было б!.. А послушай,

Побегай-ка, брат Ванюша!

А, признаться, у меня

Ни огнива ни кремня».

Сам же думает Данило:

«Чтоб тебя там задавило!»

А Гаврило говорит:

«Кто-петь[21] знает, что горит!

Коль станичники[22] пристали —

Поминай его, как звали!»

Всё пустяк для дурака.

Он садится на конька.

Бьёт в круты бока ногами,

Теребит его руками,

Изо всех горланит сил…

Конь взвился, и след простыл.

«Буди с нами крестна сила! —

Закричал тогда Гаврило,

Оградясь крестом святым. —

Что за бес такой под ним!»

Огонёк горит светлее,

Горбунок бежит скорее.

Вот уж он перед огнём.

Светит поле словно днём;

Чудный свет кругом струится,

Но не греет, не дымится.

Диву дался тут Иван.

«Что, — сказал он, — за шайтан!

Шапок с пять найдётся свету,

А тепла и дыму нету;

Эко чудо-огонёк!»

Говорит ему конёк:

«Вот уж есть чему дивиться!

Тут лежит перо Жар-птицы,

Но для счастья своего

Не бери себе его.

Много, много непокою

Принесёт оно с собою».

«Говори ты! Как не так!»

Про себя ворчит дурак.

И, подняв перо Жар-птицы,

Завернул его в тряпицы,

Тряпки в шапку положил

И конька поворотил.

Вот он к братьям приезжает

И на спрос их отвечает:

«Как туда я доскакал,

Пень горелый увидал;

Уж над ним я бился, бился,

Так что чуть не надсадился;

Раздувал его я с час.

Нет ведь, чорт возьми, угас!»

Братья целу ночь не спали,

Над Иваном хохотали.

А Иван под воз присел,

Вплоть до утра прохрапел.

Тут коней они впрягали

И в столицу приезжали,

Становились в конный ряд,

Супротив больших палат.

В той столице был обычай:

Коль не скажет городничий[23] —

Ничего не покупать,

Ничего не продавать.

Вот обедня наступает;

Городничий выезжает

В туфлях, в шапке меховой,

С сотней стражи городской.

Рядом едет с ним глашатый,

Длинноусый, бородатый;

Он в злату трубу трубит,

Громким голосом кричит:

«Гости![24] Лавки отпирайте,

Покупайте, продавайте.

А надсмотрщикам сидеть

Подле лавок и смотреть,

Чтобы не было содому,

Ни давёжа[25], ни погрому,

И чтобы никой урод

Не обманывал народ!»

Гости лавки отпирают,

Люд крещёный закликают:

«Эй, честные господа,

К нам пожалуйте сюда!

Как у нас ли тары-бары,

Всяки разные товары!»

Покупальщики идут,

У гостей товар берут;

Гости денежки считают

Да надсмотрщикам мигают.

Между тем градской отряд

Приезжает в конный ряд;

Смотрит — давка от народу,

Нет ни выходу ни входу;

Так кишмя вот и кишат,

И смеются, и кричат.

Городничий удивился.

Что народ развеселился,

И приказ отряду дал,

Чтоб дорогу прочищал.

«Эй! вы, черти босоноги!

Прочь с дороги! прочь с дороги!»

Закричали усачи

И ударили в бичи.

Тут народ зашевелился.

Шапки снял и расступился.

Пред глазами конный ряд;

Два коня в ряду стоят,

Молодые, вороные,

Вьются гривы золотые,

В мелки кольца завитой.

Хвост струится золотой…

Наш старик, сколь ни был пылок,

Долго тёр себе затылок.

«Чуден, — молвил, — божий свет,

Уж каких чудес в нём нет!»

Весь отряд тут поклонился,

Мудрой речи подивился.

Городничий, между тем,

Наказал престрого всем,

Чтоб коней не покупали,

Не зевали, не кричали;

Что он едет ко двору

Доложить о всём царю.

И, оставив часть отряда,

Он поехал для доклада.

Приезжает во дворец.

«Ты помилуй, царь-отец! —

Городничий восклицает

И всем телом упадает. —

Не вели меня казнить,

Прикажи мне говорить!»

Царь изволил молвить: «Ладно,

Говори, да только складно».

«Как умею, расскажу:

Городничим я служу;

Верой-правдой исправляю

Эту должность…» — «Знаю, знаю!»

«Вот сегодня, взяв отряд,

Я поехал в конный ряд.

Приезжаю — тьма народу!

Ну, ни выходу ни входу.

Что тут делать?.. Приказал

Гнать народ, чтоб не мешал.

Так и сталось, царь-надёжа!

И поехал я — и что же?

Предо мною конный ряд;

Два коня в ряду стоят,

Молодые, вороные,

Вьются гривы золотые,

В мелки кольца завитой,

Хвост струится золотой,

И алмазные копыты

Крупным жемчугом обиты».

Царь не мог тут усидеть.

«Надо коней поглядеть, —

Говорит он. — Да не худо

И завесть такое чудо.

Гей, повозку