Между жизнью и смертью - Кэннон Долорес

Д.: Выходит, ручей оказался глубже, чем ты думала?

С.: Нет, не думаю, что он был очень глубоким. Просто я испугалась. Испугалась воды. У меня свело ноги, и я пошла на дно. Да, все случилось из-за того, что я просто страшно испугалась.

Д.: Ты можешь сказать, где ты сейчас находишься?

С.: Посреди вечности. (В ее голосе по-прежнему слышны детские нотки.)

Д.: Рядом с тобой есть кто-нибудь?

С.: Да, много людей, но они все заняты. Они работают… вернее, размышляют над тем, что нужно сделать. Я тоже стараюсь не отставать.

Д.: Тебе до этого уже приходилось бывать в этом месте?

С.: Приходилось. Здесь очень тихо, мирно и спокойно. Но мне нужно будет вернуться назад. Я должна победить свой страх. Страх, который входит в тебя и парализует. (Теперь ее голос стал более взрослым.) Страх – это чудовище, которое селится в человеческом разуме, нападая на тех, кто живет на Земле. Но оно воздействует лишь на чувственное сознание. А дух ему не подвластен.

Д.: Другими словами, когда люди чего-то боятся, они навлекают на себя именно то, чего боятся? Ты это хочешь сказать?

С.: Вот именно! Они навлекают на себя как раз то, чего боятся. Мысль – это энергия; мысль творит, созидает, вершит. Все, что ни происходит, есть результат работы мысли. Правда, отсюда все выглядит куда яснее и проще. Когда видишь, как глупы, пусты и ничтожны те страхи, которые владеют людьми, начинаешь недоумевать: "Странно, почему они этого боятся?" Однако когда страх овладевает именно тобой, он так глубок, так индивидуален и неотделим от тебя, что буквально внедряется в тебя и порабощает твою волю. Так что, пытаясь помочь людям понять и осознать причину их страхов, я, как мне кажется, начинаю лучше понимать свои.

Д.: Что ж, вполне логично. А знаешь, чего люди боятся больше всего на свете? Они боятся умереть.

С.: Но в смерти нет ничего плохого. Зачем же ее бояться? На самом деле смерть легка. Я не знаю ничего легче. Смерть кладет конец всем заботам и проблемам, пока ты не начнешь все заново и не окунешься с головой в еще большие проблемы.

Д.: Тогда почему же люди возвращаются назад?

С.: Чтобы завершить цикл. Они должны учиться. Они должны научиться всему, и в первую очередь тому, как бороться с проблемами и преодолевать их, ибо только так они смогут достичь совершенства и обрести вечную жизнь.

Д.: Однако трудная это задача – научиться всему.

С.: Да. Иногда это очень утомляет.

Д.: А уж сколько времени на это уйдет!

С.: Ну, отсюда все кажется не таким уж и трудным. Здесь я запросто могу контролировать все свои чувства. Например, я могу без труда понять причину своего страха, понять, почему я его испытываю. И при этом знаю, что он меня никак не затронет. С людьми несколько по-другому. Там, на Земле, очень трудно избавиться от страха. Он буквально засасывает тебя. То есть становится частью тебя, овладевает тобой, и не так уж просто стряхнуть его с себя, отдалиться и оставаться объективным.

Д.: Это потому, что ты находишься во власти эмоций. Сама говоришь, что со стороны видней. Когда смотришь на все со стороны, думаешь: "Господи, как все просто!"

С.: Да, и это в полной мере относится и к страхам. Особенно к чужим. Мне нужно учиться терпению, нужно учиться жить, страдать и терпеть, пока я не научусь брать от жизни все, что в моих силах. Думаю, мне было бы намного проще, если бы вместо целой череды коротких жизней я смогла бы прожить долгую, насыщенную жизнь, полную тревог и испытаний. Так я потрачу меньше времени. Поэтому, прежде чем вернуться на Землю, мне предстоит основательно осмотреться и выбрать именно такую жизнь, жизнь, полную событий и переживаний, ибо это сократит срок моих дальнейших возвращений на Землю. Правда, вряд ли мне от этого будет легче. Взаимоотношения с другими людьми – незаменимая вещь, ибо помогают многое понять и усвоить. В первую очередь, понять, каков ты сам.

В нашем языке давно существует выражение, смысл которого заключается в том, что, когда человек умирает, вся его жизнь должна мгновенно "промелькнуть у него перед глазами". С этим же пришлось столкнуться и мне в ходе моих исследований. Чаще всего это происходит с человеком уже после смерти, когда он оглядывается на пройденную жизнь и как бы анализирует ее, пытаясь понять, чему он научился. Нередко это происходит при участии или с помощью духовных Учителей, встречающих человека по ту сторону жизни, которые смотрят на жизнь более объективно, чем сам человек, благодаря чему устраняется ненужный эмоциональный фактор.

