Таинственные следы - Сат-Ок

На другой день, ещё до восхода солнца, мы уже точили свои томагавки и ножи о камни и с нетерпением ожидали воина. Чёрный Ворон не заставил себя долго ждать. Он появился перед нами, и мы все вместе немедленно двинулись в глубь чащи.

Солнце застало нас среди каменных россыпей, где, казалось, несколько гор рассыпались на куски мелкими камнями и скалами. Здесь росли зеленоватый мох и карликовые берёзы. Место это напоминало кладбище Духа Гор.

Мы шли друг за другом всё осторожнее: легко можно было поранить ногу острым камнем. Не раз нам приходилось прыгать со скалы на скалу или сползать по крутой каменной стене. Вдруг спускавшийся впереди нас Чёрный Ворон резко остановился. Мы поспешили к нему, с любопытством высматривая, что же могло так внезапно остановить воина.

И тут я почувствовал, как кровь стынет в моих жилах. Перед нашим учителем в каких-нибудь трёх шагах лежала, свернувшись, гремучая змея.

Верхняя часть тела змеи ритмично раскачивалась - вперед-назад, а её гипнотизирующие глазки со злобой смотрели на Чёрного Ворона.

Я понял, что ядовитый гад вот-вот прыгнет, подобно выпущенной из лука стреле.

Отступать некуда: позади поднималась крутая каменная стена, с которой мы только что спустились, а с обеих сторон зияли пропасти, усеянные на дне острыми камнями и обломками деревьев.

Змея была раздражена. Видно, её задел камень, скатившийся из-под ног воина. И теперь, видя людей, она уже не успокоится.

Нам оставалось бороться с ней, но как и чем?

Сквозь сжатые зубы Чёрный Ворон прошептал:

- Отступите назад!

Мы медленно, чтобы ещё больше не раздразнить гремучую змею, отодвинулись назад, может, шага на полтора или даже меньше - за нами уже была влажная стена, мы упирались в неё спинами.

Воин по-прежнему стоял на месте, немного наклонившись вперёд и согнув ноги в коленях. Правой рукой он начал медленно вытаскивать нож из ножен.

Холодный пот выступил у меня на лбу. Успеет ли Чёрный Ворон вытащить нож, прежде чем змея прыгнет? Я не видел, что в это время делал Сова, но, думаю, он переживал то же самое.

Наконец, а мне казалось, прошла целая вечность, в руке Чёрного Ворона блеснул нож. Змея всё ещё покачивала треугольной головой. Я с облегчением вздохнул, но это не значило, что опасность нам больше не угрожает. Нож и опыт воина вселили в нас немного храбрости и веру в победу Чёрного Ворона.

Гремучая змея раскачивалась всё сильнее. Она еще выше подняла уродливую голову, а её раздвоенный язык так и мелькал в полураскрытой пасти.

Я слишком пристально всматривался в змею, и теперь перед глазами у меня пошли чёрные и красные пятна, ноги дрожали. Я боялся, что больше не выдержу и упаду на колени.

Сколько длилось это ожидание, не знаю, но вдруг Чёрный Ворон тихо вскрикнул.

Змея прыгнула.

Левая рука воина схватила её на лету пониже головы, а правая, вооружённая ножом, молниеносным движением обезглавила гада.

В этом поединке Чёрный Ворон совершил одну ошибку: он перехватил ядовитую змею ниже, чем надо было, и хотя его нож мелькнул, как молния, змея сумела оцарапать ядовитым клыком руку воина.

Мы знали, что это значит: если в ближайшее время не помешать распространению яда в крови, то тело сперва вспухнет, потом воина одолеет сон, во время которого он будет разговаривать с духами, а затем замолкнет навеки. Его почерневшего тела не тронут даже горные стервятники.

Эти мысли промелькнули в моей голове, словно вихрь в прериях, но в тот же миг Чёрный Ворон закричал:

- Быстро давай ремень и завязывай мне руку выше локтя!

Я немедленно выполнил приказ воина, а он тем временем продолжал:

- Надрежь ножом место укуса, а ты, Сова, - здесь он повернулся к моему другу, - как можно быстрее беги в селение и сообщи о случившемся колдуну, пусть немедленно придёт с тобой!

Чёрный Ворон протянул мне руку. Выше ладони виднелась маленькая припухшая ранка. В это место я вонзил кончик ножа. Ни единый мускул не дрогнул на лице воина. На мгновение мне показалось, что мой нож вонзается в мёртвое дерево. Двумя надрезами я удалил мясо в месте укуса. Брызнула кровь. Я приник губами к ране, отсасывая и выплёвывая отравленную кровь. У меня сводило челюсти, я понимал: достаточно маленькой ранки у меня во рту и я разделю судьбу Чёрного Ворона. Но я продолжал сосать без перерыва, потому что знал: каждая высосанная капля крови отдалит смерть воина. Наконец кровь перестала идти.

