Нефритовый трон - Новик Наоми

– И плащ, пожалуйста, – попросила Роланд. Она подняла капюшон и закуталась, полностью скрыв свой мужской костюм. – Ну вот, превосходно.

– Подождите минутку, я с вами. – Лоуренс тоже облачился в мундир. – Надеюсь принести вам кое-какую пользу. Если Беркли не хватает людей, я могу по крайней мере скидывать абордажников. Позвоните горничной, и пусть ваш багаж отправят в мой пансион.

В этот ранний час на улицах было еще пустовато. Дребезжали зловонные повозки золотарей, труженики шли на работу, служанки, постукивая деревянными башмаками, торопились на рынок, пастухи гнали скот, дышащий белым паром. Ночью на город опустился холодный, липнущий к коже туман. Роланд, пользуясь немноголюдностью, не слишком заботилась о маскировке и шла быстро, почти бежала.

Лондонский запасник располагался неподалеку от Адмиралтейства, в западной части города, но окружали его ветхие, полуразвалившиеся дома. Здесь, по соседству с драконами, селилась только беднота, не могущая позволить себе ничего лучшего. Тощие ребятишки подозрительно выглядывали наружу, заслышав шаги незнакомцев. Сапоги капитанов проламывали тонкий ледок, затянувший канавы, и за ними шлейфом тянулась вонь.

На этих улицах и вовсе не было ни души, но из тумана вдруг, подобно зловещему призраку, выкатилась телега. Роланд едва успела оттащить в сторону Лоуренса. Возница, чуть было не переехавший их, свернул за угол, не помышляя об извинениях.

Лоуренс горестно посмотрел на свои парадные, заляпанные грязью бриджи.

– Ничего, – утешила его Роланд. – Высохнет – отвалится, притом в воздухе до этого никому нет дела. – Лоуренс не разделял ее оптимизма, но время не позволяло медлить, и они устремились дальше.

Железные ворота запасника, словно противостоя убогой округе и унылой погоде, весело сверкали свежей черной краской и медными начищенными засовами. Рядом, вопреки обыкновению, несли караул два морских пехотинца в красных мундирах, прислонив мушкеты к стене. Дежурный привратник отдал Роланд честь, солдаты же при виде ее несколько растерялись: сползший плащ позволял рассмотреть три золотых капитанских полоски вкупе с весьма пышными формами.

Лоуренс, заслоняя ее собой, прошел в открытые привратником ворота.

– Спасибо, Пэтсон; нам нужен курьер из Дувра.

– Думаю, он вас ждет, сэр. – Пэтсон, вновь запирая ворота, ткнул большим пальцем через плечо: – Прямо там, на первой лужайке. А насчет этих не беспокойтесь, – добавил он, имея в виду морских пехотинцев. Рядом с совсем юными часовыми Пэтсон, бывший бронемастер, казался просто гигантом, а повязка на выжженном глазу делала его особенно грозным. – Я их вышколю как следует, будьте покойны.

– Да, Пэтсон, благодарю вас. Что делают здесь эти вареные раки? – выразила удивление Роланд, немного отойдя от ворот. – Хорошо еще, что это не офицеры. Двенадцать лет назад один армейский служака увидел капитана Сен-Жермен, которая была ранена при Тулоне. Он поднял по этому поводу страшный шум, и дело чуть не попало в газеты.

Бордюр деревьев и зданий, отгораживавший запасник от улицы, был не слишком широк. Капитаны быстро дошли до первой лужайки, где едва мог расправить крылья дракон-средневес. Курьер, молодая самка винчестера в полной сбруе, действительно дожидался их. Она еще не достигла зрелости, на что указывали ее пурпурные крылья.

– Холлин! – воскликнул Лоуренс, радостно пожимая руку ее капитана. Ему было очень приятно увидеть бывшего начальника своей наземной команды в офицерском мундире. – Так это ваш дракон?

– Ну да, Элси, – ответил сияющий Холлин. – Это капитан Лоуренс, Элси, – я тебе про него рассказывал.

Винчестерка вылупилась неполных три месяца тому назад и была маленькой даже для своей мелкой породы, но лоснящаяся чистотой шкурка показывала, что ухаживают за ней с большим тщанием.

– Так ты капитан Отчаянного? Большое тебе спасибо за моего Холлина, – прощебетала она и так нежно ткнула своего опекуна мордой, что он едва устоял на ногах.

