Крот 2. Сага о криминале - Виктор Мережко

Джип Вахтанга в сопровождении еще двух автомашин несся по встречной полосе, мигая синими маячками и оглашая пространство пронзительной сиреной.

Маргеладзе на входе в мэрию чуть ли не в лицо ткнул милиционеру удостоверение, показал на идущего следом могучего охранника-кавказца.

– Он со мной.

– Минуточку, – милиционер взял удостоверение, стал скрупулезно изучать.

– Есть вопросы? – нетерпеливо спросил Вахтанг.

– Вы у нас работаете?

– Я везде работаю.

– Кем?

– Не знаешь меня, что ли?

– Знаю, но…

– Подпись видишь чья? Посмотри на подпись и засунь все вопросы в задницу! – Маргеладзе вырвал удостоверение из рук стража порядка, махнул охраннику: – Пошли!

Милиционер стал грудью на пути охранника.

– Нельзя! Нужен пропуск!

– Быдло! Мразь! – выругался Вахтанг. – Смотри, уже сегодня слетят погоны с твоих плеч! Не знаешь, с кем связался, – и кивнул охраннику: – Жди здесь.

Поднялся в лифте на третий этаж, показал удостоверение дежурному милиционеру, стоящему возле кабинета, на всякий случай бросил:

– К Иван Михайловичу.

Тот молча кивнул, показал рукой, что посетитель может следовать дальше.

Мэр города – невысокий, плотный мужчина пятидесяти с небольшим – обнял Маргеладзе, и они стояли некоторое время молча, переживая случившееся.

– Прими мои самые искренние, – негромко и печально произнес Иван Михайлович.

– Спасибо, дорогой. – Маргеладзе налил из бутылки боржоми, выпил. – Ты настоящий друг.

– Как думаешь, кто отчаялся на такую мерзость?

– Не думаю, а знаю.

– Кто же?

– Сволочь.

– Это понятно. Конкретно, кто?

– Можно я пока что не буду распространяться на эту тему. Когда окончательно пойму, скажу. И может, даже попрошу помощи.

– Всегда к твоим услугам… – Куликов подошел к столу, снял звонящий «кремлевский» телефон. – О, здравствуйте, Дмитрий Савельевич! Рад слышать. Да, да, помню. В шестнадцать я у вас. Нет, не забыл. До встречи… – Положил трубку, объяснил гостю: – Из Администрации Президента. В шестнадцать встреча. – Снова сделал скорбное лицо, покачал головой. – Жаль парня. Классный был, настоящий.

– Вот и надо похоронить его классно, по-настоящему.

– Кто мешает?

– Один только человек мешает.

– Кто?

– Ты, дорогой. Нужна твоя резолюция на наш городской пантеон.

Иван Михайлович подумал, отрицательно покачал головой.

– Это практически невозможно.

– Хорошо. Невозможно практически, а ты сделай возможным по-человечески! Анзора нужно похоронить, как самого достойного человека, а не как собаку!

– Но ты же, Вахтанг, прекрасно понимаешь, что на этом кладбище хоронят только выдающихся людей.

– А мой брат что, не выдающийся?! – вскипел Маргеладзе. – Он что, хуже какого-нибудь выжившего из ума политика или артиста?

– Не хуже. Но он… ты же сам понимаешь.

– Договаривай, Иван Михайлович! Договаривай! Бандит, да? А у кого он украл или отнял? Он дарил людям все, что зарабатывал. Он за два года сделал больше, чем все твои тараканы в мэрии за десять лет! И его нельзя достойно похоронить?

– Послушай, Вахтанг, – попытался достучаться до разума гостя мэр. – Это скандал, это разговоры, это повод в очередной раз употребить меня.

Глаза Маргеладзе налились кровью.

– Откровенно хочешь? Если ты сейчас не подпишешь бумагу, я употреблю тебя. Я!.. И тебя, и твою всю долбаную банно-прачечную мэрию! Употреблю так, что завтра весь город встанет на рога, и ты пожалеешь о такой мелочи, как кладбище! Я предупреждаю тебя серьезно и ответственно. Мне после брата терять нечего. Я понимаю, что надо мной тоже висит меч. Но ты и твоя шобла потеряет много, если не все.

Лицо мэра стало пунцовым от обиды, он двинулся было на Вахтанга, но вовремя остановился. Почти шепотом произнес:

– Никому!.. Никому я не прощал таких слов. Ты – единственный в этом смысле. Потому что… потому что… я делаю на тебя серьезную ставку.

– Правильно поступаешь, Иван Михайлович. Я та породистая лошадь, на которую есть смысл ставить.

Мэр нажал какую-то кнопку на телефонном пульте, и почти сразу в кабинет вошла немолодая, статная секретарша.

– Оформьте гражданину Маргеладзе то кладбище, которое он назовет, и место, которое он укажет.

