Земля ветеранов - Александр Шакилов

– Все из-за Края… – пробормотал вдруг толстяк отчетливо. – Это Край во всем виноват. Это он…

И замолчал.

Заур коснулся его горла, хотел нащупать пульс – не сумел, толстяк был уже мертв. Палач поднялся. Хорошо, что малец без сознания, а то кинулся бы к трупу, обнял, разрыдался бы. Ни к чему эти сопли.

Во всем виноват Край… Заур задумался. Что имел в виду толстяк? Неужели сам Макс Край руководил той группировкой, что устроила резню в центре столицы десять лет назад?

Все из-за Края.

Из-за Края.

Макс Край…

Палач мотнул головой, прогоняя наваждение – он вновь вернулся в пылающий ад Крещатика, в грохот автоматных очередей и залпов из гранатометов. Масштаб случившегося тогда вполне в духе преступлений Краевого, тот ведь не разменивался по мелочам.

Что ж, сомнения прочь, враг определен. Теперь осталось только найти его, объявить приговор и покарать. Всего лишь. Столько лет за Краем охотятся, ищут этого возмутителя спокойствия, бунтовщика, беглого зэка – и никак, а Заур с ним справится на раз-два-три? Ну, не смешно ли, а, Заур?

А вот ничуть.

Грешнику Краевому удавалось уйти от правосудия лишь потому, что лучший палач Киева не объявлял ему вендетту.

– Жди, Край, я скоро.

Осенив крестным знамением тела на полу и поднеся планшет к уху, – в девайс встроен телефон – он вызвал труповозку, а потом, взглянув на мальчишку в дырявом свитере с Микки Маусом, набрал Ильяса, известного на весь Киев рабовладельца, заведующего дорожными работами:

– Приветствую, это Заур. Ах, знаешь, номер забит? Вот это хорошо и верно. А скажи-ка, Ильяс, есть ли у тебя оранжевый жилет маленького такого размера?

Хоть какая-то от пацана будет польза обществу…

Глава 2

Между Африкой и Азией

– Макс… – Пауза. Потом всхлипы. – Макс, наш сын… Патрик пропал. И тишина в телефоне, а потом гудки – Милена отключилась.

Я протяжно выдохнул. Пальцы, сжимающие трубку, побелели.

– Что-то случилось, босс?! – Охранники выглядели озабоченными и готовыми кинуться в драку хоть с самими дьяволом и с господом богом, если те меня обидели. Хорошие мужики, не зря я тщательно подбираю персонал.

– Порядок, парни. – Я подмигнул им. – Просто надо чаще вспоминать об отцовских обязанностях.

И со спокойной совестью отбыл к столику и любимому кожаному дивану, где без меня томились в ожидании юные красотки. Хотелось приятной компании, в которой я был бы самым умным, самым успешным и самым опытным – для этого как нельзя лучше подходили девицы, только-только отметившие день рождения, после которого их можно считать взрослыми.

Умостившись поудобнее, я небрежно погладил брюнетку – кажется, ее зовут Тамара – по коленке и предложил блондинке – все так же ни малейших предположений касательно имени – налить всем первосортной выпивки. От радости едва не выпрыгнув из мини-юбки, последняя плеснула себе и подруге вискаря на три пальца.

– За здоровье! – Стаканы столкнулись, и я, даже не поднеся стакан к губам, вырубил мобильник.

Поймите меня правильно, я не бездушная скотина, как может показаться на первый взгляд, просто истеричные вопли Милены касательно Патрика я слышу по три раза на неделе. И каждая новая проблема – срочная, не терпящая отлагательства. Как-то она решила, что наш мальчик угодил в дурную компанию, с которой пропадает все вечера. Как выяснилось, он записался в кружок филателистов, где корпел над зубчатыми кусочками бумаги, даже не подозревая, насколько его друзья-очкарики опасны и плохо на него влияют. А еще был случай – моя бывшая с какого-то перепугу определила Патрика в геи и доставала меня четверо суток кряду, чтоб я убедил его сменить ориентацию. Помню, Патрик тогда психанул и, приведя девчонку-соседку, подрабатывающую в сфере интимных услуг, попытался на практике доказать родителям, что он – гетеро. Милена тогда чуть в обморок не грохнулась… И это еще самые безобидные истории!

Короче говоря, срываться с низкого старта и мчать на другой конец Вавилона, потакая фантазиям вздорной бабы, у меня не было ни малейшего желания. Сегодня я решил оторваться по полной, о чем громогласно и заявил под восторженный визг моих дам. Потому-то у притопавшего на шум охранника и были опущены очи долу, когда он протягивал мне трубку радиотелефона:

– Вас, босс.

Почему я не удивился, услышав голос Милены?

– Макс, он записку оставил: «Мама, не жди меня». Представляешь, такое написал – мне! А ведь я для него…

– И все? – Надеюсь, мой голос был настолько холоден, что его впору колоть на куски и ронять в стаканы с напитками.

