Дамы и Господа - Терри Пратчетт

Огонь погас. Влажность, присущая обычно комнатам, в которых несколько месяцев никто не жил, постепенно вытеснялась теплом. Тени удлинились.

Время подумать о прошлом. Ведьмы обладали даром предвидеть будущее. И вскоре матушке Ветровоск предстояло заняться делом, исход которого будет зависеть от того, как она себя поведет…

Матушка задумчиво уставилась в окно. И тут все случилось.

Нянюшка Ягг, балансируя на табурете и отчаянно пытаясь не свалиться, провела пальцем по верхней кромке шкафа. Внимательно изучила результат. Палец был безукоризненно чистым.

– Гм-м, – произнесла она задумчиво, – похоже, здесь сравнительно чисто.

Невестки облегченно задрожали.

– Похоже… – многозначительно повторила нянюшка.

Девушки в ужасе прижались друг к другу.

В целом нянюшка Ягг весьма доброжелательно относилась к окружающим ее людям, однако невестки к этому «целому» не относились. С зятьями дело обстояло иначе – она помнила их имена и даже дни рождения, и они вливались в семью подобно цыплятам-переросткам, прибежавшим искать защиты под крыльями заботливой наседки. Внуки… внуки и внучки – это святое, все без исключения. Но любая женщина, имевшая неосторожность выйти замуж за одного из сыновей нянюшки Ягг, должна была подготовиться к жизни, полной душевных мук и домашнего рабства.

Сама нянюшка Ягг работами по дому не занималась, зато сполна обеспечивала таковыми работами всех вокруг.

Она слезла с табурета и улыбнулась.

– А вы неплохо следили за домом, – признала она. – Молодцы.

Но улыбка тут же исчезла с ее лица.

– Правда, я еще не проверила под кроватью в той комнате, где никто не живет, – сказала она.

Инквизиторы изгнали бы нянюшку Ягг из своих рядов за излишнюю жестокость.

В гостиную вошли другие члены семьи, и нянюшка мигом крутанулась вокруг своей оси, расплываясь в восторженной улыбке, которой она всегда приветствовала внуков.

Джейсон Ягг подтолкнул своего младшего сына вперед. Это был Пьюси Ягг, было ему четыре года, и он что-то держал в ладошках.

– А что это у тебя там? – заворковала нянюшка. – Ну-ка, покажи своей нянюшке.

Пьюси поднял ручки.

– Подумать только, ты же…

Именно тогда это и произошло. Прямо у нее на глазах.

Теперь что касается Маграт.

Ее не было дома восемь месяцев.

И сейчас она потихоньку впадала в панику. Формально Маграт была помолвлена с королем Веренсом II. Ну… не совсем помолвлена, если выражаться точно. Однако бытовало общее невысказанное мнение, что до помолвки этой совсем недалеко. Конечно, Маграт не уставала повторять, что свободна духом и не хочет быть связанной чем-либо, и, разумеется, на самом деле так оно и было, ну, более или менее, но… но…

Но… прошло восемь месяцев. За восемь месяцев могло случиться что угодно. Она могла прямо из Орлеи направиться домой, однако две ее подруги так увлеклись путешествием…

Маграт стерла пыль с зеркала и критически оглядела себя. Вполне пристойно. Все равно, что бы она ни делала с волосами, буквально через три минуты они спутывались, как оставленный в сарае поливочный шланг[4]. В загранице Маграт купила себе новое зеленое платье, выглядевшее таким привлекательным на манекене и висящее на ней самой будто на вешалке.

Все эти восемь месяцев Веренс правил здесь один. Конечно, Ланкр – королевство маленькое, тут даже чихнуть нельзя, чтобы не услышать в ответ «будь здоров», но Веренс – он же настоящий король, а вокруг настоящих королей вечно вьются молоденькие девушки, ищущие возможности продвинуться в карьере на поприще королевы.

Маграт привела в порядок платье – насколько это было возможно – и мстительно провела гребнем по волосам.

После чего отправилась в замок.

Обязанности стражников Ланкрского замка, как правило, выполняли люди, которым в данный момент времени нечем было заняться. Сегодня дежурил Шон Ягг, младший сын нянюшки, форменная кольчуга не столько обтягивала его, сколько существовала вокруг. Когда мимо пробежала Маграт, Шон Ягг принял позу, по его мнению, соответствующую стойке «смирно», потом бросил пику и поспешил следом за ведьмочкой.

– Э-э, госпожа, не могла бы ты бежать чуть медленнее?

Наконец он перегнал Маграт, взлетел по лестнице к двери, схватил висевшую на гвозде трубу и неумело протрубил. Но тут на его лице вновь проступила легкая паника.