Перед глазами одного из моих субъектов – женщины – прошлая жизнь предстала в довольно необычном виде, хотя, если честно, когда занимаешь исследованиями в области регрессивного гипноза, подчас бывает довольно трудно сказать, что именно в данном случае является обычным и необычным.

Женщина, с которой я работала, вспоминала в состоянии регрессии свою прошлую жизнь и в конце концов подошла к моменту собственной смерти. Она скончалась в глубокой старости, мирно и спокойно, поэтому так же спокойно смотрела, как ее мертвое тело подняли на вершину холма, расположенного недалеко от ее дома, чтобы похоронить ее на семейном кладбище. Но вместо того чтобы отправиться на ту сторону, она вдруг решила вернуться домой, чтобы завершить кое-какие неоконченные дела. Представьте, как она была поражена и даже напугана, обнаружив, что она не более чем призрак, способный проходить сквозь стены. Она видела себя в виде дымки или туманности, имевшей форму человека, и очень удивилась тому, что сквозь нее видны вещи и предметы мебели, словно она прозрачная. Ей пришлось по душе это столь необычное состояние, и она без устали бродила по дому, раздумывая, чем бы ей заняться. В этот момент она услышала реплику одной из служанок, сетовавшей на то, что по дому "бродит призрак какой-то старухи", чьи шаги иногда были явственно слышны в верхних комнатах.

Спустя какое-то время ей наскучило это дело – быть призраком, так как все равно никто ее не видел и не слышал, да и общаться с домочадцами обычным образом она тоже не могла. Вскоре она уразумела, что в таком состоянии не сможет завершить не оконченные дела, ради которых вернулась в дом, ибо материальные вещи призраку не подвластны. Как только она ни осознала, она сразу же оказалась вне дома. Теперь она стояла на вершине холма и сверху смотрела на долину. Рядом с нею появился и покойный муж, пришедший ее встретить. В этом измерении оба они были молоды и выглядели так, как в день свадьбы. Стоя рука об руку на вершине холма и обозревая долину, они вдруг увидели, что это не обычная долина, какой они ее не раз видели, а, так сказать, "долина их жизни". Если верить описанию, на простиравшийся перед ними пейзаж вдруг словно набросили цветную кисею или покрывало, и на нем, как на экране, возник некий коллаж, составленный из событий и сцен прожитой ими жизни. Но жизнь эта развертывалась перед их глазами не так, как обычно, когда сцены или события, как кадры, следуют одно за другим, а, так сказать, предстала пород ними вся целиком.

"Мы видим кладбище, – описывала женщина, -видим город, видим наш дом и горы. Такое впечатление, словно мы видим все, что было нам знакомо и с чем мы сроднились в жизни, по не порознь, а все вместе, одновременно. Под нами и перед нами простиралась вся наша совместно прожитая жизнь, радости и печали которой мы делили пополам. Мы радовались тому, что можем вот так, с высоты, вновь прожить и прочувствовать " ною жизнь, которая оставила у нас ощущение чего-то чистого, нетленного, неизменного… Мне трудно описать это ощущение… Это просто чувство какого-то безраздельного покоя, который владеет тобой, когда ты вот так спокойно стоишь и смотришь… Как смотришь на обширные поля, на которых колосится зерно и зреют плоды, выращенные твоими руками, или как смотришь на цветущий сад, где благоухают посаженные тобой цветы. Ты просто стоишь и вспоминаешь, как трудился в этом саду, как копал и рыхлил землю, как росли и созревали фрукты и овощи… Перед нами был конечный результат наших трудов, наших дел земных. Смотришь на эту долину жизни, на всю или какую-то ее часть, и говоришь себе: "Да, мы прожили не напрасно, мы провели здесь прекрасное время и сделали много полезных дел". Стоишь и восхищаешься этим садом, делом рук своих, и видишь одновременно все его уголки. Перед тобой лежит вся жизнь со всеми ее событиями, печальными и радостными, и ты даже можешь потрогать их. В буквальном смысле потрогать. Так, словно перелистываешь альбом с фотографиями из семейной жизни, но только этот альбом лежит перед тобой в виде прекрасной долины".

Ей, видимо, доставляло удовольствие просматривать события прошедшей жизни, хотя в жизни у нее были и горькие моменты, о которых всегда тяжело вспоминать. Но не было в ней ни единого чувства предвзятости или осуждения, одна лишь отстраненность или отрешенность, с которой она и ее муж отмечали то, что им предстоит завершить в следующей жизни. Воистину, этот горний обзор собственной жизни являл собою нечто невыразимо чудесное и прекрасное…