Мы двинулись теперь кратчайшей дорогой к селению. Воин сперва шёл вровень со мной, но потом замедлил шаг, он всё чаще спотыкался о камни. Его тело покрылось холодным потом, он весь блестел, как будто только что вышел из воды.

Опухоль увеличилась. Мне пришлось снять пояс и сделать Чёрному Ворону перевязь для его опухшей руки. Мы шли всё медленнее. Я перекинул его здоровую руку через своё плечо, и так мы брели в направлении селения.

Чёрный Ворон начал бредить. Идти уже не мог. Обливаясь потом и стиснув зубы, я тащил его по острым камням - только бы поближе к селению!

Я не хотел отдыхать, но в конце концов споткнулся о какой-то камень и рухнул на землю. Изранил себе лицо, зато уберёг бесчувственного воина от ушибов. Я выбрался из-под беспомощного тела Чёрного Ворона. Посадил его поудобней, прислонив к берёзовому пню.

Вид у воина был страшный. Рука почернела по локоть, опухоль захватила плечо и дошла до самого лица. Я не знал, чем помочь, и отчаяние охватило меня.

Может, Сова уже добежал до лагеря? Может, уже ведёт кого-то на помощь? Только бы поскорее, иначе я сойду с ума!

- Скаясс, скаясс (пить, пить),-еле слышно прошептал воин.

Я бросился в сторону берёзовой рощицы, где струился ручеёк. На ходу я снял набедренную кожаную повязку, чтобы набрать в неё воды.

Назад, от ручья, я бежал как можно быстрее, и самые ужасные мысли теснились в моей голове: он мучится от жажды, может быть, я уже не застану его в живых... Я мчался, прыгая с камня на камень, будто горная коза. В руках у меня была повязка с живительной влагой. Ещё только один шаг - и вон за той скалой лежит Чёрный Ворон.

Когда я приблизился к скале, из-за неё послышались голоса. Я рванулся вперёд и увидел моего брата с воинами.

У меня отлегло от сердца.

Теперь я спокойно подошёл к лежащему воину, опустился подле него на колени. Брат осторожно поднял его голову. Я поднёс воду в широкой кожаной повязке ко рту Чёрного Ворона. Вода разлилась по его лицу, потекла струйками на грудь, и воин очнулся. Жадно припал губами к воде и пил, пил.

Потом Танто с помощью воинов посадил его на коня, сам сел позади него и, придерживая Чёрного Ворона правой рукой, поскакал бешеным галопом в селение. Я сел позади другого всадника, и мы помчались вслед за братом.

В селении нас ожидал отец.

Чёрный Ворон был без сознания, когда его внесли в типи. Всем остальным приказали разойтись.

К типи приблизился колдун, голый, разрисованный жёлтыми полосами. Волосы у него были связаны в пучок шкурой гремучей змеи, в зубах он держал незнакомый мне амулет.

Вокруг залегла тишина, только с другого конца селения начал доноситься всё громче гул бубнов. Горькая Ягода упал на землю и, извиваясь, как змея, пополз вокруг типи, где лежал Чёрный Ворон. Сделав ползком четыре круга, колдун наконец. остановился у входа. Он лежал, вытянувшись на животе, а верхняя часть тела, отклонённая назад, колыхалась, голова дрожала. Колдун был так похож на нападающую змею, что я, наверное, вскрикнул бы от изумления, если бы брат не закрыл мне рот ладонью.

Голова Горькой Ягоды дрожала ещё минуту, но он всё ниже опускал её к земле и наконец змеиными движениями вполз в шатёр.

Бубны умолкли.

Прошло время, в течение которого я не успел бы обежать вокруг селения, - Горькая Ягода вышел и спокойно направился к своему шатру.

Но люди продолжали стоять на месте, будто приросли ногами к земле. Первый очнулся от странной одеревенелости Непемус и пошёл к шатру. За ним двинулись остальные, а вместе со всеми - я и Сова.

Заглянув в типи, мы увидели Чёрного Ворона. Воин, как и раньше, лежал на волчьих шкурах, но опухоль исчезла без следа.

Он встретил нас слабой улыбкой.

Мы в удивлении застыли на месте. Каким великим должен быть наш колдун, если он победил грозного Кен-Маниту - Духа Смерти! И я пообещал себе, что никогда больше не скажу о Горькой Ягоде ничего плохого.

Два дня в селении толковали о том, что мог делать колдун в шатре Чёрного Ворона. Но на этот вопрос даже сам Чёрный Ворон не мог ответить ведь он был без сознания, а когда сознание вернулось к нему и опухоль пропала, колдуна в шатре уже не было.

Вскоре, однако, этот случай забылся, так как начали поговаривать о дальнейшем пути на восток. Сперва лучшие охотники племени должны были уйти в чащу, чтобы заготовить побольше мяса на дорогу.

Накануне охоты начались танцы.

Освещённые красным светом костров, воины изображали охоту. При виде танцующих на поляне воинов кровь быстрее заструилась в моих жилах. Когда же я наконец стану совсем взрослым и вместе с воинами войду в круг танцующих? Когда вместе с ними вступлю на военную тропу?