Стальные короли - Джон Робертс

Анса сжал его руку.

— Хотел бы я поехать вместе с тобой, братишка, но я свалюсь замертво прежде, чем мы проедем сотню миль. Ты справишься. В твоих жилах течет лучшая кровь мира — кровь Гейла и Диены, короля и королевы страны равнин и холмов! Найди его, Каирн! Найди и приведи назад!

Вот так и случилось, что он все ехал и ехал, имея при себе только кабо, оружие, одежду и страшное знание. Первые ночи, которые он проводил в одиночестве, были тревожащими. Всю свою жизнь он провел среди соотечественников. Его народ путешествовал, но всегда группами. Остаться в одиночестве — вот что было предельным ужасом для него. Хуже всего было, когда он покидал земли своего отца. Но он знал — Анса справился, и это придавало ему отваги.

Постепенно он обрел уверенность в себе. Несколько раз он встретил людей, похожих на разбойников. Они изучали молодого всадника со свирепым лицом, увешанного оружием, и решали найти другую жертву. Он обнаружил, как и предсказывал Анса, что надменность и высокомерие почти всегда обеспечивают ему сотрудничество от всех, с кем приходилось сталкиваться. Это было непривычным, но он быстро свыкся с новым поведением.

А теперь он сидел в этом городишке, Илистом Дне, след отца остыл, а перед ним лежала река, такая широкая, что поражала воображение. Но это возбуждало его так, как немногие вещи в его короткой жизни. Он хотел больше узнать о реке.

Завершив завтрак, Каирн вышел во двор, чтобы убедиться, что с кабо все в порядке. Животное стояло над кормом, опустив голову. Похоже, он задремал. Убедившись, что с кабо все хорошо, Каирн пошел прогуляться по городку, но тот выглядел таким же скучным, каким показался с первого взгляда.

Каирн взобрался на дамбу и был вознагражден, увидев, что под лучами утреннего солнца растаяли последние остатки тумана, и можно было увидеть всю реку под ярким солнечным светом. Из кошеля, притороченного к поясу, он достал одну из своих самых ценных вещей — подзорную трубу. Это был инструмент, искусно сделанный из дерева, меди и стекла, с линзами, отшлифованными непревзойденными мастерами Неввы.

Каирн раздвинул подзорную трубу и не спеша начал изучать суда на реке. Больше всего было самых маленьких судов — каноэ из кожи и коры, долбленок и крошечных плотов, на которых умещалось не больше трех человек. Были лодки побольше, вроде той, что он видел привязанной к причалу, на некоторых до дюжины человек на палубе. Были лодки со смешанными командами — мужчины, женщины, дети, и он понял, что это и есть семейные лодки, о которых говорила Желтая Птица.

Один раз он увидел огромный плот из строевого леса, все сто шагов в длину. Каирн попробовал сосчитать, сколько бревен пошло на плот, но быстро сдался, потому что бревна были самого разного размера и не связаны в аккуратные, ровные ряды, как на маленьких плотах.

Но самыми пленительными были огромные суда, с трудом идущие против течения или медленно дрейфующие по течению. Те, что шли против течения, приводились в движение гребцами с обритыми наголо головами. Они гребли длинными веслами, размещенными по пятнадцать, а иногда даже по двадцать, на каждом борту. На судах были паруса, чтобы быстро двигаться вперед при попутном ветре, но сейчас они повисли в неподвижном воздухе.

Те суда, что шли вниз по течению, глубоко сидели в воде, как будто были нагружены под завязку, но на палубах было не больше, чем по дюжине человек. Каирна заинтересовало, куда деваются гребцы, когда суда поворачивают назад.

Каждое из этих судов было от двадцати до пятидесяти шагов в длину, с настоящими домами, стоящими посреди корабля, некоторые даже двухэтажные. Они были раскрашены в яркие цвета и нарядно украшены, на многих — рога животных и оленьи отростки. На крыше одного из домов была привязана огромная птица с большим клювом, вероятно, любимица или талисман команды.

На других кораблях стояли раскрашенные статуи на баке или форштевне. Каирну вдруг невыносимо захотелось узнать, каково это — жить на таком корабле или на такой реке.

Он почувствовал пустоту в желудке, когда представил, что ступает на это деревянное сооружение, а под ним — ничего, кроме воды. И все-таки идея разорвать узы, соединяющие его с землей, и позволить реке унести его куда-то, была захватывающей.

Он провел большую часть дня наверху дамбы, сидя на заросшей травой вершине и наблюдая за рекой и движением на ней то в подзорную трубу, то невооруженным глазом. Почти таким же захватывающим зрелищем, как деятельность людей, была богатая живая природа реки. Каирн привык к обширным стадам на своих родных равнинах, стадам, которые иногда растягивались на мили вокруг и поднимали тучи пыли, которые всадник замечал намного раньше, чем видел самих животных. Жизнь реки была совсем другой, но по-своему очень впечатляла.

Вот пролетела стая птиц и опустилась на воду, чтобы отдохнуть. У птиц было красное оперение и широкие, плоские клювы, они шлепали по воде перепончатыми лапами и иногда ныряли в воду за лакомым кусочком. Они отдыхали и ели с час, если не больше, а потом, как по команде, поднялись в воздух, оглушительно хлопая крыльями. Как память о них, на воде осталось несколько алых перьев. Впрочем, через несколько минут и они исчезли из виду. Возле берега появилось нечто, похожее на чудовищную змею. Существо подняло клиновидную голову и выдуло фонтан брызг из ноздрей, расположенных наверху морды, потом осмотрело все вокруг своими выпуклыми черными глазами. Видимо, ничего интересного оно не увидело, потому что скоро нырнуло назад в воду, его спина, украшенная гребнем плавника, изогнулась дугой и исчезла.

Большая белая птица величиной почти с его кабо, с размахом крыльев не менее десяти шагов, медленно планировала вниз. Шея птицы вытянулась, она щелкнула под водой своим длинным, узким клювом и вытащила большую, извивающуюся рыбину. Птица улетела, царственно взмахивая крыльями, а Каирн подумал, какое же дерево сможет выдержать гнездо такой огромной птицы.

Ближе к вечеру на мелководье около берега появилось небольшое стадо странных созданий. Сначала Каирн обратил внимание только на грузные, влажные, коричневые спины и бугристые головы. Существа вразвалку брели к берегу, и Каирн невольно засмеялся, глядя на их неуклюжие круглые туловища, короткие, толстые лапы и потешные большие головы. Толстыми изогнутыми клыками они рылись в прибрежной растительности, выкапывали корни и жадно пожирали их, сладострастно похрюкивая, подергивая маленькими круглыми ушками и хлопая длиннющими ресницами. На их передних лапах росли длинные острые когти, и Каирн чувствовал, что эти создания могут быть очень опасными, несмотря на свой забавный вид.