Когда секретарша вышла, Вахтанг приобнял мэра, спросил:

– Похороны завтра. Придешь?

Тот отрицательно качнул головой.

– Вряд ли. Дела.

– Понимаю, – согласился Маргеладзе. – Понимаю… – и неожиданно спросил: – Слышал такое погоняло у одного человека – Кузьма?

– Из хозяйства покойного Часовщика?

– Да. Теперь именно он владелец этого хозяйства. Кузьмичев Сергей Андреевич… Вот он, именно он, я убежден, имеет отношение к смерти Анзора. И не исключено, что со временем я попрошу у тебя помощи против этого бандита.

Хоронили Анзора Маргеладзе на самом престижном городском кладбище. Место захоронения тоже было выбрано исключительное: в каких-то двадцати метрах от главного входа.

Желающих попрощаться с покойным приехало несколько тысяч. Машины – большинство дорогие и престижные – выстроились вдоль длинного забора кладбища, стражи порядка лихо и натренированно распоряжались прибывающими людскими и автомобильными потоками, на церковной колокольнице уныло били в колокола.

Гроб с телом Анзора вынесли из церкви и на руках понесли к свежевырытой яме.

Сразу за гробом шел Вахтанг, рядом с ним семенил пожилой отец, здесь же в первом ряду толкались, не желая быть отодвинутыми, какие-то люди в дорогих черных костюмах.

Братва держалась по бокам процессии: тугие перекачанные шеи пацанов были перетянуты нелепыми галстуками, а черные костюмы на их могучих телах смотрелись если не смешно, то по крайней мере нелепо.

Тело покойного поставили на накрытую ковровой дорожкой каталку, стало тихо, и первым вышел вперед к микрофону Вахтанг.

Оглядел собравшихся, надтреснутым голосом произнес:

– Братья… Спасибо, что пришли.

Оглядел еще раз огромную толпу. Кузьме показалось, что взгляд Маргеладзе задержался именно на нем и на стоявшем рядом в темных очках Старкове.

– Можете понять и поверить, как моему отцу и мне сейчас тяжело. Никому не хочу пожелать – даже врагам, даже тем, кто убил Анзора, – таких минут в жизни. Грех желать!.. Но не меньший грех лег на плечи тех подонков и преступников, которые совершили это подлое преступление! Что он, кроме добра, делал?.. Что этот светлый и чистый человек мог совершить такого в своей короткой жизни, чтобы против него было направлено оружие?! Дорогой брат Анзор, дорогой отец, дорогие братья! Я клянусь всем самым святым, что есть в моей жизни, я найду и накажу убийц. Накажу так, что их дети, внуки и правнуки будут проклинать день, когда рука убийц поднялась на невинного и прекрасного человека! Если же я этого не сделаю, пусть ваше забвение и презрение коснется меня, пусть я буду оплеван и забыт, как самая жалкая, недостойная и ничтожная тварь!

Старков незаметно покосился в сторону Сергея, тот поймал его взгляд. Не поворачивая головы, с пониманием едва заметно усмехнулся.

Гроб на специальных приспособлениях стали медленно, торжественно и красиво опускать в яму, послышались сдержанные рыдания.

Вахтанг, придерживая плачущего отца, бросил несколько пригоршней земли в яму и стал принимать сочувствия пришедших.

Очередь из таковых оказалась длинной, чуть ли не до конца ограды. Сергей тоже наконец дошел до Маргеладзе, сначала пожал молча руку, потом обнял.

– Спасибо, дорогой, что пришел, – негромко сказал Вахтанг.

– Я из командировки, – ответил Кузьма.

– Знаю.

– Бросил все, прилетел.

– Спасибо. И ни о чем не думай. Алиби, дорогой, у тебя отличное. Спасибо.

Кузьма и Старков сидели недалеко от кладбища в небольшом ресторанчике. Посетителей здесь почти не было, никто не мешал.

– Знатно похоронили, – сказал Старков, по-прежнему не снимая очки.

– По высшему классу, – согласился Сергей. – Знающие люди говорят, мэр лично распорядился похоронить именно на этом месте.

– Рискованное распоряжение для мэра. Похоже, он основательно в руках Вахтанга.

– Это ни для кого не секрет. Но нам от этого не легче. Воевать с нами будет не только Маргеладзе, но и город.

– Надо быть начеку.

Сергей взглянул на друга, хмыкнул.

– Прости, фраза идиота. В нашей стране чем больше ты начеку, тем проще к тебе придраться… – Он помолчал, не без внутреннего сопротивления спросил: – Как твоя поездка?

– Смотря с какой стороны подходить.

– Подходи с разумной.

– Видел Анну. Видел дочь. Общался с ее новым мужем, – жестко и бесстрастно сообщил Владимир.

– Кто ее муж?

– Некто Илья. Из органов.

– Илья?! – изумился Кузьма.