Танец для Шивы - Грегори Бенфорд

Под морем пролетали птицы — создания, похожие на пернатых воздушных змеев.

Каким-то образом люди начисто проворонили эту разновидность живых существ. Даже посадочные зонды не успевали проследить за этими быстрыми созданиями. Птицы-змеи питались в основном миниатюрными, парившими во мглистом воздухе долин живыми подобиями воздушных шариков, которые уж просто кишели под Круглым океаном.

Джон предложил выслать автоматический зонд величиной с птицу,

чтобы замерить физические параметры в сердце зазора. Капитан Бэдквор одобрил идею. В мастерских изготовили некое подобие здешней птицы. Покрытая поддельными перьями и снабженная реактивным двигателем машина выглядела весьма убедительно.

Джон сопровождал зонд на расстоянии. Искусственная птица залетела вглубь на 17 километров и вдруг исчезла в ослепительном электрическом разряде. Телеметрия позволила обнаружить причину: Круглый океан покоился на сложном переплетении электрических полей, создающем направленное вверх давление. Поля эти нигде не превосходили уровня, нужного для пробоя — один мегавольт на метр, — выше которого атмосфера Шивы начала бы ионизироваться. Напряженность поля опасно приближалась к этому уровню.

Робозонд наткнулся на критический максимум в сложной конфигурации поля. И, замкнув собой силовые линии, вызвал вспышку, за какую-то миллисекунду закачавшую миллионы ватт в псевдоптицу.

Посыпался пепел, и Джон заложил вираж, уходя со своей наблюдательной позиции в пяти километрах от периметра загадочного объекта. У него не было особых причин предполагать, что разряд, случившийся в глубине воздушного промежутка, может каким-то образом распространиться вовне, спонтанно выбросив наружу колоссальную накопленную энергию. Проектировщики опоры Круглого океана просто не могли позволить, чтобы пролет одной птицы мог подействовать на электромагнитные связи.

Однако случилось нечто подобное. Система отреагировала.

Обгорелый бурый корпус псевдоптицы лениво падал, рассыпая искры. Они сливались в разреженный оранжевый разряд, порождавшийся энергией, которая протекала по останкам ныне испепеленной машины. Линия разряда уходила прочь, безошибочно следуя траектории подлета аппарата. Почти со скоростью света неслась она назад, вычерчивая дугу.

У этой системы есть память, понял Джон. Разворачивая свой флиттер, он увидел светящееся волокно. И едва успел сообразить: оно похоже на огромный палец, молнией указующий на него. Вполне уместная аналогия, впрочем у него уже не было времени на парадоксы. Оранжевый разряд прикоснулся к флиттеру. Заряд хлынул в кабину, и волосы на голове Джона встали дыбом.

В идеальном случае электроны переходят на внешнюю поверхность проводника. Но когда антенны подсоединены, контуры могут замкнуться где-то в глубине кабины.

Нечто вознамерилось обрушить чудовищный разряд на флиттер, выпустивший псевдоптицу. И Джон, с точки зрения любых критериев, прекратил свое существование в качестве упорядоченного объема электрической информации.

Гибель Джона позволила получить целую кучу данных. Вскоре Лисса установила истинное предназначение Круглого океана. Его следовало считать украшением, может быть, произведением искусства.

Вокруг этого моря было полно озона. Абсолютно природное с виду озеро венчало огромную полость, функционировавшую как устойчивый, вертикально поставленный лазер.

Электрические поля одновременно и поддерживали океан, и передавали энергию атомам атмосферы. При возбуждении — от того же самого источника, который испепелил Джона — весь зазор мог преобразовать накопленную энергию в исходящую электромагнитную волну. Джон пробудил молнию, могучую и сложную по структуре.

За все время, которое люди находились на орбите вокруг Шивы, зазор под морем еще два раза разряжался естественным образом. Вспышка продолжалась меньше секунды и не могла лишить стабильности всю конструкцию. Луч пронзал атмосферу и растворялся в космосе.

Лазерные лучи широко не расходятся, и рожденный Шивой свет открыл только малую долю своих секретов. Глядевшие под острым углом люди могли заметить немногое и поняли еще меньше.

Озадаченные, оплакивающие Джона, они вновь приступили к детальным исследованиям поверхности Шивы. Все приуныли. Капитан решил, что драматический жест вполне может ободрить их. И совершить такой поступок надлежит ему самому.