– Нет, не все! – Жар, с которым это было сказано, растопил бы всю Антарктиду. – И рисунок еще!

Ни разу на моей памяти сын не проявлял склонности к живописи, поэтому я нахмурился:

– Какой еще рисунок?

– Да тут коряво, не пойму. То ли птица какая-то, то ли ангел…

Ангел? Рисунок на пакетике с наркотой, там тоже был ангел… Почему-то нелепое совпадение заставило меня взволноваться не на шутку. Даже сердце кольнуло, чего со мной вообще никогда – до сего момента – не случалось. Плохая примета, когда видишь двух ангелов за день.

– Милена, жди! – прохрипел я. – Сейчас приеду.

– Макс, ты опять за свое?..

– Я действительно приеду, – пообещал я бывшей супруге.

Подмигнув девчонкам на прощанье и потребовав ни в чем себе не отказывать за мой счет, я подхватил со стола пачку бамбуковых зубочисток и двинул к выходу, бросив через плечо:

– Скоро вернусь, не скучайте!

Ответные воздушные поцелуи еще не успели сорваться с напомаженных губ, а дамы уже заставили официанта писать диктант на тему «Икра, шампанское и еще это, но без хлеба и побольше». Молодцы девчонки, не теряются.

На ходу я сунул руку под куртку – на месте ли мой любимый пистолет и пара запасных магазинов к нему? Не то чтобы я поверил в исчезновение сына, но… В отличие от оружия душа моя была не на месте.

Ничего, сейчас я спущусь в гараж, сяду в свой Танк, по-быстрому сгоняю и…

Вот только планам моим не суждено было осуществиться.

Танк, именно так уменьшительно-ласкательно я зову свой джип, отсутствовал: ни колес его, ни бампера, ни даже девственно чистой пепельницы я не обнаружил. Неужто угнали?!

– Твою мать! – с чувством и, как выяснилось, с толком выругался я. – Кто?! Башку отверну!

Как по заказу, виновный – на голову, минимум, выше – шагнул ко мне из темноты.

Многие считают, что у палачей совсем нет чувства юмора.

Хм… Хотите профессиональный анекдот? Не проблема. Приходит палач вечером с мешком, в котором что-то шевелится. Жена спрашивает: «Дорогой, а что это ты принес?» А он отвечает: «Да так, взял халтурку на дом». Не смешно? Бородатая шутка?

Зато Заур отлично стреляет.

Оружие – словно часть его тела. Лишиться стволов – все равно, что остаться без рук. В случае Заура – без руки и протеза.

Вот потому-то спустя час после инцидента в подвале он затеял скандал с местной СБ в Борисполе. Эти сволочи отказывались пустить его на борт с пистолетами-пулеметами, пусть даже такими маленькими, как «микро-узи». И Знак не помог, пришлось-таки сдать оружие. Хорошо, что купил новый плащ – взамен тому, что с прострелянными карманами, а то вообще бы на борт не пустили.

Палач занял свое место в самолете до Харькова – так в Киеве по старинке называют Вавилон. Перед самым взлетом планшет завибрировал – пришло здоровенное письмо от начальства, еще не ведающего о том, что Заур взял отпуск за свой счет. Тема мыла с кучей вложений: «Твой крестник».

Что бы это значило? Пожав плечами, палач запустил первое видео из аттача.

И обомлел.

Планшет – снимали встроенной камерой – плясал в руке оператора. Сначала Заур решил, что кое-кому не стоит употреблять перед работой и во время оной, но потом… Потом изображение стабилизировалось. Автофургон рабовладельца Ильяса – примечательный, с решетками на окнах – завален на бок. И такое впечатление, что по нему хорошенько потоптались. Камера ближе, видно, что двери выдраны – металл именно порван. «Тросом, что ли, подцепили?..» – слышен голос за кадром. Внутри фургона тоже не все в порядке: поручни, к которым обычно крепят рабов наручниками, вырваны «с мясом». Под скамейкой – труп в черной униформе надсмотрщика, шея свернута так, что покойный перед смертью полюбовался собственной задницей.

Камера назад, прочь из фургона.

Кусок дороги отгорожен переносными заборчиками в бело-красную полоску. Табличка «Осторожно! Ремонтные работы!». Сразу за оградой кого-то кладут на носилки и несут к «скорой помощи».

Камера делает поворот на сто восемьдесят градусов. Перпендикулярно к двойной сплошной застыл каток для укладки асфальта, камера ближе, что-то под катком, еще ближе… Камера резко дергается в сторону, слышны специфические звуки. Уж сколько Заур видел мертвецов, но такое… Его самого едва не стошнило. Конец файла.

На следующем видео перед камерой зелено-бледное лицо Ильяса. Снято в палате интенсивной терапии, все белое вокруг, стерильное. Даже то, что белым не должно быть. Когда Заур видел Ильяса в последний раз, волосы у него были чернее сажи, а сейчас – сплошь седые, точно его неудачно покрасили в блондина.