Сын по контракту - Кирилл Сомов

Но это потом, а сейчас на повестке дня лишь одно — вода.

Я побрел к зелени, увязая в раскаленном песке по щиколотки. Лианы переплетались, скручивались морскими узлами, не давая шанса протиснуться между ними.

А у меня в карманах нет даже перочинного ножика!

Но жажда заставила меня напрячь остатки сил и все таки пролезть вперед. Усилие было вознаграждено — я расслышал тонкое журчание. Сделав десяток шагов, буквально наткнулся на неширокий ручей с прозрачной и ледяной водой. Очевидно, это был родник, бьющий прямо из-под земли.

С огромным наслаждением я припал к нему губами, впитывая чудесную влагу. Заломило зубы, занемело горло, но я не обращал внимания, стараясь напиться впрок.

Когда в носу забулькало, я отвалился в сторону.

Неужели мне предстояло разделить судьбу многочисленных Робинзонов из книг и кинофильмов? Провести остаток жизни на необитаемом острове было романтично, но слишком скучно. И я отправился исследовать местность в поисках следов цивилизации.

Над головой порхали птицы всевозможных расцветок, похожие на ожившие бриллианты. Шум стоял невообразимый.

Из-под ног стремглав разбегались мелкие насекомые и ящерки. Громадный паук-птицеед сумрачно поглядел на меня и уполз обратно, под корень дерева. Я лишь передернул плечами, эдакая жуть размером с половинку дыни.

Кстати, о дынях. Надо бы и еду начать искать, завтрак не помешал бы.

Еды в джунглях навалом — это я уяснил из передачи «Последний герой» В ней только и делали, что искали съестное.

Огня у меня еще не было, поэтому я занялся поиском фруктов.

Названий я не помнил, кроме разве что кокосового ореха. Вот, к примеру, как называются эти мелкие ярко-оранжевые ягоды размером с вишню? Я надкусил одну — ничего, сладковатая. Как бы не отравиться только, может это разновидность местной «волчьей ягоды» Я сорвал несколько гроздей и завернул в широкий зеленый лист, сорванный рядом.

Напрасно я беспокоился... Поиграть в отшельника мне не довелось. Едва я успел перекусить, в душу закралось смутное беспокойство. Может, на природе усилились многократно первобытные инстинкты. Я не находил себе места — бродил по песку, беспрерывно озираясь вокруг. Но все было тихо и спокойно. Вконец измучившись, я вскарабкался на каменную гряду, приставил ладонь ко лбу и вгляделся в безбрежную водную даль.

Ну, так и есть... Гости. Или хозяева. Как посмотреть... Три длинных и узких каноэ приближались к берегу. Эту картинку я знал наизусть из все тех же кинофильмов. Сейчас дикари-каннибалы высадятся на берег, разожгут костер и приготовят шашлыки из пленников. Пора сматываться...

Я кувыркнулся вниз, подхватил пальмовую ветку и пятясь, стал заметать свои следы. Скрывшись за зеленой стеной в джунглях, я стал наблюдать, постепенно покрываясь мурашками от страха. Если меня заметят...

Из каноэ посыпались, словно красные горошины, туземцы. Забавно, красный горох... Хмм... Что только не придет в голову от волнения...

Это были крепкие мускулистые парни, молодые, лишь в набедренных повязках да с перьями в курчавых коротких волосах. Их тела были цвета отполированной меди. Они весело переговаривались, доставая из лодок копья, веревки, какие-то деревянные штуки непонятного назначения.

Пленников не было. На душе чуть-чуть стало легче. Но тогда зачем они заявились?

На берегу тем временем вырос небольшой навес. На деревянный каркас они набросали пальмовых листьев, перед навесом разожгли большой костер. Потом трое парней выволокли из каноэ перевязанную веревкой тушу какого-то животного, размером с овцу. Хоть и смотрел я издалека, но готов поклясться, что это не человек. А раз мясо они привезли с собой, то и есть меня вряд ли станут. Настроение улучшалось, но высовываться я еще не решался.

Особенно старался стройный длинноногий мальчишка, не старше двенадцати лет. Он носился по берегу, стремясь везде поспеть. То хватался за груду листьев, то подбрасывал в костер ветви, то пытался разрезать мясо. И отовсюду его прогоняли. Мальчишке доставались лишь пинки да подзатыльники, когда он слишком настойчиво лез под ноги. Наконец он сдался. Отошел в сторону, сел на песок и стал смотреть на приготовления к празднику. Искорки заблестели в его больших черных глазах или мне показалось?