На долю капитана Бэдквора выпала честь первой посадки. Демонстративно отважное предприятие, конечно, поможет ему справиться со смятением экипажа. Он будет управлять исследовательскими комплексами — в реальном времени, стоя рядом.

Капитан оставил посадочный аппарат в полной готовности, надежно защищенным от сложного биохимического воздействия образующей атмосферу смеси.

Плитки поползли от него вниз по склону. Одни лишь крутые обрывы этого экваториального хребта не покорялись бесконечным приливам их движения. Под сапогами Бэдквора хрустела сухая корочка. Взяв образцы грунта, он отослал их назад на корабль.

Прозвучало предупреждение с орбиты: плитки в этом районе кажутся более беспокойными, чем обычно. Реакция на его посадку?

Живые многогранники оказались кожистыми и никаким очевидным образом не могли ощущать человека — ни глаз, ни ушей. Похоже было, что движениями своими черепицы ласково поглаживают землю, хотя Бэдквор обнаружил, что они передвигаются на больших корявых ступнях.

Он осторожно направился дальше. В расположенной внизу долине по живой дернине ходили длинные волны, в одно мгновение убегавшие к горизонту. Вечное движение, несказанный энтузиазм, непрерывный и бесконечный.

Его сапоги были термоизолированы, но электрической изоляции никто не предусмотрел; поэтому, когда затрещало в наушниках шлема, он решил, что причиной тому помехи в поступающих сверху сигналах. От сухого шипения по коже его побежали мурашки.

Встревожился он, лишь когда шипение жарящегося мяса поглотило все остальные сигналы. Но было уже слишком поздно.

Пьезоэлектрическая энергия возникает, когда механические напряжения массируют кору. Давление на электрически нейтральный камень поляризует его на решеточном уровне, чуть разделяя центры положения положительных и отрицательных зарядов. Так происходит, когда кристаллическая порода не имеет центра структурной симметрии, а потому это явление наблюдается во всех горных породах.

Эффект — хотя и в слабой форме — превосходно известен и на Земле. Сжатые слои иногда разгружаются, создавая в воздухе тлеющий разряд. Подобные световые картины теперь считаются стандартными предвестниками землетрясений. Однако Земля — прочная планета.

Приливы, рождаемые вечным гравитационным танцем обеих звезд Альфы и Беты, сминали каменную мантию Шивы. Периодически все три тела выстраивались по одной линии, вливая тем самым огромную энергию в тело этого мира. Эволюция поощряла жизненные формы, способные переносить электрические токи, раздиравшие кору планеты. Именно они, а не киловатты энергии лучей солнца на квадратный метр поверхности приводили в движение кожистые плитки.

Все эти объяснения обнаружились уже после случившегося и казались очевидными — задним умом. Источники пьезоэлектрической энергии рассеяны повсюду, ею легко пользоваться. Шипение электрических микрополей питало большие, покрытые кожей ступни плиток. В конце концов, и на Земле рыбы и угри используют электрические поля в качестве сенсоров и оружия.

Весьма высокоорганизованная экологическая система немедленно ощутила вторжение Бэдквора. Возможно, она восприняла его как энергетического паразита: эти похожие на земных насекомых-палочников создания успел заметить сам Бэдквор сразу после посадки. Они питались, похищая заряд у многоугольников-плиток.

Случившееся стало понятно лишь благодаря последующему анализу. Взаимосвязанное сообщество, основанная на пьезоэффекте экологическая система избавилась от незваного гостя, в буквальном смысле слова перекормив его электрическим током.

Возможно, сам Бэдквор так и не понял, насколько странная участь постигла его, ибо несколько сотен ампер свели его мускулы, заморозили сердце и подарили последнее видение синапсам — выжженный в глазах след неземной радуги.

Лисса моргнула. Похожие на веретено деревья напоминали искусственные, однако же таковыми не являлись.

Рощицы по спирали огибали холмы, взлетали зигзагом на острые, как бритвы, хребты и ниспадали со склонов нагих каменистых холмов… Местность абсолютно неподходящая для любой разновидности деревьев, понятной земным биологам. Деревья, отметила она, росли независимо от потоков воды, облучения солнца или направления ветра.

Именно поэтому Лисса и отправилась вниз. Ее бригада, четверо человек, уже разослала остроглазых и прочных роботов вместе с квазиразумными процессорами. Легкие, терпеливые и выносливые посланцы открыли немногое. Пора приступить к более интерактивным занятиям на почве.