Государь - Александр Мазин

– Пусть ромей подождет, – недовольно проворчал воевода.

И вернулся к чтению. Письмо было почти сплошь позитивное. Богуслав сумел отыскать в Багдаде нужных людей, установил деловые контакты.

Вообще-то предполагалось, что Богуслав не поедет дальше Шемахи, но выяснилось, что почтенный булгарский лекарь и ученый Юсуф ибн Сулейман направляется именно в Багдад и там у него вроде бы неплохие связи. Поразмыслив, Богуслав решил, что стоит продолжить путь. И не ошибся. Булгарский ученый действительно пользовался в Багдаде известностью. Богуслав арендовал дом, в котором поселился вместе с Юсуфом, – и опять не прогадал. О русах в столице халифата тоже знали: торговали уж лет сто, не меньше. Но инициатива всегда исходила от арабов, и арабские купцы были не склонны пускать конкурентов в собственный огород. Однако не купцы были главными в Багдаде. Даже те из них, кто отважно пускался в столь далекий путь.

Уже на третий день после того, как Богуслав поселился в Багдаде, его дом посетили несколько ученых мужей весьма серьезного уровня. Беседовали на арабском, но Богуслав многое понимал, потому что уже успел прилично овладеть и этим языком. Равно как и Лучинка. Они очень старались, ведь арабский был «базовым» научным языком Востока. Примерно как латынь – на Западе.

Само собой, Лучинку к непосредственной беседе не допустили. Не те здесь законы. Зато разрешили побыть за занавеской и даже ответить на пару-тройку вопросов.

Следующее научное сборище прошло в расширенном составе…

Так и повелось. Богуслав готовил угощение, а ученые мужи вкушали яства, потребляли шербет и обменивались мудростью. Расспрашивали и Богуслава. О жизни и нравах русов и варягов в Багдаде истории ходили самые экзотические. Еще ученых мужей (а по совместительству – советников власть имущих) весьма интересовал пришедший в упадок Хузарский хаканат. Кое-кто в арабском мире был совсем не прочь прибрать к рукам богатые и выгодно расположенные земли. Впрочем, Богуслав об этом интересе ведал и раньше. Еще он понимал: у арабов – получится. Отец в свое время объяснил и обосновал: русам весь хаканат не удержать. Хорошо, если удастся сохранить за собой хотя бы треть. По-любому, Каспий для Руси потерян. Владимир – не Святослав.

Богуслав на вопросы отвечал охотно и почти честно. В итоге заручился доверием и поддержкой весомых в «правительстве» людей. И получил «добро» на основание собственного представительства в Багдаде. С серьезными таможенными льготами.

Само собой – не бесплатно. Золотишка занести пришлось изрядно. И наличкой, и «чеками». Но дело сделано.

Пока «подворье» торгового дома «Духарев и семья» пришлось укомплектовать почти исключительно местным контингентом. Богуслав оставил для надзора парочку своих (больше и не было), выкупил дом, в котором жил всё это время, и отдал часть его в распоряжение Юсуфа ибн Сулеймана. Тот был весьма признателен и пообещал присмотреть за тем, чтобы русов не обижали. Авторитет Юсуфа в Багдаде весьма приподнялся, когда он вылечил одну из жен халифа от какой-то застарелой болячки.

«Готовь, батя, большой караван, – писал сын. – Грамоты нужные и подорожные я привезу».

В обратный путь Богуслав тоже собирался не порожняком, а с неслабым обозом.

Об этом Духарев догадался, прочитав о том, что сын намерен нанять дополнительную охрану из местных. Если уж самого Богуслава и одиннадцати дружинников для обороны недостаточно, значит, товар они повезут недешевый.

Ответ писать смысла не было. Да и куда? Сейчас Богуслав и его спутники уже в пути и, скорее всего, уже движутся по берегу Каспийского, вернее Хвалынского моря.

Сергей свернул письмо и уложил в футляр.

Молодец, сын! Конечно, Богуслав не с пустыми руками шел. Были деньги, была кое-какая информация о полезных людях в халифате, почерпнутая из «библиотеки» хузарского хакана Йосыпа, доставшейся Сергею как доля добычи во время захвата Итиля. Тем не менее задача была – труднейшая. Переговоры на чужой земле – это не мечом рубать. Тут соображать надо.

Вот и ладно. А теперь можно и поглядеть, что за ромей пожаловал на боярское подворье с утра пораньше.

Ромей, которого Сергей заставил дожидаться в «предбаннике», оказался не простым. Аж целым главой киевской византийской общины.

Звали его Кирилл Спат. Человек формально торговый, но, судя по некоторым деталям, с немалым военным опытом. Ну и шпион, разумеется. Вернее, резидент.

К Духареву он проявил почтение. Поклонился низенько: младший – старшему.

