Инцидент на выставке «Амиго» - Елена Медведева

Вскоре мои познания в области криминогенной внешности сыграли со мной злую шутку. Это случилось в день бракосочетания племянницы моего мужа. В свои 35 Анна была успешная бизнесвумен, основатель крупной юридической компании «Виктория», предоставлявшей услуги по всем отраслям права и полное сопровождение компаний по всем юридическим вопросам.

Это был её первый брак – до этого личная жизни у Ани не складывалась. Выходила замуж Аня исключительно по большой взаимной любви. Мы с Антоном, конечно, были в числе приглашённых и ожидали жениха и невесту у входа в ЗАГС. Жениха я увидела впервые, и сразу почувствовала, как по телу пробежали мурашки. Я не поняла сразу, что так разволновало меня.

Жених был очень интересным и даже красивым. Глядя на его обрамлённое густыми тёмными волосами лицо, ловя огненный взгляд карих глаз, становилось очевидным, что многих женщин не оставляло равнодушным это лицо сильного, мужественного парня. Только выражение глаз слишком напряжённое. Кого же он мне напоминает?

И вдруг я вспомнила. Питер Уильям Сатклифф! Красавец-мужчина и серийный убийца, державший в страхе всю северную Англию. Йоркширский потрошитель убивал проституток, но был арестован за вождение автомобиля с поддельным номером. Это случилось в 1981 году. Тогда я не интересовалась физиогномикой, но запомнила лицо этого убийцы, как пример того, что красивая внешность может быть обманчивой. Йоркширский потрошитель был приговорён к пожизненному заключению, которое до сих пор отбывает в психиатрической больнице.

И сейчас я видела перед собой лицо убийцы. И я не сомневалась в том, что Аня совершает очередную ошибку. Но когда я попыталась предупредить её мать о том, что жених – потенциальный убийца, меня назвали сумасшедшей, и мы с Антоном не приняли участие в праздничной церемонии.

Но это произошло позже. А до этого инцидента мы случайно встретились с Аней и её родителями на Бисеровом озере.

Первое мая осчастливило отсутствием обещанного синоптиками дождя, жарким солнцем, ясным небом и неповторимым зелёным океаном расцветающей Природы. Выгуляв ранним утром собачек, я вместе со своим мужем Антоном отправилась на такси в деревню Ельня к нашей дочери Кристине. Они с зятем готовили свой коттедж к выставлению на продажу, исходя из принципа, что на мебели не должно быть ни единого пятнышка, на стенах – облупившейся краски. Риелтор поторапливал их, но Кристина знала, что покупатель оценит каждую мелочь.

В саду уже расцвели нарциссы, гортензии и тюльпаны, но тени ещё было мало, и мы решили освежиться на берегу Бисерова озера, где по настоящему можно насладиться отдыхом в экологически чистой обстановке в окружении живописной природы.

На диком пляже народу было немного, и я сразу увидела его, американскую акиту по имени Френд. Я узнала бы его из тысячи собак. Он сидел на длинной привязи рядом со столиком, за которым трапезничала семья из трёх человек: пожилые муж с женой и их тридцатипятилетняя дочь. Возраст Ани я знала точно, так как её отец Вадим был другом детства моего Антона.

– Привет! Какой приятный сюрприз! Давно не виделись. Откуда у вас эта собака?

– Аня увидела его фото в объявлении «Помощь акитам в беде» и сразу же поехала забрать его, – ответил Вадим.

– А на другой день нам позвонила его хозяйка и рассказала, что щенок был украден из её дома в Коломне и что зовут его Френд. Я уговорила её продать нам собаку.

– У Френда отличная родословная, и он занял второе место на выставке щенков, – заметила жена Вадима Тоня.

В двух шагах от нашей компании гастрабайтер из Средней Азии в майке с надписью «Two beer or not two beer расчищал дорожки от сухой листвы с помощью громко визжащей воздуходувки.

