Рыцарь в зеленых доспехах - Николай Малунов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Физик! Мать твою! – взревел здоровяк, наконец-то заметив скорчившегося на полу в позе эмбриона парня. – Прикрывай!
- Я! - хлопнула Галя здоровяка, подталкивая ему коробку.
Она встала рядом, сменив напарника, отойдя от его позиции на шаг и, качнувшись в сторону, несколько раз выстрелила.
- Леший! Пулемет! – успела заметить она, когда один из бандитов полез в кузов подбитой первой «Тойоты», где уже бездыханно лежало двое его собратьев.
Снайпер кивнул. В этот момент, как назло, магазин его винтовки опустел. Он хладнокровно, не спеша, но быстро отстегнул второй опустевший коробок, протянул руку к стене, нащупал следующий, не сводя взгляда с машины. Очередной магазин щелкнул, заняв положенное место. Лязгнул затвор, посылая первую пулю в ствол. Ваххабит, к сожалению, за это время успел занять место стрелка и теперь, вжав рычаги, яростно что-то крича, заставлял пушку плеваться свинцом в сторону позиций русских. По стенам, прошивая их насквозь, замолотил крупнокалиберный град.
Время замедлилось. Алексей, как всегда в подобной ситуации, расслабился, отпустил мысли, давая сознанию взлететь куда-то ввысь, оставляя бренное тело. Он больше не человек. Он кусок лежащего в углу хлама, бетона. Он лежит здесь десятилетиями, со дня постройки этого дома. Он никому не интересен. На нем сидели, на нем спали, на него мочились. Он просто кусок камня, у которого нет сердца, мыслей. Он – ничто… А стрелять в ничто – бессмысленно. Ни одна пуля не должна угодить в него сейчас. Но это состояние не бесконечно – всего пара-тройка мгновений, один удар сердца, но ему должно хватить этого времени…
Прицельная сетка легла на грудь бандита. Прицел настроен на четыреста метров, так что нужно приподнять ее на две точки выше цели – крутить барашки нет ни времени, ни смысла… Винтовка, как всегда перед выходом, приведена к нормальному бою, и потому пусть не точно туда, куда целится, попадет, но уж точно и не промажет… Палец коснулся спуска, плавно потянул его, ощущая легкое сопротивление замершего времени. Откуда у меня палец? – подумал камень. Откуда у камня вообще есть глаза, которыми он сейчас видит перекошенную злобой рожу бородатого бандита? Откуда у «ничто» вообще есть мысли все это осознать?... Но они были, как была и боль, пришедшая после выстрела, толкнувшая в плечо. Винтовка дернулась, запуская обычное течение времени.
Галя высунулась в оконный проем в самый последний момент перед тем, как из трубы гранатомета, направленного в их сторону, вырвалась смерть. Пули ее автомата успели перемолотить левую часть груди, лицо и руку стрелка, заставив того дернуться, отчего шипящая белой струей ракета ушла чуть выше и взорвалась где-то над перекрытиями третьего разрушенного этажа.
- РПГ! – преодолевая патоку загустевшего времени, успела выкрикнуть Галя, разглядев второго стрелка.
Выстрелить снова она уже не успела. В лицо девушки ударила пул, и она, вскрикнув, повалилась на спину, инстинктивно зажимая рану рукой. Ее падение Хан почувствовал спиной. Он уже зарядил новую ленту и вжал спуск, пытаясь заставить осмелевших гадов снова попадать на землю и рыть себе окопы зубами, как вдруг сквозь заложенные словно ватой уши он услышал ее крик. Еще не веря самому себе, Хан мотнул головой. Мгновения растянулись в бесконечность. Вот девушка в падении отталкивается от окна. Вот рука уже накрывает левую щеку и глаз. Ее автомат словно завис в воздухе, настолько сильно и резко девушку бросило назад. Следующий миг. Правая нога вскидывается вверх, и тело падает на спину. К этому моменту Хан даже первой буквы ее имени выговорить не успел. А ведь оно такое короткое, но в тот же момент, длинное - в нем аж четыре буквы!
Галя упала на спину, взвыв от боли. Тут же, бросив позицию, забыв обо всем на свете, к ней кинулся и Хан.
- Галл-ка-а-а-а-а-а-а-а! – заорал он в пустоту, падая на колени, стараясь закрыть ее от града пуль, пробивавшего стены внезапно ставшего таким ненадежным укрытия.
Пулеметчик в кабине «Тойоты» успел сделать всего десяток выстрелов до того, как снайперская пуля взорвала его голову. Десяток пуль из КПВТ – это практически одно мгновение для человека в обычном времени, но сейчас оно для всех стало резиновым. Пули, одна за другой, словно пунктиром, чертили линию аккурат под подоконником, в надежде натолкнуться не только на невкусный, безжизненный кирпич и бетон, но и почувствовать вкус человеческой плоти и крови. Хан стоял спиной и не мог видеть, как смертельная череда отверстий с жадностью тянется к нему. Да даже если бы и видел, ничего бы сделать не успел. Ведь для всего остального мира прошло то самое, всего одно злосчастное мгновение. А для него… А для него пролетела целая жизнь. Рука коснулась лица подруги, взяла девушку за окровавленную руку, отвела в сторону. Взгляд при этом не мог оторваться от ее очаровательных карих глаз… Таких от ужаса больших, словно и не глаза это вовсе сейчас распахнулись в предсмертное мгновенье, а бескрайние пахотные земли родины раскинулись от горизонта до горизонта, поглощая целиком и полностью...
- Галка! - снова выдохнул Хан, улыбнувшись, не веря себе.
- Нормально, - зло прошипела девушка, ощущая, как по лицу течет горячая кровь. – Давай к пулемету. Я сейчас!
Здоровяк хотел было ее обнять, прижать к себе сказать как перепугался, но… Не сделал этого. Он развернулся, схватил пулемет, на бегу отметив, что дыры в стене замерли ровно за одну до того, как должны были вонзиться в его спину. Что ж, боги войны сегодня на их стороне! Тогда… Тогда повоюем! Ощущая приступ радости, здоровяк, яростно оскалившись, установил оружие на подоконник и, больше не скрываясь в темноте помещения, вжал спуск, буквально заливая улицу смертельными росчерками.
Галя уселась. Шикнула от боли, снова приложила руку к ране. Осколок. Гребаный осколок бетона располосовал щеку и чуть было не угодил в глаз. Повезло. Иначе с одним целиться было бы неудобно… Девушка отыскала аптечку, вынула бинт, перекись, тюбик клея. Обильно полив скатанный валик, дрожащими руками приложила его к щеке. Поморщилась, когда кровь зашипела, превращаясь в бледно-розовую пену. Наспех утеревшись, на ощупь нанесла на кожу липкую субстанцию из тюбика, сжала зубы, когда рану неистово защипало, накрыла ее бинтом, залепила пластырем. Эх, - успела подумать девушка, снова поднимая выроненный автомат, - шрам теперь останется…
Галка встала, накачивая себя яростью.
- Ну, все, твари! - прошипела она, дергая затвор
