Дорога к небу - Сергей Тюленев

– А Вера, – перебил его Михаил, – написала мне по электронке, что я плохой человек, кидаю на деньги коммерсантов, использую свой боевой опыт в целях наживы… – Выждав паузу, он тяжело вздохнул и продолжил: – В общем, её совесть мучается, глядя на мою жизнь. А ещё, как назло, Марго из головы не выходит… Братцы, верите, случайно за завтраком с языка имя её сорвалось, так потом сколько ни заплетал тень за плетень в своё оправдание, ничего не получилось.

При этих словах Глеб и Алексей как по команде повернули к нему головы.

– Надеюсь, ты не рассказал жене о «Версальских кружевах»? – Глеб взглянул на товарища, пытаясь в выражении его лица найти правду.

– Немного, самую малость. Как-то нужно было объяснять, откуда появились деньги и почему я отсутствовал полгода.

– И что твою Веру не устроило? – Алексей стал хлопать дверцами шкафов бара, раскрывать полиэтиленовые пакеты с продуктами в поисках принесённого ими спиртного. – Моя Манечка, если я домой деньги приносил, никогда не спрашивала, где взял! Наоборот, постоянно твердила, что её не интересует, как я их заработаю, а потом вообще помешалась – тряпки, машины, отдых и большие суммы денег стали единственной темой наших разговоров. И кстати… – Он оглянулся и посмотрел на Глеба. – Это твоя Виктория промыла мозги моей вертихвостке рассказами о красивой жизни! А сейчас ещё хуже – я узнал, что… – Алексей запнулся, лицо его стало серьёзным, желваки на скулах заходили ходуном. – …Меня поменяли на кошелёк в пиджаке. Демонстративно! Так, чтобы все видели и знали – она с каким-то фраером из дешёвых блатных катается по выходным на водохранилище, «рыбку ловить»! – При этих словах эмаль его зубов хрустнула, скалываясь на резцах. – Хотел поехать, башку ему отбить, сукиному коту! А потом подумал – зачем это всё?.. – Алексей наконец-то нашёл в морозильнике бутылку, открыл её и, наполнив рюмки, поднял свою в воздух. – Знаете, братцы, если тётка сама, первая делает шаг, чтобы разрушить свою семью, бегает, как сучка во время течки с мыслями, кому бы подороже дать или как Вера – обвиняет постоянно рискующего в поисках заработка Мишку в непорядочности, то пошли они все… к чёртовой матери, курицы безмозглые!!

– Нет, подожди, – остановил его Глеб, – куда погнал! Ну, взбрыкнули немного, ну, глупость свою продемонстрировали, так на то они и женщины. Поищите у себя немного терпения и всё снова наладится. На своём примере знаю, чего стоит слова и поступки жены. Когда Виктория ушла от меня во второй раз, говорила, что знать меня не хочет, и ни с кем наше расставание обсуждать не желает. Но, как только у меня появилась подружка… – При этих словах Алексей улыбнулся и подмигнул Глебу. – Её мнение тут же изменилась, я снова стал хорошим мужем, замечательным отцом и, оказывается, любили меня все двадцать пять лет совместной жизни.

Присутствующие обменялись взглядами, состроили недовольные гримасы, переваривая в голове слова Глеба, и потянули рюмки навстречу друг другу.

Рюмки лязгнули сиплым звуком столкнувшегося стекла и понесли обжигающую прохладу по назначению.

– Эх, хорошо пошла, огненная водица! – Алексей почесал затылок и посмотрел на товарищей в поисках поддержки мыслей о повторении.

– Не суетись, – быстро отреагировал на его рыскающие глаза Михаил, – напиться всегда успеем. Лучше скажите мне: как это один каприз или дурная мысль может толкнуть женщин разрушать то, что они сами годами создавали и берегли?

– Ну, Ворток, – рассмеялся Глеб, – ты и копнул тему – ни глубины, ни краев не увидим! Если хотите, у меня в памяти отпечаталась одна старинная притча, но её содержание, скорее, разрушает, нежели объясняет сущность их поступков…

Присутствующие кивнули головами в знак согласия, а Алексей снова наполнил рюмки.

