Я стала злодейкой любовного романа (СИ) - Иствуд Кира

Из книги я помнила, что при народе Алана прятать запястья считается дурным тоном, но не в том случае, когда дело касается медицинской необходимости. Всё шло как надо! Значит, можно готовиться к балу и ни о чём не беспокоиться!

Стоило мне сказать об этом служанке, как она тут же воодушевилась. Всё-таки она была просто девушкой, и, как всякая девушка, обожала балы!

Может, если взять её с собой, она станет относиться к Виктории лучше? Всё-таки мне не хватает союзников.

* * *

Следующие два дня пролетают в сборах. От меня не отходят ни на шаг, Лили и вовсе следует тенью. Закрадываются подозрения, а уж не брат ли подослал её следить, чтобы я не наделала глупостей?

Да уж, для него моё поведение, должно быть, выглядит как раздвоение личности, а как он объясняет себе ожог и вовсе загадка. Хорошо, что Виктория и раньше не отличалась благоразумием.

В свободные от сборов минуты я гуляю по усадьбе графа, пытаясь запомнить расположение комнат. Будет глупо, если кто-то заметит, что я не могу найти кухню в доме, где прожила последние четырнадцать лет.

Для девочки из глубинки России этот дом — точно шикарный музей. Только преследование Лили мешает мне уж слишком откровенно пялиться на резную мебель, золотую лепнину и магические вещи, попадающиеся то тут, то там.

Немало головняка добавляет местная одежда. Корсеты и вовсе навевают депрессию. Да, они красивы и дышать в них не так сложно как ожидалось. Но как же сложно они зашнуровываются! Одеться на прогулку — это настоящий квест! Да, есть служанки… Но я чувствовала себя неуютно от того, что чужой человек меня одевает и раздевает. Причёсывает и даже… даже порывается мыть!

За самостоятельное мытьё я боролась особенно рьяно, но каждый вечер это право приходилось отвоёвывать с боем.

На бал я хочу одеться скромно, но сдержанных платьев в арсенале Виктории попросту не оказывается. Отец, похоже, и правда относится к балу серьёзно. В дом приезжают лучшие ювелиры, дизайнеры и стилисты. Страшно представить сколько денег стоят их услуги.

В итоге, когда всё готово, причёска, туфли и платье Виктории блестят так, что глаз не отвести. Я словно настоящая принцесса из диснеевской сказки.

Похоже, единственное, чем Граф гордится в своей дочери — это её внешность. Потому то он и хочет выставить её напоказ. Может, думает, что блеск бриллиантов настолько ослепит людей, что они не заметят «бешеного» характера дочери?

В некотором роде так и случается. Брат, едва увидев, застывает, не донеся чашку с чаем до рта. Слуги становятся вдруг улыбчивыми, а Граф светится удовольствием. И только меня мучают мрачные предчувствия.

Перевязанное запястье украшают браслеты, опасаться нечего… Но я так думала и в первый раз, когда опрометчиво решила, что запросто откажусь от посещения бала. Что, если сюжет изменить нельзя?

«Хватит думать о плохом!» — говорю я себе. — «Один раз — это совпадение. Вот увидишь, ты придёшь, а Алан на тебя даже не взглянет! Так и будет, поверь!»

С этими мыслями я сажусь в карету. С этими мыслями вхожу во дворец короля. Людей так много, что я вконец воодушевляюсь. В такой толпе мне нечего опасаться!

Так я думаю ровно до той секунды, пока не вижу… его. Своего будущего убийцу.

Глава 4

Дворец короля встречает меня потоками музыки, изысканными запахами и угощениями, которые выглядят как произведения искусства.

Под потолком горят магические сферы, стены украшены скульптурами, а в центре зала кружат пары в танце.

Дамы в пышных платьях здороваются со мной, как с любимой подругой. Мужчины белоснежно улыбаются, провожая взглядами.

У меня разбегаются глаза. Как же красиво! Точно в сказке! На миг я даже забываю об опасности, восхищение перекрывает чувство тревоги. Но потом я выхватываю в дальней части зала тёмные силуэты. Я буквально кожей чувствую исходящую от них ауру опасности. Лиц не разглядеть, но даже так моё сердце на миг замирает, а потом пускается в бешеный скач.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Это гости короля. Послы из Руанда — страны оборотней, — говорит Деккард, замечая, куда я смотрю.

