Сны куклы - Елизавета Берестова

можно было, наконец, без помех приступить к осмотру тела. В глаза бросалось с каким цинизмом и жестокостью было совершено убийство. Беднягу жестоко пытали в собственной постели. Гениталии были сожжены, на животе, боках тоже были множественные ожоги. Кое-где под сгоревшей плотью белели обнажившиеся рёбра. Мужчина скорее всего умер от болевого шока. После этого убийца аккуратно прикрыл тело одеялом, взял орудие убийства и покинул комнату через окно тем же путём, каким перед этим проник сюда. Вероятно, выпитое перед сном вино сыграло роль некоего обезболивающего, — рассуждала чародейка, разглядывая ожоги, — иначе жертва умерла бы гораздо раньше.

Она подошла к окну. Во второй половине февраля сиротская зима в Кленфилде приближалась к концу. Оттепели и редкие заморозки напрочь извели снег, заменив его смёрзшимся ледяным настом, на котором не оставалось следов. Окна спальни выходили в проулок между двумя домами, где кроме куч не успевшего растаять снега и наледями воды с водосточных труб не было ничего. Даже если убийца пришёл и ушёл этим путём, на льду следов он не оставил.

На столе оставался поднос с опустевшей винной бутылкой и тарелкой с недоеденными кексами. Это полностью подтверждало рассказ управляющего. Чародейка попыталась мысленно воссоздать последовательность событий, имевших место в этой комнате минувшей ночью. Господин Акито Касл возвратился из театра, отказался от ужина, велел подать вина и заперся в кабинете. Рика подошла к письменному столу и проглядела бумаги, оставленные под пресс-папье. Какие-то счета. Под ними лежал черновик договора о купле-продаже помещения, которым владел Касл, и которое сейчас занимало театр-варьете под названием «Весёлый вечер». На черновике, написанном скорее всего рукой стряпчего, были пометки и зачёркнутые абзацы. Видимо, это сделал сам владелец «Вечера». Потом он ложится спать, приоткрыв по своему обыкновению окно.

«Не мудрено, — подумалось чародейке, — убытки от спектаклей, изучение договора о продаже собственного детища, да ещё и выпитая бутылка вина только у человека с железным здоровьем не вызвала бы повышения давления». Убитый же на человека с железным здоровьем совсем похож не был: пониже среднего мужского роста, несколько субтильного телосложения. Из тех, про кого народная мудрость говорит: «Верёвкой перешибёшь». Сама картина убийства никак не складывалась. Единственный путь, каким убийца проник в комнату и покинул её лежал через окно. Этаж первый, высокий. Ничего невозможного или непреодолимого нет. Подтянулся — и пожалуйста, ты на карнизе.

Предположим, жертва крепко спала и не заметила, как это произошло. Возможно. Особенно из-за этого — взгляд чародейки скользнул по бутылке. Преступник разогревает в полуостывшем камине кочергу. Стоп. Кочерга на месте, но её толщина и конфигурация ковки не совпадает со шрамами на теле убитого. Ладно, пускай преступник принёс с собой фомку на случай закрытого окна. К тому же, — девушка подошла к столу с подносом и тщательно обнюхала горлышко бутылки и стакан. Нельзя исключать сонный порошок. Слуг можно подкупить, либо в доме мог быть сообщник. Она осторожно носовым платком взяла стакан и бутылку и поместила их в специальный бумажный пакет с королевскими кленовыми листьями. В коррехидории она проведёт тщательный анализ и точно удостоверится, был ли сон убитого крепким от естественных причин.

Чародейка возвратилась к кровати. Человека замучили до смерти, а он даже не крикнул. Как такое возможно?

— Кляп, — раздался совсем рядом знакомый баритон, — ему заткнули рот.

Чародейка аж подскочила на месте: мало того, что она разговаривала сама с собой, словно старуха, так ещё погружённая в собственные мысли не слышала, как подошёл коррехидор — четвёртый сын Дубового клана.

— Нельзя же так подкрадываться к людям! — заливаясь краской смущения, возмутилась она, — хотите, чтобы я заикалась до конца своих дней?

— Ну что вы, — воскликнул Вилохэд Окку с притворным сожалением, — и в мыслях не имел такого. Я просто полагал, что вы воспользуетесь умением чародеев ощущать сразу всё вокруг.

Рика надулась. Кто же знал, что глупая похвальба, когда они гостили в родовом гнезде коррехидора — Оккунари и искали похищенных суперценных свиней, запомнится столь надолго. Конечно, при должном ритуале подобная возможность у неё имелась, но вот всегда — увольте. К душевным качествам Рики скорее можно было отнести полную погружённость в то, чем в данный момент она занимается. Тут хоть пой, хоть пляши, чародейку не отвлечь. Век бы не видеть это самодовольное красивое лицо с удлинёнными словно листы ивы глазами!

— Прекрасное предположение, — заметила она вместо приветствия, — подходите, посмотрим вместе, был ли кляп или просто убийца зажал рот жертве.

— Это как-то можно определить?

— Конечно, — чародейка оттянула челюсть убитого и при помощи своего фамильяра Тамы, светящегося черепа безвременно почившей трёхцветной кошки с крылышками бабочки-бражника, посветила в рот, — видите, — мстительно проговорила она, — во рту слюна и нет ни царапин, ни ссадин. Это означает, что во рту господина Касла не находился кусок скомканной тряпки, какую чаще всего используют в качестве кляпа.

Она повернулась и невинными глазами уставилась на своего начальника. Мало кто без подготовки мог спокойно видеть изувеченный пытками труп вблизи. Для самой Рики, чей род много веков был посвящён богу смерти Эрару, подобное стало привычным с детства.

Вилохэд не стал заглядывать в рот покойнику, чтобы убедиться в правоте слов коронера, он просто бросил взгляд на кровать и отвернулся.

— Не смею сомневаться в вашей компетентности, — сказал он, но не отошёл и глаза не прятал, — а как с зажатием рта рукой?

— Пытать кого-то раскалённым железом и одновременно с тем зажимать корчащейся от боли жертве рот рукой не так-то просто, — чародейка снова наклонилась над трупом, — это требует определённой физической силы, должны остаться синяки на лице. Но, как вы видите, их нет.

Вилохэд заставил себя посмотреть на искажённое гримасой боли лицо ещё нестарого мужчины и согласился с полным отсутствием синяков на щеках, которые неизбежно образовались бы при его версии событий.

Рике стало немного стыдно за свою выходку с осмотром трупа и она прикрыла его одеялом. Потом чародейка посвятила четвёртого сына Дубового клана в свою версию убийства.

— Пока предполагаю, что он умер от болевого шока, — закончила она, — точнее смогу сказать после вскрытия и теста Пикелоу на остаточную магию. Но так вот, рукой навскидку магии не чувствую.

Чародейка провела рукой над трупом.

— Если и была магия, то слабая или умело замаскированная.

— Почему убийца унёс орудие убийства? — Вил повертел в руке каминную кочергу, — пытали явно не этим. При ожогах, что я видел, на орудии должны были остаться запекшиеся кусочки тела жертвы. Эта же кочерга абсолютно чиста. Вряд ли убийца вычистил её и запорошил пеплом для большей достоверности.

— Я тоже пришла