– Очень приятно – я рад, что оказался тебе полезен. – Лоуренс немного приободрился, хотя ему тяжело было сознавать, что Отчаянный тоже здесь, рядом. Их разделяют каких-нибудь пятьсот ярдов, а он даже поздороваться с ним не может. Капитан все же оглянулся по сторонам, но не увидел ни единого проблеска черной шкуры.

– У вас все готово? – спросила Роланд. – Вылететь нужно незамедлительно.

– Готово, сэр, вот только почту получим, – отвечал Холлин. – В вашем распоряжении еще пять минут – можете поразмять ноги перед полетом.

Искушение было очень велико, но дисциплина не позволяла Лоуренсу поддаться ему. Одно дело – прямо отказаться выполнять бесчестный приказ, другое – украдкой обойти тот, что тебя не устраивает. Такое правонарушение с его стороны могло бросить тень и на Холлина, и на Роланд.

– Я зайду в казармы, поговорю с Джарвисом, – промолвил Лоуренс и отправился к смотрителю, которому поручили заботиться об Отчаянном.

Джарвис, уже немолодой человек, когда-то шибанулся о бок дракона, при котором служил портупейщиком. Ему сильно урезали левую руку и левую ногу, но он, вопреки предсказаниям, выжил и был отправлен в Лондонский запасник, на легкую службу. Теперь он ковылял на деревяшке, носил вместо кисти железный крюк, не любил себя утруждать и отличался неуступчивым нравом; но Лоуренс охотно слушал его истории и потому находил у старика радушный прием.

– Не передадите ли ему пару слов от меня? – попросил капитан, вежливо отказавшись от чашки чая. – Я отправляюсь в Дувр, чтобы оказать там посильную помощь; не хочу, чтобы Отчаянный волновался, ничего обо мне не слыша.

– Передам, как же; сам и прочту. Он в этом нуждается, бедолага. – Джарвис принес перо с чернильницей, и Лоуренс стал писать на обороте какого-то обрывка бумаги. – Этот адмиралтейский жирняга опять заявился, всего полчаса назад. Притащил с собой целую кучу морской пехоты, ну и китайцы, вестимо, при нем. Они и посейчас тут – все уши нашему прожужжали. Вряд ли он станет есть, если они скоро не уберутся, и нечего мне за это пенять. Чертов флотский много о себе мнит, а сам ни шиша в драконах не смыслит. – Тут Джарвис спохватился и добавил: – Простите великодушно, сэр.

Рука у Лоуренса дрогнула, обрызгав записку чернилами, перо застопорилось. Капитан ломал голову над продолжением, но в следующий миг ему пришлось вовсе оставить затею с письмом. Чернильница покатилась на пол, стол опрокинулся, в уши ударил шум, сравнимый только с ревом шторма на Северном море.

Лоуренс, отшвырнув прочь перо, бросился к двери, Джарвис ковылял следом. Гул еще стоял в воздухе. Элси сидела на задних лапах, трепеща крыльями, Холлин и Роланд пытались успокоить ее. Прочие драконы в запаснике тоже встревожились и шипели, высовывая головы из-за деревьев.

– Лоуренс! – позвала Роланд, но он уже мчался по тропке, бессознательно схватившись за рукоять шпаги. Далеко ему, впрочем, убежать не пришлось: путь преградили руины одного из казарменных зданий и поваленные стволы.

За тысячу лет до того, как римляне начали приручать драконов, китайцы уже в полной мере овладели этим искусством. Восточные мастера, ставя превыше всего красоту и ум, презрительно взирали на умение выдыхать огонь и плевать кислотой, которое так ценили на Западе; воздушные легионы Китая были столь многочисленны, что с легкостью обходились без этих дешевых штучек. Но не ко всем боевым талантам драконоводы относились с тем же пренебрежением: вершиной их мастерства стала порода селестиалов, где утонченность и острый ум сочетались с «божественным ветром» – способностью извергать рев, превышающий мощью артиллерийский огонь.

Лоуренс наблюдал это явление лишь раз, во время битвы при Дувре, когда Отчаянный обратил свой дар против французских воздушных транспортов. Здесь от него пострадали безвинные деревья, превратившиеся в щепу, и стены, ставшие грудами битого кирпича. Причиной таких разрушений могли стать разве что ураган или землетрясение. Поэтическое название, которое китайцы дали таланту селестиалов, начинало казаться Лоуренсу как нельзя более точным.