– Э-э, госпожа, жди здесь, ну, прямо здесь… А потом сосчитай до пяти и постучи, – быстро проговорил он и нырнул в дверь, громко захлопнув ее за собой.

Маграт выждала некоторое время и протянула руку к дверному молотку.

Через несколько секунд Шон распахнул перед ней дверь. Лицо его раскраснелось, а на голове теперь красовался напудренный парик, правда надетый задом наперед.

– Да-а-а-а? – важно протянул он, отчаянно пытаясь походить на дворецкого.

– У тебя шлем из-под парика торчит, – услужливо подсказала Маграт.

Из Шона словно выпустили воздух, глаза его судорожно завращались, пытаясь рассмотреть, что такое происходит у него на голове.

– Что, все на сенокосе? – понимающе поинтересовалась Маграт.

Шон снял парик, потом шлем, потом снова надел парик. А потом рассеянно напялил шлем поверх парика.

– Да, а дворецкий, господин Прыжкинс, слег со своей обычной болезнью. Здесь только я, госпожа. А еще я должен распорядиться об ужине, перед тем как отправлюсь домой, потому что повариха, тетушка Пышка, тоже нездорова.

– Тогда не провожай меня, – сказала Маграт. – Дорогу я знаю.

– Нет, все должно делаться по правилам, – возразил Шон. – Только иди помедленнее, а я уж обо всем позабочусь.

Он побежал вперед и распахнул какие-то двойные двери…

– Го-о-оспо-о-ожа-а-а Магра-а-а-ат Че-е-есно-о-огк!

…И поспешил к следующим дверям.

После третьей пары дверей он уже стал задыхаться, но все равно упорно мчался впереди.

– Го-о-оспо-о-ожа-а-а… Магра-а-а-а-ат… Че-е-есно-о-огк… Его вели-и-че-е-е-ство ко-о… вот дьявол, куда же он подевался?

Тронный зал был пуст.

В конце концов им удалось отыскать короля Ланкра Веренса II. Его величество пребывал в конюшне.

Некоторые рождаются королями, другие таковыми становятся, хотя звание архигенералиссимуса, он же Отец Родной, звучит ничуть не хуже. Но к Веренсу королевский сан снизошел. Соответствующего воспитания он не получил и занял трон в результате обычной генеалогической неразберихи – генеалогия королевских династий вообще штука крайне запутанная.

На самом деле Веренс учился на шута, то есть должен был стать человеком, который всегда дурачится, шутит и периодически получает в лицо тортом. Естественно, это выработало у него мрачное и серьезное отношение к жизни – и несгибаемую решимость никогда ни над чем не смеяться, особенно в присутствии тортов.

Став правителем Ланкра, он с головой ушел в самообразование. Никто никогда не объяснял ему, как быть королем, поэтому Веренс вынужден был доходить до всего самостоятельно. Перво-наперво он послал за книгами по предмету. Веренс искренне верил в полезность знаний, почерпнутых из книг.

В результате у него сложилось весьма необычное для правителя мнение, что основной задачей короля является построить такое королевство, где каждому жилось бы вольготно и привольно.

В данный момент Веренс II осматривал какое-то сложное устройство. Оно было оснащено парой оглобель для лошади и весьма походило на телегу, набитую ветряными мельницами.

Он поднял взгляд и рассеянно улыбнулся.

– Привет, – сказал Веренс. – Значит, уже вернулись?

– Гм… – начала было Маграт.

– Патентованная овощерастилка, – пояснил Веренс и похлопал по машине. – Только что доставили из Анк-Морпорка. Веяния будущего, понимаешь? Надо повышать эффективность земледелия и использования почвы. А система триполья? Нужно вводить ее в наше хозяйство.

Маграт была просто поражена.

– Но, по-моему, у нас всего три поля, – напомнила она. – К тому же на них не очень много почвы…

– Тут очень важно поддерживать баланс между зерновыми, бобовыми и корнеплодами, – чуть повысил голос Веренс. – Кроме того, я серьезно рассматриваю возможность разведения клевера. И меня очень интересует твое мнение по этому поводу.

– Гм…

– К тому же, я считаю, пора что-то делать со свиньями! – вскричал Веренс. – Мы выведем ланкрского хряка! Правда, будет очень трудно. Но мы действительно сможем увеличить привес! Осторожное межпородное скрещивание – вот секрет успеха. Скажем, с оседлой свиньей, которая так популярна на равнине Сто! Мне должны прислать оттуда пару кабанчиков. Шон, прекрати дуть в эту проклятую трубу!

Шон опустил трубу.

– Это фанфары, ваше величество.

– Да, конечно, но зачем постоянно трубить? Достаточно нескольких коротких нот. – Веренс принюхался. – Что-то горит?

– О, дьявол… Морковка подгорает… – Шон умчался прочь.