Гончаров и сатанисты - Михаил Петров

Соблюдая двадцатиметровую дистанцию, я сел ему на хвост. В конце следующего переулка, между бетонным забором и кучей мусора, стояли "Жигули" с тонированными стеклами. Именно в них и забрался мой "олигофрен", причем на водительское место, но запустить двигатель он не смог. Постучав в стекло, я попросил прикурить. Открыв дверцу, он протянул мне зажигалку. Лучше бы он этого не делал, потому что уже через пять секунд он отдыхал на пассажирском сиденье, а я гнал машину в сторону леса. Понемногу "олигофрен" начал приходить в себя, и первая глупость, которую он сделал, очнувшись, потянулся к рулю.

- Усохни, навоз, - честно предупредил я его, - будешь дергаться, размажу по стеклу. Сиди и отдыхай.

- Куда мы едем?

- В лес. Сейчас бабки с тебя стрясу, может быть, потом отпущу.

- Вы не имеете права, они честно заработаны.

- Конечно, честнее не бывает, давно за тобой наблюдаю, клоп ты вонючий, последние копейки у людей канючишь. Все, приехали, вытряхивайся.

Забрался я в самую чащу, дальше снег был сантиметров двадцать, а топать пешком по замерзшему лесу мне совсем не хотелось.

- Я буду жаловаться.

- На кого? - спросил я, грубо выталкивая этот мешок с дерьмом из салона.

Он повалился в снег и протяжно завыл, как обманутый шакал, у которого изо рта вырвали кусок добычи его более сильные враги.

- Выворачивай карманы. - Я угрожающе пошел на него.

- Нет, нет, не отдам - это мои деньги.

- Тогда лишишься машины, болван, выбирай. - Я снова сел за руль.

- Нет, подождите, сейчас отдам, подойдите ко мне.

Не подозревая подвоха, я подошел к уже поднявшемуся негодяю. По-бычьи наклонив голову, он пошел на меня. В правой руке, на отлете, блеснула сталь.

- Ах ты, крыса церковная, - удивился я, стараясь выбить опасный предмет.

- А ты ворюга. Я детям на пропитание зарабатываю, а ты грабишь посреди бела дня. Ща я тебя попишу!

А я и не сомневался, наверняка зная, что люди такой породы из-за рубля готовы на все. И не потому, что потенциальные преступники. Нет. Жадность, несусветная алчность способна разбудить в них зверя. После обманного финта я выбил у него складной охотничий нож, сделать это оказалось не сложно. Мужик не был профессионалом. Заломив ему руку до затылка, я вытряс его карманы. Денег было много, в основном десятитысячные купюры. Сидя на его спине, я неспешно завел разговор:

- Тебя, мне сказывали, зовут Сергей Михайлович? Отвечай.

- Отдай бабки.

- Отдам, на кой они мне нужны. Тем более приобретенные таким путем.

- Зачем же тогда отнимал? Комедию устраивал?

- Это ты, Сергей Михайлович, комедию устраиваешь возле церкви.

- Отпусти меня, дай переоденусь, противно, шмотки воняют.

- Этого не отнимешь. Но тут уж, как говорится, издержки производства. Переодевайся, но ключи и деньги я тебе пока не отдам.

Пока он принимал божеский вид, я пересчитал его четырехчасовую выручку и был приятно удивлен. Выходило, что в месяц он выколачивал пять-шесть лимонов, причем не напрягаясь и совершенно ничем не рискуя.

- Так что тебе от меня надо? - Передо мной стоял респектабельный преуспевающий бизнесмен, с холеной белой рожей, благоухающий дорогим одеколоном.

- Не много, мой нищий друг. По моим сведениям, ты имеешь некоторые сведения о так называемых сатанистах. Поделись ими, и мы забудем друг друга навсегда.

- Чушь какая-то. Какие сведения, какие сатанисты? Я собираю дань у церкви, а к сатанистам, как ты сам понимаешь, отношения она не имеет, так что обратился ты, браток, не по адресу.

- Наколка у меня стопроцентная, так что колись, мой толстый друг, а то лишишься своих трехсот тысяч, заработанных кровью и потом, да и авто твое могу реквизировать.

- Ты меня, старичок, на понт не бери. Кто тебе мог сказать такую ерунду? Это же полный абсурд. Кто сказал?

- Сорока на хвосте принесла.

- Вот у нее и спрашивай, а мне отдай деньги и ключи. У меня дел невпроворот.

- Сдается мне, что года полтора тому назад некий Сергей Михайлович Лапшин был задержан с огромным количеством так называемой черной литературы, как то: магия, колдовство, сатанизм и прочий оккультный маразм, не одобряемый Православной Церковью. И если пару слов шепнуть батюшке, то вряд ли господин Лапшин сможет и далее стричь купоны под благодатной церковной сенью. Как ты думаешь, Сергей Михайлович?

- Это шантаж...