– Прекратите дуть на нас! – возмутилась Тоня. – Разве не видите – мы приехали сюда отдохнуть?!

– Я не дуть на тебя! – возразил гастрабайтер.

– Не на тебя, а на Вас! Сегодня у большинства людей выходной, а Вы портите отдых!

– У тебя выходной, а я работать, – продолжал гнуть свою линию гастрабайтер.

– Не у тебя, а у Вас! Учите язык и правила поведения, прежде чем устраиваться на работу.

Воздуходувка продолжала верещать, делая общение не возможным. И только после того, как мой зять Олег, распрямив широкую грудь, надвинулся на тщедушного уборщика, тот соизволил передислоцироваться на другой участок. А Олег приступил к своей обязанности – поджаривать на вертеле шашлыки из шейки с ломтиками красного перца и шампиньоны с нарезанными помидорами.

Тем временем Антон и Вадим ударились в воспоминания. Их было не мало, и начинались они в далёком детстве.

Родители мальчишек жили в одном доме в Столешниковом переулке в самом центре столицы. Их комнаты в коммунальных квартирах располагались друг над другом. Окна низкого почти полуподвального помещения, где спал Антон, выходили во двор прямо на асфальт и были защищены решётками. С утра да вечера ребята играли в подвижные дворовые игры. Если присоединялись девчонки, то это были прятки, особенно увлекательные под вечер, когда смеркалось. Водящий становился лицом к стене и начинал считать до 50-и, а потом предупреждал: «раз, два, три, четыре, пять я иду искать. Кто не спрятался, я не виноват». А когда водящий находил одного из участников, они оба наперегонки мчались к стене. И если водящий стучал по ней первым, он передавал свои функции игроку, а сам садился отдыхать и предупреждал спрятавшихся участников об опасности криками: «холодно, теплее, горячо».

Девчонки чертили на асфальте прямоугольное поле с 10-ью квадратами, кидали в первый квадрат круглую жестяную коробочку из-под монпансье и перепрыгивали из-квадрата в квадрат, толкая биту. Эта игра называлась «классики».

У мальчишек были более серьёзные игры, например «ножички». На земле очерчивали ножом круг, делили его пополам, и затем двое участников по очереди кидали нож. Если нож втыкался в землю на территории другого игрока, от неё отрезали кусок. Игра заканчивалась тогда, когда у одного из участников оставался такой маленький кусочек земли, на котором он не мог простоять на одной ноге более 10-и секунд.

Ну, и, конечно, играли в войну. Это была самая подвижная игра. Две команды с игрушечным оружием носились по двору, пытаясь, как бы, подстрелить друг друга. И тут дело доходило до реальных драк – попробуй, докажи, что ты первым подстрелил.

Иногда брали в плен слабоумного парнишку, но однажды он отомстил.

Ночью нацепил на себя белую простыню типа саван, вырезал из картона маску – череп и начал стучать в окна первого этажа. Набегавшийся за день Антон, к счастью, спал крепким сном, а мать его Елена Сергеевна проснулась, вышла на улицу, схватила «приведение» за шиворот и отвела к родителям.

Несмотря на то что по своему статусу родители Вадима были выше родителей Антона, относились они друг к другу почти как родственники.

Но однажды эти отношения испортились по нелепой, казалось, причине.

Мать Вадима Нина Андреевна пригласила соседку с сыном на дачу, которую они снимали в Серебряном Бору, лесном массиве на северо-западе столицы в излучине Москва-реки. В то время Елена Сергеевна работала на конфетной фабрике, а Нина Андреевна – прядильщицей на трикотажной. Но одновременно она училась в институте, а муж её, участник войны, служил в КГБ. Однако Григорий Иванович избегал любых расспросов о месте своей работы, пресекал любые провокационные с его точки зрения разговоры и вообще жил по принципу «болтун находка для шпиона».

Конец ознакомительного фрагмента.