Зов смерча - Уолтер Уильямс

— Мистер Стюарт, — с неудовольствием произнес Ашраф, — это ваше первое знакомство за пределами госпиталя.

«Знакомство?» — рассеянно подумал Стюарт.

— И вам не следовало, — обличающе продолжал Ашраф, — начинать это знакомство со столь серьезного обмана. Более того, мне кажется, что строить отношения, основываясь на прошлом, опасно для вашего здоровья. Прошлое существует для кого угодно, но только не для вас. Для вас оно закрыто навсегда. Лучше бы вам найти другую женщину, не имеющую никакого отношения к прошлому. Лучше всего, женщину из далекой страны. Не связывайтесь со своим прошлым.

— Но наша встреча никому из нас не повредила. Мы не чувствуем себя несчастными.

— Вы не имеете права, — загремел Ашраф, — морочить этой женщине голову! Ведь она думает, что вы настоящий!

2

В раскаленных стенах небоскребов отражался пламенеющий закат Аризоны, невидимый с улицы, по которой шагал Стюарт. Зеленый браслет, выдававший его принадлежность к «псих-отделению», он затолкал подальше под длинный рукав тонкой синей рубашки из хлопка. Вот и пешеходная площадь, где небесный потолок «украшен» причудливыми голубями-мутантами, а пол загажен их экскрементами. Он заметил, как из толпы, заполнившей площадь, ему машет Ардэла. Светло-каштановые волосы, растрепанные ветром, причудливый макияж, имитирующий крылья бабочки — новая мода, завезенная откуда-то из-за пределов орбиты Марса.

Они обменялись приветственными поцелуями. И тут Стюарт вдруг почувствовал, что совершенно не знает эту женщину. И как он мог спутать ее глаза с глазами Натали? И улыбка совсем другая.

Они направились в бар. Темные бархатные кресла, белые пластмассовые столы, официантки в корсетах и коротких юбочках — стиль, царивший в моде лет тридцать назад. Теперь весь этот антураж именовался ретро. Впрочем, Стюарту он нравился куда больше, чем новая мода. В углу бара красовался синтезатор, стилизованный под витиевато украшенное пианино. Сделанное, конечно, не из дерева, а из черного пластика, с орнаментом из хромированной стали. Стюарт чувствовал себя не очень уютно. Здесь, похоже, собирались любители травки да мелкие дельцы. Разговоров об инвестициях и деньгах Стюарт не любил. Ведь в каком-то смысле он сам был инвестицией. В него вложили деньги, и немалые.

Он заказал китайский коктейль «Плакучая ива», расплатившись из тех денег, что выдала на первое время страховая компания. Ардэла заказала себе бокал вина. Надо все-таки набраться смелости и сказать ей правду, решил Стюарт.

— Послушай, Ардэла. Я должен сказать тебе нечто важное.

— Я слушаю, — ослепительно улыбалась она.

И он честно выложил ей все, как есть. Ардэла лишь покачала головой и рассмеялась:

— Теперь понятно, почему ты так молодо выглядишь. Значит, ты и в самом деле еще юнец!

— Мне три месяца, — признался Стюарт.

— А память, говоришь, у тебя сохранилась только пятнадцатилетней давности, так? Тогда еще не было войны.

— Да, — кивнул Стюарт. — Прежнее тело врачи называют телом Альфа. По первой букве греческого алфавита. И человека со всей его памятью, жившего в прежнем теле, также называют Альфой. А у меня новое тело. Я Бета, вторая буква.

— Подожди! Я ведь додумала, что он погиб на войне вместе с остальными. Но, значит, он умер позже, ведь иначе ты был бы старше. Правильно?

— Да, его убили всего восемь месяцев тому назад. На планетоиде Рикот. Как и кто его убил, я не знаю. Последние пятнадцать лет он почему-то не считывал информацию со своего мозга. Поэтому последний отрезок его жизни мне неизвестен. И я даже не могу себе представить, что с ним могло случиться.

Ардэла мягко положила свою изящную загорелую ладонь на его пальцы. В глазах ее читались сочувствие и понимание.

— Да не трави ты себя, — ласково сказала она, — ведь все это тебя не касается.

— Нет. Я чувствую, что это очень важно.

— Значит, он оставил тебе только память о далеком прошлом? Когда ты, то есть он, еще был женат на Натали.

— Знаешь, — тяжко вздохнул Стюарт, — я много думал над этим. Может быть, он не хотел, чтобы меня мучили воспоминания о войне? Воспоминания о тех ужасах, через которые ему пришлось пройти. Может быть, он пожалел меня?

Но более вероятным Стюарту представлялось другое объяснение. Скорее всего. Альфа попросту не удосужился обновить память. А может быть, со временем забыл, что когда-то оставил крошечный кусочек своей плоти хранить в замороженном виде всю генетическую информацию о его теле. И когда Альфа погиб на Шеоле, этот клочок разморозили и методом клонирования вырастили из него новое тело. А потом ввели в новый мозг оставленную Альфой информацию — воспоминаний пятнадцатилетней давности. За эту процедуру было заплачено заранее. Он поступил так, чтобы Натали ни при каких обстоятельствах не осталась вдовой. Ведь она была замужем за «Орлом», а это кое-что значило.

Официантка принесла выпивку. Стюарт глотнул обжигающе крепкий коктейль.

— И что ты собираешься теперь делать? — спросила Ардэла.

— Найду работу.

— Какую?

— Не знаю. «Когерентный свет» дал мне слишком специфическое образование, которое, как я подозреваю, вряд ли сейчас кому-нибудь может понадобиться. Устарело.

— Ты был секретным агентом?

— Да, точнее, Альфа был им.

Ардэла закусила чувственную нижнюю губу.

— Подожди, — сказала она, — дай подумать. Может быть, я смогу найти для тебя подходящее место.

Стюарт подозрительно огляделся по сторонам — не подслушивают ли. Место для подобных разговоров явно неподходящее.

— Что-то не нравится мне здесь. В любую минуту кто-то может подойти к тому пианино и включить какую-нибудь песню, популярную лет десять тому назад и которую я никогда не слышал. Не лучше ли нам побыстрее допить и смыться отсюда?

— Ко мне? — чуть улыбнулась она.

Беспокойство, таившееся внутри Стюарта, испарилось от этих слов моментально.

— D'accord.[1]

— А знаешь, — с озорным блеском в глазах сказала она, — до прошлой ночи я никогда раньше не занималась этим с клоном.

Большой глоток «Плакучей ивы» приятно обжег ему горло.

— К счастью, это искусство я не забыл.

В госпиталь он вернулся утром. В номере его ждала полиция.

Допрашивали Стюарта в комнате, окрашенной в блекло-розовый цвет, сверху стены окаймляла коричневая полоса. Надписи на стенах, оставленные хулиганистыми пациентами госпиталя, никто не удосужился стереть. Стюарту почему-то вспомнилось, как кто-то рассказывал ему, что розовый цвет действует на психику успокаивающе. В комнате стояла обычная казенная кушетка, на столе маленький магнитофон. Допрос вели два детектива. Один — Лемерсьер, приземистый молодой человек, злобный и агрессивный, с резкими и порывистыми движениями. При разговоре он то и дело обнажал зубы в хищном оскале. Другого звали Хикита. Этот был постарше, с седеющими волосами и небольшими усами, похожими на зубную щетку. Выглядел он устало. Детективы долго мурыжили Стюарта бесконечными вопросами, но, похоже, так и не поверили в его невиновность даже после того, как он честно признался им, где провел ночь.