Сегодня брат сопровождает меня. То и дело я ловлю на себе его пристальные взгляды. Надеюсь, это заслуга красоты Виктории, а не её (моего) подозрительного поведения.

— Они здесь уже неделю, прибыли для решения политических вопросов, — объясняет он, глядя на мои губы.

— Каких?

— Этого тебе знать не нужно. А что нужно — так это держаться от них подальше, — Деккард наклоняется к самому моему уху, его голос падает до шёпота. — Если только не хочешь родить одному из этих блохастых парочку щенят.

Меня передёргивает от его слов. Брат ухмыляется.

— Не переживай, — снисходительно говорит он. — Народ Руанда человеческую расу презирает. И к местным красавицам они относятся как к развлечению на одну ночь, не больше.

— Почему? — я знала ответ, но всё же спросила.

— Из-за ветрености. В Руанде создают семьи на всю жизнь. А люди на это не способны, сама знаешь, — он замолкает, глядя с ухмылкой. Намекает на моё происхождение и измену графа? Пытается задеть?

— А как же истинные? — не поддаюсь я.

— Исключение. Сама же знаешь, как редко оборотни находят истинного среди людей. Я лично не верю в счастье таких пар. Да и кто может полюбить зверя, пусть и в облике человека?

Я снова вглядываюсь в чёрные силуэты. Взгляд сам собой притягивается к особенно высокой фигуре. Сделав усилие, я отворачиваюсь. Деккард продолжает рассказывать о собравшихся на балу, указывая то на одного гостя, то на другого. Его рука покоится на моей талии, словно оберегая. Или присваивая? Так обычно делают братья? Я слушаю его в пол уха.

«Дворец короля большой, людей тут много. Не так уж сложно будет избежать встречи с Аланом, да и запястье плотно укрыто», — думаю я, вспоминая сюжет книги.

По нему Виктория всё-время крутилась рядом с Руандовцами, строила им глазки и всячески заигрывала. Её красота пленяла даже оборотней. Алан пригласил Викторию на танец, а увидев появившуюся метку, утянул в сад.

Там Виктория, пьяно хихикая, стала вешаться Алану на шею, пытаться целовать. Она была пьяна от алкоголя, а Алан ошарашен от свалившейся на него удачи. Для оборотня — огромное счастье найти истинную пару. Но это же делает его уязвимым. Ведь истинным может оказаться кто угодно. Хоть воровка, хотя местная злодейка… Что, если пару похитят? Или начнут через неё шантажировать?

Виктория из книги об этом не думала, она праздновала победу. На следующий день она всем растрепала о том, что скоро станет принцессой Руанда.

— Так, ладно… мне нужно пообщаться с кое-кем, — говорит  Деккард, замечая отца. Граф прибыл на бал раньше всех и теперь подзывает сына жестом. — Веди себя прилично. Отец и так на тебя зол.

— Как получится, — отвечаю я.

Когда Деккард уходит, я пытаюсь перебраться к напиткам. В горле порядком пересохло. Впрочем, не забываю поглядывать в сторону гостей из Руанда. Но тем нет дела до пристальных взглядов.

 По дороге несколько мужчин зовут меня на танец, каждому я вежливо отказываю. Не только потому, что не хочу, но и попросту не умею! Позору не оберусь, если всё-таки кто-то сумеет вытащить меня на танец. Да и как объяснить, почему Виктория вдруг забыла эту науку? Наверняка, все решат, что она просто издевается над бедным кавалером.

Я делаю пометку в уме, что надо будет обязательно нанять учителя. Ведь балы в этом мире — обычное дело. И вообще стоит подтянуть местные науки. Историю, географию.. Может даже попробовать магию?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

По книге Викторию не интересовало ничего, кроме собственной внешности. Однако, в одной из глав она изучала чёрную магию, чтобы через неё навредить Элизе… И если вспомнить, то у неё получилось. Может к чёрной магии у неё талант? Если это так, то почему бы не развить его? Козырь в рукаве мне не помешает. Хотя не стоит забывать, что в том же Руанде чёрная магия под запретом. Не будет ли это ещё одним проводом для принца отрубить Виктории голову?