– Пришло время, и перед Богом предстала женщина. Стоит она вся в белом, лицо чистое, открытое, глаза светятся добрым светом… – начал свой рассказ Глеб. – «Так, – говорит создатель, – перед тобой две двери: одна в Рай, другая в Ад. Подумай: как прожила ты свою жизнь и – иди». Но, не успел он закончить свое предложение, как женщина шагнула к дверям Рая. «Стой! Почему ты сразу направилась в Рай, разве в твоей жизни не было ошибок, разве тебе не в чем каяться?» – «Я всю жизнь трудилась, зарабатывала деньги, воспитывала детей, никого не предавала и была хорошим человеком…» – «Подожди, – перебил её Бог, – А что, работала только ты одна? Миллионы и миллионы людей рано утром встают из своих тёплых постелей с единственной мыслью: заработать деньги и принести их в семью». – «Я была честной, у меня нет долгов!» – с улыбкой осознания собственной правоты произнесла женщина. Бог насупил брови – он не любил когда его перебивали. «Долгов… – повторил он за женщиной. – Ну, тогда ответь мне на следующие вопросы: умерли твои родители; ты не ухаживала за ними, когда они болели, и не нашла времени проститься с ними, когда они покидали мир. У тебя был муж; ты перед людьми клялась делить с ним радость и горе, но, как только его заработок перестал соответствовать твоим желаниям, ты ушла к другому мужчине, даже не оглянувшись. Ты родила детей, но постоянно жила с чувством усталости от них; с трудом выполняла свои обязанности, а, как только они подросли, перестала помогать им, заявив, что материнский долг ты выполнила. У тебя есть внуки; в последний раз ты видела их два года назад, открытки к дням их рождения – единственное тепло, которое ты смогла найти и подарить им. Исходя из этого, я считаю, что ты не вернула долг своего рождения родителям, очень быстро отказалась от долга воспитания ещё не вставших на ноги детей, нарушила клятву, данную мужу, и сразу отказалась от обязанностей перед внуками. Поэтому я хочу, чтобы ты снова подумала, а потом выбрала – в какую дверь тебе нужно входить». Женщина опять улыбнулась, её лицо продолжало хранить чистоту и искренность, она посмотрела на двери и, ни секунды не колеблясь, опять шагнула в сторону Рая…

Глеб замолчал. Парни смотрели на него; суровость, вызванная несправедливостью рассказанного, сделала их взгляды злыми и тяжёлыми.

– И что было дальше? – нарушил молчание Михаил. – Неужели Бог разрешил этой пустышке войти в Рай?..

Глеб поднял рюмку и, выдержав небольшую паузу для усиления значимости произносимых слов, продолжил:

– Эта женщина всю жизнь слушала только собственный голос, и Бог понял: ему не удалось коснуться её сознания правдой, не удалось достучаться до сожалений и признаний собственных ошибок, и он разрешил ей войти в Рай, потому что знал – там живёт любовь, и каждая душа имеет свою пару.

– То есть, ты хочешь сказать, – задумчиво произнёс Михаил, – что, предоставив ей Рай, Бог тем самым обрёк её душу на вечные муки одиночества?

– Да, парни, получается именно так. Наши жены думают, что идут вперёд, тратят силы на своё благополучие, создавая собственный «Рай», а, получив его, в конце концов ощутят пустоту. Пусть у них будет всё: квартиры, дачи, «Мерседесы» с прозрачными крышами, новые и такие же наивные мужья, но им будет не дано сидеть за большим семейным столом, они никогда не ответят на вопрос о смысле своей жизни. Парни, я пережил два брака… – Михаил и Алексей улыбнулись и лукаво подмигнули друг другу. – О любовницах и случайных связях не говорю, – понимая кривляние друзей, тут же поправился Глеб. – Поэтому могу сказать так: когда между мужчиной и женщиной есть любовь, проблемы придают отношениям силу, а, как только это чувство уходит, жизнь становится дорогой компромиссов, ожиданий и пустых иллюзий…

Глеб подошёл к окну и поставил на подоконник полную рюмку водки. Пить больше не хотелось, его настроение неожиданно заскрипело осознанием слова «пережил».

«Зачем, я говорю им все это? – продолжили разговор его мысли. – Чему хочу научить, от чего уберечь?.. Женщины – люди с другой планеты. Шастают между звезд, когда хотят – ныряют в собственные оправдания и легко приспосабливаются к любому мужчине, способному материализовать их мысли в реальность. Они никогда не проигрывают, обращая периодически наваливающееся на память сожаление в легкий приступ меланхолии. Уговорить ушедших жён вернуться… Бред какой-то! Разве мне самому это помогло? Разве не обернулось моё терпение и ожидание понимания в насмешку над наивностью или даже глупостью произносимых мной слов?.. Нет, нужно всё сделать строго наоборот. Признать себя плохими мужьями, сломать остатки поломанного, поднять знамёна и – всё начать с самого начала».

Глеб оглянулся и посмотрел на ребят.

Те молчали – каждый думал о своем, складывая в памяти счастливые дни и вычитая месяцы пустоты.

Ночь опустилась на город, в домах загорелись окна, открывая суету чужой жизни прозрачностью стекла. Осень сделала сумерки тёмными, сжимая свет уличных фонарей в маленькие колечки падающего вниз света. Ветер, подталкивая одиноких прохожих, скрипел оцинкованными карнизами и посвистывал, ускоряясь в водосточных трубах.