Повелитель миражей - Владимир Ильин

— Дим-кун, я жду объяснений, — мягко шепчет голос Юко на ушко. Еле удерживаю руль прямо и осторожно смотрю в зеркало заднего вида. Холодный комок прокатывается по горлу. Позади, слегка прижавшись ко мне, недобро улыбается сестренка Ай.

Что менее болезненно — объясняться с девушками, выброситься с эстакады или вырулить на встречную полосу перед грузовиком? Хм-м. Кстати, а почему мы не движемся? Недоуменно смотрю вниз — колеса в бешенном темпе крутятся на ладонь выше земли. Глушу мотор, цепляю шлем на руль и поворачиваюсь телом к Юко.

— В общем, все было так, — деловито начинаю, — я лежал на моем любимом месте, пришла Ай. Начала меня тащить на экзамен и даже слушать не стала, что я его уже сдал. Поэтому, я повалил ее на землю, а чтобы она не ударилась, придержал за попку. Вот так, — мои руки обняли Юки в указанном месте, — Ай-тян захотела меня убить — вот прямо как ты сейчас, ага, именно такое выражение лица у нее было — поэтому я решил сбить ее с толку, обнял за плечи, — мои руки плавно переместились выше, — и поцеловал, — я бесцеремонно прижался губами к губам Юко, — вот примерно так. Потом Ай чуть не располовинила меня надвое, и я решил сбежать. Отчет закончен.

Мотоцикл брякнулся колесами о землю. От Юки волнами растекалось то, что у японцев называется "яки" — по нашему "жуть кошмарная, смертоубийственная".

— Ах да, я еще похвалил ее прическу! — я слегка хлопнул себя полбу, слез с байка и уточнил, пересиливая нескончаемый поток яки, — Придержи руль, пожалуйста.

Девушка механически схватилась за ручки, слегка продавливая их своей силой.

— Умница! Надеюсь, ты умеешь его водить? — я одним движением включил двигатель и отпрыгнул в сторону.

— Кв-и-и-и! — раздался крик в сотне метров впереди, продолжая удаляться.

А теперь — бежать, очень-очень быстро бежать!

Мягко тренькнул телефон в кармане — Макото-сан собственной персоной!

— Да, сенсей? — уверенно ответил я, не снижая скорости,

— Дим-кун, у тебя все хорошо? — голос старика выражал нотку беспокойства.

— Все отлично, Макото-сан! — бодро отозвался, огибая очередной столб.

— Внучки звонили, сказали ты в больнице с тяжелыми переломами, — в голосе появились ехидные нотки.

— Нет, я цел и здоров! — правда, чуть не спотыкнулся от такой информации.

— Вот как. Это радует. Ничего не хочешь добавить?

— Что бы они ни говорили, не верьте им, пока не увидите тело! — выключаю связь и беру резко влево. Вот он — зев входа в метро.

Автоматически пристраиваюсь к широким людским рядам и даю эскалатору увезти себя в чрево подземной змеи.

Куда бы отправиться сейчас? А пойду-ка я за новым байком! Вагон метро вжал меня в тела попутчиков и поумерил хорошее настроение. Вот так вот — в любой час времени, хоть утром, хоть вечером. Сотни людей втискиваются в прямоугольник пространства, упираются стеклянным взглядом в стены и медитативно покачиваются в такт движению. Один воздух на всех, кроме меня. Все таки есть плюсы в контроле над стихией. Правда, соседи недовольно косятся на мой пятачок свободы, но влезть внутрь него им не удается. Мягкий голос объявляет мою станцию, толпа, словно пробку, выдавливает тело из вагона. Вот потому я люблю байк и резко негативно отношусь к общественному транспорту — он видится мне ленивым монстром, пережевывающим людей всю поездку, чтобы брезгливо выплюнуть под конец. Бр-р.

На рынке редко интересуются подлинностью документов, это вам не магазины с кредитными историями. Так что уже через час аналог моего старого байка нес меня по улицам. Чуть впереди воздушная линза убирает сопротивление воздуха и повышает аэродинамику двухколесного монстра. Заодно — страхует от аварии. Идиотов за рулем тут не меньше, чем на родине, потому приходится быть вдвойне бдительным, но пока проносит. Даже в случае аварии я останусь жив, однако последующие разбирательства со страховками — или быть может — жертвами другой стороны — вещь неприятная.

Что бы поделать следующие два дня? Экзамены завершены, средняя школа подержит у себя еще недельку наши документы, а потом вернет вместе с аттестатом зрелости. Дальше — старшая школа на три года или работа. Старшую школу родители не оплачивали, так что выбор полностью на моих плечах. Я не замахиваюсь на элитные заведения, но потребность в "корочке" дипломированного спеца понимаю отчетливо. В Японии образование — не пустой звук. Это на родине от студента требуют "заносить деньги" и "приносить зачетку", о чем большинство работодателей вполне в курсе. Тут же иначе — нет диплома, значит — судьба рабочего ждет, а заодно запрет на занятие большинства управляющих должностей. Да и отношение… незавидное.

Мягко тренькнул телефон, давая знать о пришедшей смске.

"Возвращайся, мы тебя простили".

А как же, уже несусь. Нет-нет, срок полураспада гнева внучек мне известен, раньше двух дней дома делать нечего.

Видимо, подсознание взяло руль в руки — иначе не объяснить, что перед глазами оказалась вывеска старшей школы Данашафу. Наперерез уже бежала пара охранников, яростно махая руками, мол, кыш отсюда. Элитное заведение для аристократии, да еще в период подачи документов — вот охрана и суетится. Неплохое здание — автоматически отметил я, глядя на трехэтажный корпус в духе стали и стекла. Лениво развернулся, обдав пылью незадачливых секьюрити, и отправился обратно.

Так и так необходимо где-то ночевать. В душе вновь возникло знакомое чувство борьбы. Много лет я не был в доме, где раньше мы жили с семьей. Память ранит куда сильнее железа, чувства смешивают мысли и рождают панику. Я старался спрятать воспоминания о былом — не отказаться или забыть, а именно спрятать, чтобы они не мешали мне жить, не давили гнетом тяжелых мыслей. Все равно я не мог сделать ничего — на родине не осталось знакомых, новости из России констатировали давно известные факты — род Березиных уничтожен, герб перевернут. Никаких деталей, даже те знакомые родителей, что время от времени оказывались рядом, мало что могли пояснить — был бой, погибли все — и чужие, и свои. Остался один я, но, видимо, кланы посчитали удобным завершить конфликт на уровне уничтоженных родов. Наследство — в четырех карточках виза, остальное давным-давно поделено и растащено кланом.

Старик Макото рекомендовал забыть прошлое и начать все заново. Я изобразил согласие, до поры до времени скрыв эмоции в глубине души.

Сегодня пришло время растревожить старые чувства, вспомнить свои корни перед очередным шагом во взрослую жизнь. Дом совсем не изменился с тех пор — за садом ухаживали слуги, не давая ему одичать. Официально земли и здание принадлежали какому-то древнему японскому роду, но за заслуги моей семьи отданы нам в аренду на сотню лет — отец перестраховался даже тут, оформив документы лично на меня. Думаю, он знал риск и четвертая пластиковая карта — самая "богатая" — была тоже от него.