Фанфик по Strongest Disciple Kenichi - Сергей Лейченко

- Апачай, будь другом - проводи Кеничи до дома - сегодня он постарался на славу, - попросил Акисамэ мастера муай-тай - "Бога Смерти Тайского подземного мира".

- Конечно! Апачай в момент доставит Кеничи к родным, - горя энтузиазмом, Хопачай подхватил безвольную тушку ученика и скрылся из виду.

Миу вздохнула и отправилась обратно на кухню, а конгломерат четверых заговорщиков, приняв серьезные выражения лиц с разной степенью мрачности, переглянулся и приступил к обсуждению текущего положения. Первым взял слово Коэтсуджи:

- Думаю, все понимают незавидное положение нашего ученика. Если он не вспомнит, с какой целью тренируется, нам придется с ним расстаться: мы не можем удерживать его насильно. Вопреки тому, что "прошлый" Кеничи не любил тренировать и укреплять свое тело, он заставлял себя это делать тем или иным способом, и это его стремление стать сильным ради других... было весьма похвальным. Теперь же... я не думаю, что он завтра вернется сюда. Пока ученик не вспомнит забытое, нечего и рассчитывать на его добросовестное отношение к подготовке, но я уверен, что лишь наши тренировки способны вернуть его память, - Акисамэ прервался и со значением посмотрел на друзей. - Боль, кровь и пот помогут ему вспомнить Редзанпаку!

- Согласен, - покивал Ма Кенсей, - но получается замкнутый круг: чтобы вспомнить, он должен тренироваться, а чтобы добровольно заниматься, ему надо вспомнить.

- Именно! И мы обязаны разорвать его, это наш долг как мастеров!

- За ним же сейчас идет охота по всей школе: Миу что-то там такое говорила. Кеничи ничего не помнит и не будет бегать, как делал это ранее. Значит, завтра его найдут и поколотят, тут-то он и вернется к нам за защитой. Нужно лишь подождать, - предложил Сакаки, отставляя пустую бутылку.

- Желать силу ради мести или из-за страха - плохая мотивация, когда он пришел к нам, то сказал, что хочет защитить других, - возразил мастер джиу-джитсу, нахмурившись. - К тому же может случиться так, что его побьют разок и отстанут, уверившись в слабости ученика.

- Предлагаю предоставить все Миу-тян или попытаться повторить сегодняшний маневр с Сигурэ-т... доно, пока он не вернет свою память.

- Получить силу, чтобы быть достойным своего избранника - неплохая цель, - согласился с Кенсеем Акисамэ. - Но будет ли это честным по отношению к самому Кеничи?

- А что тут не так? - удивился китаец. - Ему же нравилась Миу... а значит...

- Нет, я имел виду твой второй вариант, поскольку Миу, увы, в области забвения - уточнил Коэтсуджи .

- А, ну это же временно...

- Аха-хахаха, все ваши "планы" ничего не стоят. Подождем, как сложится, а то может завтра он вообще из города сбежит, или его на спа-отдых в Словакию пригласят, или он за ночь все вспомнит и сам придет, да мало ли что может случиться... - вставил Сакаки свои пять копеек. - Так что предлагаю разойтись, а уже завтра по ситуации будем действовать.

- Сакаки... умен, - раздалось из угла, где обосновалась Косака Сигурэ.

- У него просто кончилось пиво, и он хочет слинять отсюда, - возразил ей Кенсей. - Но...

- Но в целом мысль здравая, - подхватил Акисамэ и продолжил, - тогда и закончим на этом, пока Апачай не вернулся.

Отступление. Взгляд на произошедшее глазами Сирахамы Кеничи.

Я проснулся от кошмара и от переизбытка ощущений: тут была и головная боль, и ломота во всем теле, и тяжесть в груди, и какой-то назойливый звук, пробирающийся в мою многострадальную черепушку через барабанные перепонки и отдающийся ударами в висках. Первые два пункта были связаны, как подсказывала мне из рук вон плохо работающая память, со вчерашними приключениями. Источником последних неприятностей оказалась моя сестра - это стало донельзя очевидным после того, как я с трудом открыл глаза. Увидев мою реакцию, она, наконец-то, слезла с меня и перестала занудливо повторять: "Кеничи, вставай, опять опоздаешь!"

Дальнейшее происходило на автомате: поблагодарил сестру, не забыв выставить ее за дверь, оделся, собрал сумку, поплелся в ванную, спустился на завтрак. Осознал себя Сирахамой Кеничи, перестав быть големом, уже ближе к концу трапезы, когда мама задала трижды какой-то вопрос, а я благополучно его проигнорировал. Хорошо Хонока заставила очнуться, выполнив "принудительное возвращение братика из мира грез", то бишь сестринский удар локтем по ребрам. И если за саму цель я был благодарен, то за ее реализацию не отказался бы надрать ей уши - до тела дотронуться было больно, не то что, получать удары. Саори, глядя на сына, тяжело вздохнула и в четвертый раз повторила свой вопрос:

- Кеничи, ты после школы опять собираешься в свое Рененпаку?

- Редзанпаку, - автоматически поправил я. - А что, какие-то планы на сегодня?

- Да нет, просто у тебя очень потрепанный вид, почти как после первого дня тренировок...

А вот это интересно: тот усатый мужик сказал, что у меня временная амнезия после неудачного занятия, и со временем я все вспомню. Вроде как посещал я их тренировки добровольно, но причину этого и дату начала занятий мне не назвали, либо я просто в очередной раз забыл...

- Ну, ты сказала... это когда было-то, а сейчас я ого-го... - я постарался, чтобы звучало как можно более естественнее.

- И пары недель не прошло с того приснопамятного вечера, как вчера тебя опять притащил на руках этот качок-переросток всего в синяках и без сознания! - возмутилась мама. - Мы, знаешь ли, с отцом переживаем за тебя! И вообще скажешь ли ты, наконец, какая муха укусила моего сына, что он начал так измываться над собой?!

Ха! Если бы я знал, точнее, помнил... судя по тому, что я добровольно обрек себя на ад, подобный вчерашнему, это была не муха, а целый рой пчел-переростков или даже шершней... А ведь точно: усатый китаец что-то говорил про две недели.

- Надоело быть слабым, - выдвинул я такую версию, и думаю, что она не далека от истины.

На это Саори лишь повторно вздохнула, и я догадался, что это моя обычная отговорка, а потому мне в очередной раз не поверили. Когда выходил из дома походкой вялого зомби, то вспомнил, что так и не ответил на вопрос: "Пойду ли я в Редзанпаку?". Выудив из памяти пару вчерашних эпизодов "тренировки", я пробормотал себе под нос, для верности покачав головой:

- Естественно, нет!

Потихоньку ковыляя в сторону школы, я постепенно все глубже погружался в себя, пытаясь восстановить выпавшие из памяти недели. Более-менее это удалось только со вчерашним днем, остальное было подернуто пеленой забвения, через которую просачивались лишь крохотные не связанные между собой неясные картинки воспоминаний. Все эти эфемерные образы были столь нечеткими, что при попытках сконцентрироваться на них только усиливалась головная боль. Нещадно пекшее солнце будто придавливало к земле, что, в свою очередь, тоже не добавляло воодушевления в раскрытие собственных секретов. Оставалось лишь принять на веру вчерашние рассказы мастеров о событиях минувших двух недель. Таким образом, хромая на обе ноги и зевая, я продвигался в сторону учебного заведения, как на очередном перекрестке произошла неожиданная встреча (по крайней мере, для меня).