Я вспомнил про Саньку... Где он сейчас, что с ним?.. Был ли на самом деле выстрел или мне почудилось в плеске волн? Ответ на все эти вопросы я получить, конечно, не мог...

А тем временем туземцы сели в кружок вокруг костра и разом обернулись к своим каноэ. Оттуда вышел маленький сухонький старичок, которого я не заметил и который все это время тихо и неподвижно сидел в лодке. Судя по уважительным взглядам и учтивой речи соплеменников, он был вождем племени. Он сел на обрубок дерева, услужливо придвинутый к костру. В руках у старика было короткое ярко-раскрашенное копье.

Он оглядел всех, потом угрюмо обернулся к мальчишке и бросил короткую фразу на непонятном мне языке.

Мальчик вздрогнул, подскочил на месте и подбежал. Старик жестом указал ему место рядом с собой и тот уселся на корточки.

Один из воинов разделил мясо поровну. Сочные куски нанизали на деревянные шампуры и положили на огонь. Вскоре по всему берегу разнесся потрясающий запах жаркого.

У меня свело желудок от голода. Все, не могу больше!.. Выбор невелик — меня или съедят, или наоборот, накормят. Понадеявшись на русский «авось», я медленно вылез из зарослей и направился к ним.

Заметивший мое появление юноша издал гортанный возглас и схватился за копье. Все бросились ко мне, выставив копья. Я остановился, не решаясь пошевелиться, лишь поднял руки ладонями вперед. Они удивленно оглядывали меня. Потом, подталкивая в спину, подвели к костру.

Вождь поднял голову и что-то спросил. Я покачал головой, мол, не понимаю. Он повторил вопрос на ломаном-переломаном английском.

— Ты кто? Откуда прийти?

Как сумел, я объяснил, что свалился в воду с корабля и добрался до этого острова.

Парни с любопытством окружили меня, оживленно переговариваясь. Они ощупывали одежду, словно никогда раньше не видели подобного. Наверное, до них цивилизация еще не добралась. Хотя, откуда тогда у вождя знание английского...

Глава 6

Долго думать мне не дали — усадили за стол. (Столом я назвал расстеленые циновки, уставленные всякой съедобной всячиной.) Гостеприимно сунули мне в руку палочку с насаженным ароматным мясом. И я уже совсем было собрался впиться в него зубами, но...

Я заметил, что у мальчишки, сидевшего напротив меня на пятках, вдруг стали разъезжаться в стороны коленки. Ну, так бывает, не может ведь ребенок все время быть в напряжении. Однако вождь, тоже обратив на это внимание, страшно разъярился. Он сильно ударил мальчика в лицо, отшвырнув от стола на несколько шагов. Потом подскочил к нему и начал сильно бить древком копья, по ногам, по спине, по ребрам — куда ни попадя.

Мальчик не пытался увернуться от ударов, лишь заслонял голову и лицо.

Я не сдержался, перепрыгнул через циновки и выхватил копье у вождя.

В то же мгновение меня схватили, оттащили в сторону и привязали к пальме. Да так, что ни пошевелиться, ни вздохнуть.

И ведь прошло-то не больше трех минут!

Подошел старик-вождь и встал напротив. Ноздри у него раздувались, словно у быка на корриде.

— Ты посметь коснуться священный тело вождя! Ты посметь нарушить табу! Ты умереть, когда Большой рыба, что живет на край Океана, выпустит изо рта Солнце!

— Но за что?! Я же всего лишь хотел защитить мальчика!

Вождь, путая и искажая слова, пересыпая речь непонятным мне диалектом, объяснил: мальчишка не прошел обряд воина. Он не сумел преодолеть испытания и теперь будет считаться ребенком еще целый год. Большего позора трудно даже представить. А уж если это к тому же сын самого вождя!.. Казалось, что мальчишку презирали все в деревне, даже младенцы. Он весь год будет выполнять женскую работу — собирать фрукты, убирать мусор... И уж никто даже не подумает взять его на охоту.

Сегодняшний случай переполнил чашу терпения у его отца.

Я не все понял из его обьяснений, но попытаюсь передать: в племени есть обычай — когда молодая девушка готова стать женой, она садится напротив избранника и слегка раздвигает колени, словно приглашая к совместной жизни. Но когда это сделал мальчишка, пусть даже случайно — отец не выдержал.

И вот за вмешательство в воспитательный процесс я и буду лишен головы на рассвете... Хм, очень весело... И откуда мне было знать, что это сын вождя...

Сперва я заступился за Саньку и вылетел за борт, теперь вот новое дело...

Я попробовал оправдываться, но слушать никто не собирался, все вернулись к трапезе.