Право на отцовство - Кистяева Марина

– Вам всё объяснят.

– А если я откажусь и никуда с вами не поеду.

– Ксения Вадимовна расстроится.

Всё-таки крестная…

Черт!

Права была Инна, когда с горящими глазами убеждала Таню ничего не говорить крестной.

– Танька, ты же её знаешь! Это же наша Ксенья Вадимовна! Поборница правды и прочее-прочее! Если ты ей скажешь… Блин, я не знаю что, но она точно что-то сделает! И ей пофиг, что ты не знаешь, от кого залетела и что это было в развеселом, удалом Вегасе! Ты хотя бы поверти-покрути и скажи, что не от русского. Тааак… Только не говори, что уже сказала.

– Инна, я не буду врать. Никому, – у Тани тоже были принципы.

Да-да, те самые, которые взрастили и вложили в их молодые головушки бабушка и крестная.

– Охренеть. То есть ты уже всё сказала? Ну и дура!

– Инна!

– А что сразу Инна? Вот увидишь, крестная что-нибудь отчудит! Увидишь-увидишь! И не зыркай в мою сторону! Ты тетю, что ли, не знаешь! Ой, слушай, вот в такие моменты я реально рада, что мне она тетя, а тебе крестная.

– Разницы не вижу.

– Есть! – Инна для пущей уверенности даже пальцем в воздухе потрясла. – Вспомни Золушку. Там тоже была крестная-фея. Наша, наверное, с неё берет пример…

Разговор всплыл в голове сам собой.

Таня прищурилась:

– А при чем тут Ксения Вадимовна? Вы же не удерживаете её силой?

– Татьяна Игоревна, что вы, – Анатолий улыбнулся почти весело, – какое удерживать силой… Вы, видимо, боевиков пересмотрели. Ксения Вадимовна гостит у Павла Сергеевича.

– Та-ак, – произнесла Таня. Происходящее ей не нравилось всё сильнее. – И почему Павел Сергеевич не приехал лично? Занят? Очень сильно, видимо?

Она сознательно отзеркалила речь Анатолия. Понимала, что заигрывается, но адреналин, растекшийся в крови, требовал выхода.

– Татьяна Игоревна, поедемте уже, – Анатолий кивком указал на автомобиль.

Таня открыла рюкзак, достала телефон, демонстративно сфотографировала номер и марку автомобиля и отправила Инне. Сестра перезвонила почти сразу же.

– Это что?

– Это подстраховка.

– Не понимаю ничего, Тань.

– Если я через пару часов не появлюсь, отправляй фото в полицию. Пусть меня разыскивают. А заодно и крестную.

– Ах, крестная, – Таня готова была биться о заклад, что сестра заулыбалась во все тридцать два зуба.

– Да, крестная.

– Привет от меня передавай.

– Спасибо за поддержку.

– Слушай… постой-постой, не вырубайся. Я правильно понимаю, и наша тетушка-крестная докопалась до правды? До того, что с тобой приключилось на разухабистом девичнике в Вегасе?

– Инна, информацию я тебе скинула. Будь, пожалуйста, на связи.

Татьяне сейчас было не до шуточек. Посмеются потом. Если будет повод.

– Ехать далеко?

– Далеко.

– Мне завтра на работу, – предупредила Татьяна, отчего-то уверенная, что к ночи она домой не вернется.

– Вопрос решится, не переживайте.

Татьяна снова посмотрела на бабушек, с интересом наблюдающих за ними. Потом перевела взгляд на Анатолия и лишь потом коротко кивнула.

Если Ксения у них… Нет, Татьяна не думала, что этот бугай в пальто, стоимостью как её годовая зарплата, каким-то образом навредит крестной или ей. Не для того его прислали. Да и времена другие. Наверное…

Озноб всё же коснулся кожи Татьяны, и девушка поежилась.

– Вы начинаете мерзнуть. А в вашем положении… не рекомендуется, Татьяна Игоревна.

Таня вскинула кверху руку с выставленным указательным пальцем.

– Ни слова… Пожалуйста. Хотя бы десять минут. Хорошо?

Мужчина – скорее всего, начальник охраны – согласно кивнул.

– Как скажите. Прошу. И кстати, кидать сообщение сестре необязательно было. Бабки сдадут нас куда быстрее, если вы не появитесь на их глазах в ближайшие дни.

