Последний выживший на станции «Таймыр» - Александр Зубенко

Начальник немного задумался.

– Вот что, – решительно поднялся он. – Пойдём-ка, сходим к радиорелейной установке, послушаем, что передают более мощные приёмники. Заодно глянем в телескоп. Посмотрим, что он нам покажет в небе.

Поблагодарив девушек за завтрак и прихватив с собой упирающегося Василька, они втроём покинули столовую.

– А ты, Ромео, – нарочито начальственным тоном отчитал он Витю, – марш в гараж заниматься делом, а то Коржин за тебя всю работу делает. Позже налюбуетесь друг на друга с Тоней, когда проверка отбудет восвояси. Чтоб у меня на станции всё блестело, всё работало, и нигде не било током. Если Павел Семёнович останется недовольным, считай, что ты труп. Отправлю в тундру без еды и воды в гости к снежному человеку. Усёк?

– Яволь! – весело откликнулся Витя. – Осмелюсь доложить, что снежный человек обитает в тайге, а не в тундре. Здесь бигфуты.

– Не важно, – отмахнулся начальник. – Это я к слову. Смысл ты понял. – И они с Андреем направились к радиорелейной установке.

– Коржина покличьте! – донеслось им вслед из столовой. – Второй раз разогревать не будем.

Интересно, подумал Андрей, едва поспевая за начальником, у этого Коржина зона комфорта всегда величиною с плавательный бассейн, что не подступиться?

Время подходило к половине девятого, и небо теперь было чистым, без каких-либо признаков аномалии. Сменив бывшего егеря, чтобы тот успел позавтракать, Василёк залез под днище вездехода, а Сергей Борисович в это время просматривал записи радиотелескопа, который должен был фиксировать все необычные явления в небе, если они, разумеется, происходили.

Должен…

Но не зафиксировал.

Стационарные приборы не заметили ничего, что хоть мало-мальски напоминало аномалии.

Откровенно говоря, Андрей уже был готов к этому, и нечто подобное предполагал ещё прежде, чем они вошли в радиорубку. Раз сообщили, что ни один прибор в Норильске и Дудинке не зафиксировал остановки циклонов, то каким образом эту аномалию могли зафиксировать приборы, едва дышащие на ладан и уже давно списанные, здесь, в радиорелейной установке? Считывающее устройство радиотелескопа молчало и не показывало никаких отклонений от нормы.

– Странно… –произнёс начальник себе под нос. – Ничего не понимаю.

Он озадаченно потёр затылок, недоумённо взглянув на своего младшего помощника. Кругом были протянуты провода считывающих устройств, стояли стеллажи со схемами и документациями, иным из которых было, по меньшей мере, с десяток лет. Большинство оборудования вышло из строя ещё в прежние вахты, а оставшиеся приборы работали автономно, требуя проверки раз в два-три месяца, и если бы не телескоп, к которому они наведывались регулярно, то слой пыли на столах был бы гораздо толще. Сергей Борисович и приходил сюда лишь для просмотра записей радиотелескопа: пролетающая комета или приближающийся метеорит наверняка бы сразу записался считывающим устройством, но… как уже было сказано, абсолютно ничего не записалось.

Они ещё немного покопались в оборудовании, проверили показания, просмотрели график движения по небосводу тех или иных космических тел, затем, так и не обнаружив каких-либо сбоев, покинули пыльное помещение, затворив двери до следующего визита.

– Ты что-нибудь понял? – спросил начальник станции, когда оба возвратились в жилой блок.

– Только то, что там изрядно грязно, и нужно попросить Тоню протереть паутину и пыль перед приездом Павла Семёновича.

– И это тоже, - согласился Раевский. – Но я о телескопе толкую. Ни одной записи, хотя последний раз мы проверяли его неделю назад.

Он позвал Тоню и попросил убраться в радиорелейной и отпустил Андрея по своим делам. Сам же направился в комнату радиорубки проверить всё ещё раз, поскольку вдалеке уже слышался рокот подъезжающего вездехода.

Весь двор базы наполнился выхлопами солярной гари и рёвом танкового двигателя, пугая полярных сов и куропаток, сидевших на столбах электропередачи. Бадик заливисто загавкал. Огромный тягач-вездеход, сделав последний разворот на гусеницах и выдав напоследок клубы дыма, застыл у гаража, словно изваяние, распространяя вокруг себя едкий запах солярки. Один за другим из кабины выпрыгнули три пассажира и, очутившись на твёрдой земле, принялись разминать конечности после долгой дороги.

– Ох, и растрясло же нас по этой чёртовой тундре! – весело пробасил старший из них. Павлу Семёновичу было за пятьдесят, и из всех троих он выглядел самым рослым и мел манеру выражаться всегда громко и властно, чтоб все его слышали, при этом, абсолютно не осознавая своим добродушием, что голос его звучит начальственным тоном. – Я такой поездки век не видывал! – заявил он, пожимая руку Раевскому. – Или новый водитель лопух, или тундра стала ещё более непроходимой.

Их встретили хлебом-солью и торжественно провели в столовую, где стараниями девушек уже был накрыт праздничный стол. Поочерёдно обняв собравшихся коллег и потрепав по плечу своего любимца Витю-Василька, он удивился, поднимая первую рюмку с дороги:

– А где же ваш Коржин? Отчего не встречает?

Только тут все заметили, что бывшего егеря нет среди них, словно сквозь землю провалился.

– Непорядок! – крякнул куратор, закусывая солёным огурцом. – Впрочем, ладно, я всегда замечал, что он у вас какой-то странный, нелюдимый, всегда старается быть незаметным. Ещё появится, надеюсь?

Сергей Борисович только пожал плечами, сам не понимая его отсутствия. Ещё недавно был в гараже, потом сходил в столовую, и на тебе –перед приездом начальства куда-то исчез.

– Прохор! – гаркнул Павел Семёнович в раскрытую дверь столовой.

Андрей сразу отметил про себя, что водитель новый, явно из местных, из Диксона, раз имя такое дивное.

– Здесь Прохор! – донеслось из глубины ГТТ.

– Машину-зверя, твоего, в гараж. Василёк тебе поможет. Проверь радиатор и потом к нам в столовую. Ясно?

– Так точно! – по-военному отчеканил водитель. – Всё в норме вашбродие, поломок нет, солярка залита, радиатор в порядке.

Витя поспешил знакомиться с Прохором, а остальные, рассевшись за столом, принялись беседовать, закусывая и наливая по второй рюмке.

Инспекция на станцию «Таймыр» прибыла.

№ 5.

Это была полярная тундра, и Коржин углубился уже на порядочное расстояние, хотя и находился ещё в зоне их постоянных вылазок в радиусе нескольких километров от базы. К северу лежал Пясинский залив с его изогнутой береговой линией, у которой располагался рыбацкий посёлок. Слева протекала река Пясина с её бесчисленными мелкими притоками, а дальше на востоке, у хребта Бырранга находился населённый пункт Усть-Тарея, до