Снежный Август - Александр Геннадьевич Бачило

все еще безнадежно далеко. Скоро мы уже слышали приближающийся топот копыт и гортанные крики, звучащие весьма многообещающе. Вот уже краем глаза я увидел силуэт несущегося ко мне во весь опор печенега, где-то рядом грустно пропела стрела, и вдруг…

Словно очнувшись от тяжелого сна, я обнаружил, что стою на земле, сжимая в руках какую-то хворостину. Впереди, верхом на таком же прутике, без лат и кольчуги, скакал Рустам Махмудович. Я оглянулся и увидел мальчишек, которые, воодушевленно цокая языками, подпрыгивали на месте.

Мы находились на небольшой поляне, окруженной стройными невысокими березками. В тихой светлой роще гулял легкий ветерок. В центре поляны на большом замшелом пне сидел человек в милицейской форме, а рядом с ним, засунув руки в карманы, стоял мальчик лет десяти и с независимым видом глядел куда-то в сторону. Милиционер повернулся к нам, и я узнал лейтенанта Буканова, нашего участкового.

— Так, — сказал он, обводя нас взглядом, — прошу всех подойти сюда.

Рустам Махмудович перестал подпрыгивать й с удивлением обернулся ко мне. Немного придя в себя, мы подошли и поздоровались с участковым.

— Вот, разрешите вам представить, — он кивнул в сторону шмыгавшего носом мальчишки, — Вениамин Узелков, известный в нашем районе радиохулиган, пожароопасный экспериментатор и любитель погонять на незарегистрированных транспортных средствах…

Лейтенант вздохнул.

— Значит, опять за свое? — обратился он к Веньке. — Ну а это что такое?

Только сейчас я заметил в руках у Буканова небольшой посылочный ящик с тумблером на крышке.

— Гипноусилитель, — буркнул Венька, покосившись на нас.

— Что-что? Гипноусилитель? Вот, значит, как. Ну и где ж ты его стащил?

Венька возмутился:

— Ничего я не тащил! Там и тащить-то нечего, схема элементарная, на полчаса работы. Можете посмотреть.

— Ладно, разберемся, — Буканов смягчился, — ты мне лучше вот что скажи, как ты все эти чудеса устраивал?

— А никаких чудес не было. Это все гипноз. Включаешь тумблер и что придумаешь, то всем и кажется.

— А как же волк? — вырвалось у меня.

Венька махнул рукой.

— Да какой там волк! Это вам Шарик встретился, ну и пришлось… чтоб интереснее было… — Он огляделся по сторонам и крикнул:

— Шарик, ко мне!

На краю поляны из зарослей выскочил пес, действительно чем-то напоминавший моего волка, если бы не хвост крючком и не гораздо более скромные размеры. Равнодушно оглядев нашу компанию, он уселся поодаль и принялся чесаться.

— Ну что ж, все ясно, — сказал Буканов, — предлагаю всем разойтись по домам. А вы, товарищи, — обратился он к нам с Рустамом Махмудовичем, — посмотрите, пожалуйста, тут вокруг, не осталось ли кого в роще.

Через несколько минут мы были уже на опушке. Далеко впереди маячила рослая фигура лейтенанта, детвора окружила его гурьбой. Рядом с нами неторопливо бежал Шарик. Он был по-прежнему ко всему равнодушен и теперь уже совсем не походил на волка.

— Ну что, Шарик? — усмехнулся я. — Ты небось и не знаешь, что хозяин у тебя — изобретатель?

Пес неприязненно покосился на меня и фыркнул:

— Этот вундеркинд у меня уже во где! — процедил он сквозь зубы, провел лапой по шее и понуро затрусил дальше.

УДОБНАЯ ВЕЩЬ

Мне не раз приходилось переезжать в новую квартиру, и на этом поприще я приобрел немалый опыт. Что поделаешь, такое уж непоседливое время, родовые гнезда пошли по рукам, люди стремятся улучшить свои жилищно-бытовые условия, не жалея сил и самой жизни.

Разные забавные случаи происходят во время переездов: бывает, теряются ключи от новой квартиры, а то и трюмо роняют в пролет, но одна деталь всегда остается неизменной: если в вашем новом доме имеется лифт, можете быть уверены — в день переезда он работать не будет.

Впрочем, на этот раз лифт все же оказывал нам некоторую помощь — на его дверях были написаны номера этажей, что избавляло от необходимости возвращаться с диваном в руках на пару лестничных маршей вниз. Управились мы достаточно быстро. Шура Кордон-ский сказал, что, если бы не было холодильника, весь переезд вышел бы сереньким и заурядным. Я согласился, чтобы сделать приятное своему холодильнику, только что купленному и являвшемуся самой крупной мебелью в квартире. Андрей Иваненко заявил, что любой переезд выйдет сереньким и заурядным, если в нем не фигурирует пианино. Или, еще лучше, рояль. Гена Фадеев возразил, что барахла, однако, у меня накопилось достаточно и без рояля, и что он не представляет, как все это можно расставить и распихать в пределах однокомнатной квартиры.

— Если кто-нибудь потрудится освободить стол и придвинуть его к дивану, — сказал я, чтобы прекратить дискуссию, — мы будем иметь шанс подкрепить свои силы легким ужином, плавно переходящим в оргию.

Предложение имело успех. Шура и Андрей принялись расчищать путь к дивану, а я занялся поисками коробки с посудой. Найти ее оказалось не так-то просто. Наконец она обнаружилась в дальнем углу комнаты под мешком с обувью и моими гантелями.

Через полчаса все было готово: стол накрыт, блюда разогреты, напитки охлаждены.

— Ну что ж, — сказал Шура Кордонский, поднимаясь, — с новосельицем, значит…

— Пардон, — перебил я, — а где помидоры? Гена, ты там крайний, принеси, пожалуйста, банку из холодильника.

Фадеев, ворча, вылез из-за стола и отправился на кухню. Там он зачем-то долго гремел посудой и, в конце концов, вернулся с пустыми руками.

— Н-ну? — спросил я.

— В холодильнике ничего нет, — ответил Гена, — даже полок. Как принесли, так пустой и стоит.

Я не стал спорить, сходил на кухню, открыл холодильник, взял банку с помидорами и, вернувшись в комнату, поставил ее перед Генкиным носом.

— Есть такое французское слово, — сказал Иваненко, — «Не по шарам».

Фадеев молча накладывал помидоры в тарелку.

— Да, так на чем мы остановились?

Я поднялся.

— Позвольте мне, как ответственному квартиросъемщику, от всей души поблагодарить…

— Там что-то шуршит, — сказал Фадеев, прислушиваясь.

— …поблагодарить, — повторил я, — всех участников…

На кухне вдруг раздался страшный грохот.

— Да что такое! — яс сожалением поставил рюмку, снова вылез из-за стола.

Оказалось, однако, что ничего страшного не произошло, просто упала кастрюля, в которой лежали ложки и вилки. Ну вот. Только крыс мне еще не хватало…

Возвращаясь с кухни, я решил помыть руки, но, толкнув дверь в ванную, убедился, что она заперта изнутри.

— Эй, Генка, ты, что ли?

В этот момент Фадеев появился из комнаты.

— Чего надо?

— Кто эту ванную абонировал? Андрюха?

Иваненко показался из комнаты вслед за Фадеевым.

— Э, мужики! Вы как хотите, а я приступаю к приему пищи! — раздался голос оставшегося за столом Шуры.

Признаюсь, мне стало не по себе. Я забарабанил в дверь ванной.