Не потому, что Сергей – воевода, боярин и ближник княжий, – для природного ромея все русы: хоть боярин, хоть смерд – дикие скифы. Не боярину Серегею кланялся ромей – спафарию Сергию. Спафарий – серьезный титул в империи[1]. С кучей прав и даже ежегодным пожалованием от двора. Хотя пожалование – тьфу! – в сравнении с теми бабками, которые стоил сам титул.

Первым его прикупил Мышата. Ему обошлось дешевле, потому что он и во дворец был вхож, и весьма полезным считался. Даже с самим паракимоменом[2] «премьер-министром» Василием, всевластным константинопольским евнухом, был общения удостоен. Однако титул спафария по наследству не передается даже сыновьям. В отличие от имущества. Которое хоть и передается (после уплаты соответствующего налога), но уже без добытых прежним владельцем налоговых льгот и прочих привилегий. Так что и с имуществом (и немалым) сразу возникли бы проблемы, не купи Сергей титул. Это как в России в бандитские времена: купил автомобиль «не по чину», придут конкретные пацаны и отнимут. Так что – пришлось. Зато спафарию Сергию «дом на набережной» в Константинополе, изрядное поместье на морском побережье, сады, виноградники, оливковые рощи и прочие материальные ценности – в самый раз.

В поместье Духарев старался без нужды не задерживаться. Мраморные колонны, мраморная ванна, полы с подогревом, банька с тремя бассейнами, горячая вода, само собой… А уж кушанья какие изысканные!

Слишком большое искушение. Роскошь такая штука: только привыкни – и попал. И за меньшее люди от родных пажитей уходили.

В трудные времена, когда Владимир только-только вокняжился в Киеве, была у Сергея такая мысль… Но – отбросил. Во-первых, есть такое слово – Родина. Во-вторых, здесь, в Киеве, Сергей – величина. Воевода Святослава, боярин Ярополка, отец славных сыновей и богач изрядный. Его подворье на Горе – втрое против соседних.

Пожелай кто худое ему сделать – кровью умоется. Да и не рискнет никто.

А что в Византии? Там любой человек, хоть благородный патрикий, хоть доместик схол[3] по произволу императора в любой момент может оказаться в темнице. Был бы повод. Излишнее на взгляд Автократора богатство, к примеру.

Опять-таки интриги, омерзительные евнухи, унизительные церемониалы… Византия, одним словом.

Однако сейчас уважаемый представитель величайшей из империй десятого века Кирилл Спат стоял перед воеводой и, судя по роже, явно чего-то хотел.

Однако воспитанный человек никогда не станет так сразу говорить о деле. Потому сначала Сергей пригласил его к столу, велел подать вина, выдержанного, булгарского, к вину свежего сыра, орешков на меду. Справился: не обижают ли ромеев в Киеве, удачна ли торговля?

Кирилл отвечал степенно, солидно и на языке русов, которым владел в совершенстве. Сам тоже интересовался: здоровьем, семьей, делами…

Лишь через полчаса, выкушав пол-литра вина, перешел к делу.

– Господин мой светлейший Сергий, известно ли тебе, что сюда направляется личный посол Богопочитаемого Автократора нашего Василия Второго? – поинтересовался он по-ромейски[4].

Вот ведь сюрприз!

– И какова же причина этого посольства в столь неурочное время? – задал он встречный вопрос.

Время и впрямь выбрано не самое лучшее. Зима.

Это для северян мороз – друг. Болота замерзают, реки встают. Садись на санки да погоняй. А что холодно, так и против холода есть средства.

А вот теплолюбивым ромеям добрый морозец – ворог лютый.

– Причина мне неизвестна, – уклонился от ответа ромей.

Духарев поглядел на него внимательно… Знает, сучонок. Точно, знает. Ну да и Сергей догадывается. Если что и может экстренно понадобится василевсу от русов, так это сами русы. Бронные и оружные. И почему он ко мне прискакал, а не к князю – тоже ясно. Поможет князь – будет посол князю должен. А Сергий – спафарий. Помогать императорскому посланцу – его долг перед императором. Но это там, в империи, – долг. А здесь… всё сложно.

Так что же там, в Византии, приключилось? Последняя информация, которую ему принесла в клювике разведка: поднявший восстание против императора Василия Второго Склир вдребезги разбит полководцем императора Вардом Фокой. Племянником, кстати, убитого Цимисхием императора Никифора.

Императоров-Автократоров Византия меняла как модница – перчатки. Удачливый полководец Никифор Фока прикончил императора Романа Второго. Никифора, в свою очередь, отправил к предкам еще более удачливый полководец Иоанн Цимисхий. Нынешний император Василий Второй никого собственноручно не убивал, однако можно предположить, что Иоанн Цимисхий тоже умер не от болезни, а от пищевой добавки, несовместимой с жизнью. Кто заказчик – очевидно. Тот же внебрачный сын еще одного императора-узурпатора Романа Лакапина, всевластный паракимомен Василий, которого Цимисхий намеревался отправить в отставку. Сам стать императором паракимомен не мог (евнух потому что), но неформальную власть удержать сумел.