- Заткнись, жук навозный, моралист трахнутый. Не нервируй меня. А то не ровен час я еще кое-кому на тебя капну. О твоих недекларированных доходах. И тогда тебя обложат плотно и качественно. Выбирай: или исповедь на моей чахоточной груди, или лапы рэкета. У меня мало времени и много желания почистить тебе харю.

- Ну хорошо, я скажу. Да, действительно, мною была доставлена небольшая партия этой литературы из Питера. Ну и что?

- Ничего хорошего. Кому доставлена и от кого?

- От кого - не знаю, случайно купил в метро, но здесь у меня ее изъяли. Вот и все. Теперь отдавай деньги и ключи. Я все сказал.

- Я тоже. Сейчас мы едем в церковь, и я все докладываю батюшке, а затем сообщаю о твоей одиозной личности крутым мальчикам.

- Ладно, черт с тобой, только условие: ты меня не знаешь, и я тебя не видел.

- Это в моих интересах. Я весь внимание.

- Предупреждаю, они опасны, и говорить буду только то, что знаю. Это общество состоит в основном из баб. Причем жен обеспеченных персон. Собираются они, как правило, в первую субботу месяца, окучивают их двадцатилетние мальчики.

- На Лысой горе, - заржав, добавил я.

- Нет, на утесе. Там у них тусовка длится всю ночь.

- Утес большой, где конкретней?

- Так просто на пальцах не объяснишь. Нужно ехать.

- Поехали. Машина под задницей.

- Да ты сдурел. Я туда и не проеду. Снег, гололед...

- Доедешь сколько возможно, а дальше покажешь.

- Я же говорю - некогда мне.

- Ты сам являешься членом этого общества?

- Упаси Бог, и тебе не советую.

- Каким же образом ты был с ними связан? Вроде не молодой.

- Финансовым, и не связан, а выполнял единовременную работу по доставке литературы. Больше нас не связывало ничего.

- Не волнуйся, а куда ты должен был доставить свою чернуху?

- Туда же, в субботу на утес.

- Поехали-ка, друг. Мне не терпится с ними встретиться.

- Ну что за проклятый сегодня день, недаром во сне грязную сковородку видел.

- Почему сковородку? - спросил я, садясь за руль. - Ты похож на утятницу. Огромную, пузатую и грязную утятницу.

- Прошу без оскорблений. Я могу обидеться. Бензин будешь покупать сам.

Почти сразу же за плотиной, оставив трассу, мы свернули налево и, миновав небольшую деревеньку, углубились в лес. Дорога была сносная, хотя на некоторых участках уже занесена снегом. Через несколько километров она начала задираться вверх. Но пока что машина шла хорошо, тем более что у моего христарадника резина была шипованная. Подъем становился круче, а вскоре вообще перешел в серпантин. Еще через три его витка кончился лес, а с ним вместе и дорога. Дальше она была полностью закрыта белым равнодушным снегом. Рваться вперед было бы полным идиотизмом.

- А как же они сами-то добираются?

- Без понятия, в прошлом году тоже зимой меня сюда привозили. Дорога была чистая. Возможно, они не собираются здесь. Поменяли место. Но об этом я ничего не знаю.

- Далеко еще?

- Километра три будет. Это до первой площадки.

- А сколько этих площадок?

- Я видел две, но кажется, их больше.

- Ладно, едем назад. - Я решительно развернул машину, и мы опять окунулись в таинственный зимний лес.

На плотине я остановился, отдал попрошайке его дневное жалованье и вышел из машины.

Мне пришлось долго объяснять водителю попутного "ГАЗ-66" суть проблемы, а когда он наконец ее понял, то высказал свою точку зрения коротко и просто:

- Сто тысяч.

- И в придачу улыбку гиены, - недовольно пробурчал я, забираясь в кабину, - кровососы.

- Не хочешь, тогда вытряхивайся.

- Поехали, только подождешь меня там минут десять.

О том, что мы попали на первую площадку, я понял сразу. Она вдруг открылась перед глазами после очередного крутого поворота. Удивительно, но она была совершенно чиста. То ли заботливый ветер сметал снег, то ли он вообще не попадал сюда. Как бы то ни было, я спрыгнул на обнаженную промерзшую землю. Слева от меня дыбилась известково-доломитовая отвесная стена, справа - крутой спуск с перспективой знаменитой излучины, а прямо дорога вела, очевидно, на вторую площадку.

- Вперед, - приказал я шоферу.

- Геолог, что ли? - полюбопытствовал он.

- Нет, бабник, смотрю, где половчее свиданку организовать.

Вторая площадка оказалась гораздо больше первой и находилась как раз над нею. Я с удивлением отметил, что она в какой-то мере благоустроена. То есть явно выровнена искусственным путем, а в стене выдолблена большая ниша, площадью порядка ста квадратных метров. В центре ее находилось то, что я искал, а именно - следы костра или кострища. Однако самого главного найти я не смог.