Татьяна сделала вид, что не оценила юмор безопасника.

Господи… Она же не делает ещё одну роковую ошибку, направляясь с ним в неизвестном направлении? Правда?

И она подстраховалась. Вроде как…

Эти люди бы всё равно вышли на неё. И надавили бы. И приехали бы снова. Наверное…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Татьяна осторожно ступила в сторону большого внедорожника.

Красивый такой. Стильный. Наверняка безумно дорогой.

С кем её свела судьба в чертовом Вегасе?

Павел Сергеевич Дольник.

По крайней мере, теперь она знает, как зовут отца её малыша.

* * *

В салоне Таня распахнула пальто.

– Душно? Убавить кондиционер?

– Нет. Спасибо… Можно воды?

– Можно. Если станет нехорошо, сообщите.

Они ещё и культурные…

Вроде бы и не похитители. А чувства непонятные.

– Куда мы едем?

Анатолий, сидевший на переднем сиденье, назвал областной город.

Надо же, как интересно выходило. Она и ещё один мужчина пересекли полстраны, потом океан, чтобы в конечном итоге столкнуться лбами в самом веселом городе мира.

По мнению некоторых обывателей в Лас-Вегасе давно пора запретить проводить мальчишники и девичники. Как показывает опыт, до добра подобные мероприятия не доводят.

Таня сколько угодно могла иронизировать. Последние недели она только самоиронией и спасалась. Не впадать же в депрессию и не рвать на себе волосы. Случилось то, что случилось.

Но крестная… Вот кому она поражалась. Честное слово. Как та умудрилась узнать неузнаваемое? Татьяна не описывала лица мужчины, с которым провела ночь. Да что она, собственно, запомнила? Чуб и упругие ягодицы? Широкие плечи? Как Ксения узнала всё остальное?

Крестная была старше Тани всего на семь лет. Она ни разу не выходила замуж, хотя привлекательностью природа её не обделила. Сначала Ксения занималась Таней и Инной. Взяла на себя обязательства сестры, полностью сосредоточившись на девочках. Те выросли и напрямую начали говорить ей, что хватит. Пора заняться своей жизнью. Ксения с самым серьезным видом отвечала, что она своей жизнью и занимается.

Всё бы ничего… Ни Таня, ни Инна не делали бы акцента на крестной, если бы та не обладала одним пунктиком.

Их Ксюша была яростной поборницей правды. Она всегда выступала за справедливость, какой бы та ни была.

Выслушав признания Тани, она некоторое время молчала.

– Будешь рожать.

Это был не вопрос.

– Конечно.

– А он?..

– Кто он?

– Отец ребенка.

– Крестная, я не знаю, кто он. Я же тебе всё рассказала.

– Он должен знать, что ты беременная.

– Крестная, я тебя умоляю… Мы развелись меньше чем через сутки после свадьбы. У меня даже паспорт чистый! Не было ничего. И никого, – совсем тихо добавила Татьяна, находясь на грани того, чтобы расплакаться.

– Ещё скажи: ветром надуло.

– Так бабушка сказала.

– Она может…

Татьяна заподозрила неладное, когда крестная притихла. Ни расспросов, ни каких-то других активных действий. Она каждый день интересовалась самочувствием Тани: встала ли та на учет, сообщила ли заведующей, начала ли принимать витамины; и ничего не спрашивала про мужчину. Для Ксении такое поведение было странноватым.

Инна продолжала прикалываться. Таня закружилась с больницей, с работой и немного забылась.

Зря.

Их Ксюша всё-таки добилась своего.

Но как?..

Таня напрягла память, пытаясь вспомнить, говорила ли крестная о знакомых в Америке. Вроде бы имелись. Но опять же, как понимала Таня, её экс-супруг хорошо подчистил следы.

Или тут как раз сработал обратный эффект? Видимо, экс настолько был уверен, что история со случайной невестой разрешилась быстро и беспроблемно, что где-то не усмотрел важного?

Откинув голову на подголовник, Таня посмотрела в окно. Стемнело, они выехали за город.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Хотела ли она познакомиться вторично с мужчиной, от которого забеременела?

Сложный вопрос.

И да, и нет.

Таня соврала бы, сказав, что ей хочется быть матерью-одиночкой. Наглая ложь. Всем хочется счастья, хочется, чтобы рядом был тот, кто разделит всю радость ожидания и появления на свет маленького чуда.